— Понятно. Она что-нибудь сказала?
— Да. Спрашивала меня, что вы от нее хотите. Орлак резко рассмеялся:
— А сама не может догадаться?
Джуно сохраняла спокойствие и старалась не смотреть на Орлака гневным взором. Она не должна себя выдать и сделать положение Лаурин еще более опасным, чем теперь.
Орлак пожал плечами.
— Ты заметила в ней что-нибудь особенное, моя всевидящая Джуно?
— Да, господин, — осторожно ответила она. — Похоже, что это женщина из моего видения.
— Ха! — он радостно хлопнул в ладоши. — Я знал, что ты это поймешь. Она как раз такая, как ты говорила. И ты права: я очень ее хочу.
— Значит, вы это для нее планируете? Она станет вашей, — Джуно подыскивала подходящее слово и наконец нашла, — спутницей?
Орлак кивнул. На его красивом лице также появилось хитрое выражение.
— А Ксантия?
— Тоже моя спутница, — сказал он и добавил:- Когда я так решу.
Джуно решила оставить эту тему. Она презирала Ксантию и знала, что появление Лаурин принесет проблемы.
— Могу ли я спросить ее имя и откуда она? Это может мне помочь в общении с ней. Ей нужно расслабиться перед встречей с вами.
Орлак вдохнул запахи цитрусовых деревьев, поднимающиеся из сада внизу. Доносились отдаленные звуки города, начинающего очередной день.
— А Тит с ней?
— Да.
— Хорошо. Спроси у него. Тит знает, кто она.
Джуно встала и поклонилась. Она не могла больше и о чем спрашивать. Орлак для нее закрылся.
— Это все, господин?
— Пока да. Но я хочу, чтобы ты привела ее ко мне сегодня вечером.
Четвертый Паладин не ожидала этого, и ей требовалось очень быстро что-то придумать.
— А это не слишком быстро, господин? — Она произнесла эту фразу так, словно делилась мыслью, а не задавала вопрос и, тем более, не отказывала ему.
Орлак ответил ей точно таким же тоном:
— Думаю, нет. Я считаю, что пришло время превратить ее из девушки в женщину.
Бог услышал рокочущий смех Доргрила внутри себя.
«Как ты ловко…» — сказал дядя.
Орлак почувствовал, как у него самого учащается сердцебиение при мысли о прикосновении к Лаурин. Он не стал обращать внимания на поджатые губы собеседницы.
— Не противоречь мне, Джуно. Я ожидаю увидеть ее сегодня вечером в своих покоях.
— А Ксантия? — Джуно почувствовала раздражение и злилась на себя из-за того, что снова вернулась к этой теме.
— Тебя это совершенно не касается, служанка, — заявила носительница помянутого имени, появляясь на балконе.
— А о ком мы говорим, любовь моя? — проворковала она, обняла мужчину за шею и поцеловала в щеку.
Орлак преднамеренно высвободился из ее объятий.
— О молодой женщине по имени Лаурин. Она сегодня ночью будет спать в моей постели, Ксантия. Пожалуйста, перенеси свои вещи в другое место. Мне в любом случае не нравится, что ты, похоже, обосновалась в моих покоях в мое отсутствие. У тебя есть свои.
Лицо Ксантии потемнело, но недостаточно, чтобы выдать ее чувства. Она повернулась к Джуно и радостно улыбнулась:
Пропуск текста (разворот 348–349)
ри Тора подсказала ей все, что требовалось. Отец упоминал злобную женщину по имени Ксантия, которая ненавидела ее мать. Значит, это она и есть.
Теперь Лаурин приготовилась к встрече с опасностью. Наверняка это — не визит вежливости.
— Меня зовут Лаурин, — сказала она, преднамеренно делая голос резче, и ей понравилось, как он прозвучал. — А вы кто?
Гостья прошла дальше в комнату.
— Ксантия. Женщина Орлака.
Лаурин выдохнула воздух.
— Значит, я ему не понадоблюсь, — ответила она и прошла к окну, чтобы ее от Ксантии отделяло как можно большее расстояние.
— Как бы мне хотелось, чтобы это было так, — сказала темноволосая наложница. — Но, похоже, он тобою очарован.
— Не могу понять, почему, — ответила Лаурин, пытаясь тянуть время и желая, чтобы Адонго ее спас. Пока Паладин стоял молча, наблюдая за обменом фразами.
«Она очень опасна. Не зли ее», — только и сказал он.
— Откуда ты? — спросила Ксантия, приближаясь и продолжая столь же напряженно рассматривать Лаурин. Она напоминала хищницу, выбирающую себе обед.
Девушка отвела взгляд:
— Из Таллинора.
— Поразительно, — выдохнула Ксантия, оказавшись рядом. — Посмотри на меня! — приказала она, и Лаурин разозлилась на себя за то, что на самом деле повернулась и посмотрела, как ей велели.
Теперь они находились всего в нескольких дюймах друг от друга. Ксантия оказалась гораздо выше и смотрела на Лаурин сверху вниз. Разглядывала она ее очень внимательно, а потом случилось то, чего девушка никак не ожидала. Это напоминало удар змеи и произошло очень быстро. Наложница Орлака дала ей пощечину:
— Это за твою мать, сука. Я предполагаю, что ты — дочь Элиссы, потому что ты наверняка не можешь быть ее двойняшкой.
Лаурин все еще пыталась привести дыхание в норму. Ее никогда не били раньше. Она испытала больше, чем шок. Теперь девушку тоже охватила ярость. Значит, это правда. Перед ней та самая злобная женщина, про которую говорил отец.
