Ребенка? Он готов обзавестись ребенком?! Боже правый, что же ей делать?! Чувства Оливии требовали, чтобы она вернулась к Кларку, но разум твердил, что, если она снова свяжется с Кларком, это обернется для нее новой душевной раной.
Но она хочет этого! Боже, она хочет этого!
Кларк раскрыл объятия, и Оливия, не в состоянии справиться с собой, ринулась в них. Обвив руками его шею, она всем телом прижалась к Кларку, а он наклонился и стал нежно целовать ее. В эти драгоценные секунды Оливия вспомнила, что означает любить всем сердцем, не сдерживая себя, и позволила себе снова мечтать. Ей захотелось вернуться на много лет назад, в то время, когда она еще не приняла решение отказаться от Эрика. Но донесшийся до них смех напомнил Оливии, что Эрик рядом и называет папой другого человека.
— Мы принадлежим друг другу, Оливия. Ничто из того, что я пережил, не сравнится с чувством, которое я испытываю, когда вижу тебя. Без тебя я никогда не буду счастлив.
Отпрянув от Кларка, Оливия посмотрела на него полными слез глазами.
— Я не знаю, что делать, — прошептала она. — Мне надо подумать, Кларк.
Он торжественно кивнул.
— Я останусь до тех пор, пока ты не примешь решение. Если ты решишь выйти замуж за Родерика, я не стану вмешиваться, но… Если ты и впрямь выберешь его, Оливия, я должен знать почему. И я не уеду, пока не выясню это.
Она не поняла — то ли это угроза, то ли проявление заботы о ней.
— Откуда мы можем знать, не сделаем ли друг друга несчастными?
Быстро оглядевшись по сторонам и убедившись, что их никто не видит, Кларк сжал ее в объятиях и снова поцеловал — на этот раз медленно и страстно, заставив Оливию забыть обо всем на свете. В следующее мгновение он подхватил ее на руки и стал раскачивать. Оливии вдруг стало очень легко, и она счастливо засмеялась, прижавшись к Кларку.
— Поставь меня на землю! — попросила она. — Кларк, что ты делаешь, мы же упадем!
Он посмотрел ей в глаза и снова стал целовать с такой страстью, что у Оливии перехватило дыхание от желания.
— Ты опасалась, что мы будем несчастливы вместе, — словно прочитав ее мысли, сказал он. — Ты чувствуешь себя несчастной?
Оливия энергично замотала головой, и ее роскошные волосы рассыпались по плечам.
— Ты веришь, что я изменился?
Она утвердительно кивнула.
— И что ты скажешь? Ты выйдешь за меня замуж?
О, как бы она этого хотела! Забыть о прошлом и соединить свою жизнь с жизнью Кларка. Но ведь есть Эрик. Она не может покинуть своего ребенка.
— Я должна подумать, Кларк, — едва слышно произнесла Оливия.
Он осторожно поставил ее на ноги и нежно поцеловал в висок.
— Тогда иди и думай.
Оливия вернулась к гостям и извинилась, что должна покинуть их. Она сказала, что Фредерика уехала по делам и попросила ее проверить, не забыла ли она запереть двери чайной. Родерик нахмурился, он словно догадался, что Оливия лжет, но, как всегда, промолчал и не стал останавливать ее. Однако Оливию правдоподобность данного ею объяснения заботила мало. Ей просто необходимо было побыть одной, чтобы принять самое важное в своей жизни решение.
Ведь так или иначе, но она должна отказаться от Эрика во второй раз.
11
Оливия отправилась туда, где всегда чувствовала себя уютно, — в чайную Фредерики. Туда, где они вместе работали и вместе пролили море слез. Только теперь у Фредерики новая жизнь, и Оливии придется плакать одной.
Промокнув платком глаза, Оливия оглядела привычную обстановку, задаваясь вопросом, сможет ли она отказаться от всего этого, что она любит. Сердце безошибочно подсказывало ей, что Кларк изменился — его забота о родителях и о счастье Фредерики доказывала это. Она убедилась, что стоит для него на первом плане, когда Кларк заявил, что уйдет в тень, если она решит выйти замуж за Родерика.
Правда, еще он сказал, что если она выйдет замуж за Родерика, то он не уедет, пока не узнает, что она скрывает. Но знай Оливия, что Кларк что-то скрывает от нее, не поступила бы она точно так же?
Да, она бы поступила так же. А это означает, что Кларк искренен с ней. Она готова рискнуть и следовать за ним везде, куда ни забросит его журналистская профессия, и тогда он будет счастлив. Но это означает, что придется покинуть своего ребенка, то есть поступить с Эриком так же, как с ней самой поступил ее отец. Нет, она не может покинуть Эрика.
Слезы снова брызнули из глаз Оливии. Выплакавшись, она поняла, что должна сделать для своего мальчика то же самое, что сделала, когда он родился: правильный выбор.
Ведь она боится, точно так же как боялась все эти годы, что, если Кларк узнает правду, произойдет нечто ужасное и для нее дело кончится тем, что она потеряет его, а может быть, и Эрика тоже.
Оливия поняла, что, какой бы выбор она ни сделала, ей будет больно. Ей остается лишь молиться, чтобы жизнь каждого из них повернулась в лучшую сторону и что решение, которое она примет, окажется верным.
Она приняла решение и, вернувшись на ферму час спустя, сообщила о нем Родерику.
— Ты уверена, что хочешь именно этого? — спросил Родерик тихо, хотя они были в комнате одни.
— Да, я думаю, что так будет лучше всего. Если Кларка не будет в Черч-Уэстри, нет ни малейшего шанса, что он вобьет клин между тобой и Эриком.
— Если ты выйдешь замуж за Кларка, ты уже никогда не станешь матерью Эрику. Я не стану подвергать моего сына такому испытанию.
Оливия обратила внимание, что Родерик произнес слова «мой сын» с особым нажимом.
— Ты злишься?
— Нет смысла злиться. — Он покачал головой. — Я просто не хочу ломать жизнь Эрику. Мальчишке и так пришлось много пережить: сначала смерть Глории, а теперь еще и это…
— Я знаю. Но будет намного хуже, если ему придется потерять тебя. А если я выйду замуж за Кларка, этого никогда не произойдет.
— Твое замужество вовсе не означает, что этого не произойдет, — предостерег ее Родерик.
— Возможно. Но даже если Кларк узнает о том, что Эрик его сын, то все равно лучше, если он будет находиться далеко отсюда вместе со мной.
Родерик задумчиво покачал головой. В глазах у него застыло сомнение… и неприятие.
— После того, как ты сообщишь Эрику об отмене нашей свадьбы, я собираюсь сказать Кларку, что мы с ним можем уехать, и как можно скорее. — Оливия неуклюже похлопала его по руке. — Спасибо тебе за все, Родерик.
Он, похоже, расслабился.
— Вы с Кларком принадлежите друг другу. Будь счастлива, Оливия. Ты заслуживаешь этого.
— Я буду счастлива, — пообещала она.
Во всяком случае, подумала Оливия, я постараюсь. Мне нужен Кларк, мне необходимо, чтобы он был в моей жизни. Да и для Эрика будет лучше всего, если он останется с Родериком, которого считает отцом.
— Ты найдешь для Эрика хорошую мать, верно? — со слезами на глазах спросила она Родерика.
Он слабо улыбнулся и вскинул руки.
— О нет. Я не стану отвечать на подобный вопрос и не буду давать никаких обещаний.
Охватившее Оливию волнение, видимо, отразилось на ее лице, потому что Родерик добавил:
— Верь мне, что я буду именно тем отцом, какого ты всегда хотела для Эрика, Оливия. И не волнуйся так сильно. У Эрика всегда будут бабушка и дедушка.
Оливия слабо улыбнулась.
— Хорошо, не буду. А что ты скажешь Эрику? Если хочешь, я могу присутствовать при вашем разговоре.
— Я сделаю все сам, спасибо. А ты иди и поговори с Кларком. Я сообщу всем обо всём после вашего отъезда.
Оливия кивнула. И пусть ей очень хотелось объяснить все Эрику самой, она понимала, что если поступит так, то может не выдержать и выдать себя.
— Спасибо, Родерик.
Быстро чмокнув Родерика в щеку, она выбежала из комнаты и устремилась вниз по ступенькам с одним желанием: сосредоточить все свое внимание на Кларке. Она уже не могла оглядываться назад, на то, что оставляет; Оливия боялась, что если сделает это, то повернет вспять и тогда все будет потеряно.
Кларк, едва Оливия подошла к нему, сразу уловил произошедшую в ней перемену. Ее глаза возбужденно горели, плечи были расправлены, а голова гордо вскинута. Она была готова что-то сообщить ему, но собиралась ли она сказать «убирайся из города» или «я люблю тебя», он не имел понятия.
— Пойдем, — потянув его за руку, сказала она.
Когда они отошли за дом, Оливия огляделась по сторонам, желая убедиться, что никто не шпионит за ними, затем посмотрела Кларку в лицо и выдохнула:
— Да, Кларк, я выйду за тебя замуж.
Кларк с опаской посмотрел на нее. То, что сказала Оливия, ему пришлось по душе, но Кларку вовсе не понравилось выражение тревоги в ее глазах.
— Это же хорошо, верно?
— Конечно!
— Тогда почему у тебя такое выражение лица, словно тебе очень плохо?
Оливия поняла, что Кларк почувствовал ее печаль, вызванную необходимостью вычеркнуть из жизни Эрика, и напомнила себе, что ей следует вести себя осторожнее.
— Мне просто ненавистна мысль о том, что у Эрика не будет матери. — И это была истинная правда!
Кларк обнял ее за плечи.
— У нас будут свои дети, Оливия. Как только ты этого захочешь.
Оливия была в отчаянии. Она попыталась представить, что Эрик не ее ребенок, что, когда она выйдет замуж за Кларка, она начнет жизнь с чистого листа, но попытка эта не увенчались успехом. Придется придумать что-то еще.
— И я признаю, что ты был прав, — сказала она. — Я опасалась лишиться зыбкой стабильности в своей жизни. Но если Фредерика может уехать и жить ради любви, пожалуй, я тоже могу.
Кларку стало казаться, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он не собирался разлучать Оливию и Фредерику, когда уговаривал Майка забыть о смущении и объясниться с Фредерикой, но все сложилось как нельзя лучше.
— Итак, когда мы уезжаем? — взяв себя в руки, спросила Оливия. — В какую страну тебя планирует послать твоя редакция? — Пожалуй, мне придется продать чайную.
«Не оглядывайся назад, — учила ее мать. — Всегда смотри вперед в надежде найти новые впечатления, новых друзей. Домом для нас будет любое место, пока мы будем помнить, что любим друг друга». И Оливия собиралась последовать мудрому совету своей матери.