В Лаурин стали подниматься Цвета. Ксантия нависала над ней с довольной улыбкой на лице, а девушка готовилась нанести ответный удар.
«Не надо!» — закричал Адонго у нее в голове. Он почувствовал, как внутри нее закипает волшебство.
Лаурин остановилась и тяжело дышала.
«Ее защищает архалит. У меня есть предложение получше насчет того, как разобраться с Ксантией».
Канал связи закрылся, и Адонго исчез. Лаурин гадала, какой план он придумал.
— Отвечай мне! — заорала Ксантия.
Лаурин расправила плечи. У нее распустились волосы, а лицо горело в месте удара.
— Я — дочь Элиссы и Торкина Гинта.
Ксантия рассмеялась. Это был смех маньячки, и он подсказал Лаурин, что она стоит перед женщиной, эмоции которой внезапно вышли из-под контроля. Наложница приоткрыла рот, глаза у нее округлились и смотрели дико. Она выглядела безумной, каковой была и на самом деле.
— Я так и знала! Значит, они поженились и родили ребенка. Как мило! И как поживают твои родители, дитя?
— Я не знаю, — соврала Лаурин. — Давно не видела обоих.
Девушка тянула время, гадая, когда вернется Адонго.
— У меня с твоей матерью остались кое-какие счеты. Я должна ей отомстить за старое, — заявила Ксантия. Слова прозвучали, как плевок.
— Понятно, — Лаурин радовалась, что теперь в большей или меньшей степени взяла себя в руки. Она справится с этой женщиной и победит ее.
— Давай считать, что отметка на твоем лице — это только начало того, что тебя ждет.
— Ксантия! — голос прозвучал тихо и спокойно, но обе женщины повернулись — одна с облегчением, другая — в страхе. — Отойди от нее, — велел Орлак.
Ксантия хотела сказать что-то примирительное. Но было слишком поздно. Владеющие волшебством почувствовали, как Орлак отправил малую частичку своей силы в сторону своей наложницы, но, тем не менее, ее яростно отбросило к стене. Женщина с силой ударилась и со стоном сползла на пол.
Лаурин мгновенно закрылась щитом.
— В этом нет необходимости, — сказал Орлак, двигаясь к ней. — Я пришел не для того, чтобы приносить тебе боль. Позволь мне взглянуть на твое лицо.
Он взял ее за подбородок большой красивой рукой, и Лаурин опять почувствовала, как ее привлекает этот мужчина. Он пугал ее, но его присутствие подавляло. Казалось, что при нем уходит вся решительность. Девушка позволила ему держать себя за подбородок, пока он оглядывал щеку.
— Мне действительно очень жаль, — сказал Орлак и имел в виду именно это а потом очень нежно погладил ее по щеке. — Тит!
— Да, господин? — Адонго поклонился.
— Позови Джуно. Пусть займется лицом и волосами Лаурин.
Орлак так ее и не отпустил. Она чувствовала силу в его теле, которое теперь касалось ее. Он стоял очень близко и внимательно рассматривал ее поразительными фиалковыми глазами. «Это — мой дядя», — сказала она себе и пыталась испытать отвращение, но не могла.
— Сейчас, — произнес Адонго, на самом деле не желая оставлять Лаурин вдвоем с Орлаком.
— И пусть отсюда уберут Ксантию, отнесут в ее покои. Больше ее в мои покои не пускать. — Адонго улыбнулся, кланяясь. — И я запрещаю ей приближаться к покоям Лаурин.
Она не должна здесь никогда появляться, ни при каких обстоятельствах. За это отвечаешь ты.
— Не беспокойтесь, сир, — ответил Тит.
Орлак наклонился и поцеловал то место на щеке, которое болело больше всего. Боль теперь стала тупой. Лаурин почувствовала, как открывается канал мысленной связи. Она ожидала услышать Адонго, но у нее в голове зазвучал голос похитителя, а по спине тут же пробежал холодок. «Ты поступила мудро, не воспользовавшись против нее своей особой силой», — сказал он.
Она чувствовала себя так, словно стояла перед ним обнаженной. Орлак знал, что она владеет волшебством, но это его совершенно не беспокоило. Лаурин больше не могла защититься от него никакими барьерами. Он продемонстрировал, что способен связываться с ней мысленно и по желанию заходить в ее сознание, отводить в сторону щит, словно его там и не было.
Орлак поклонился, поцеловал ее руку и на этот раз заговорил вслух:
— До вечера.
Он ушел, больше не произнеся ни звука, и даже не посмотрел на распростертую фигуру в углу.
Элисса вела себя не просто тихо, она молчала. Саксон несколько раз пытался мысленно связаться с ней, но она закрылась от него щитом и попросила его дать кое над чем подумать. Паладин уважал ее желание погрузиться в свои мысли и знал: она сама обратится к нему, когда будет готова обсудить то, что беспокоило.
Пришел черед Тора сидеть на козлах, и он несколько часов не замечал состояния Элиссы, поскольку приходилось сосредоточить внимание на лошадях и на том, как управлять ими на неровной дороге. Тор с Клутом постоянно держали канал мысленной связи открытым и регулярно переговаривались между собой.
Поэтому мысли Тора постоянно оставались занятыми. Гот, конечно, ничего не говорил, и все его игнорировали. Он только стонал каждый раз, когда телега подпрыгивала на кочке.