зеваками.
– Шагов тридцать, Ваше Высочество, – вежливо отвечает он, в его голосе слышится акцент.
Может, не все презирают меня так, как Коррин. Я решаю проверить это.
– Как тебе так повезло?
Он хмурится.
– Не понимаю вопрос.
– Ты у моей двери каждую ночь, в течение двенадцати часов, как минимум. Обычно сдаешь свою смену в семь часов, но ты все еще здесь, сопровождаешь меня. Очень уж долгий день. Король имеет что-то против сна?
Его устойчивый шаг немного сбивается с обычного ритма.
– Как вы узнали, что это я?
– У тебя легкая пружинистая походка, и ты чистишь сапоги лучше, чем дневной сторож.
Проходит секунда, а затем уголки его рта приподнимаются. Вероятно, он представляет меня, уткнувшейся лицом в пол, ведь это единственный способ узнать столь незначительные детали, как особенности походки и чистоплотность стража, находясь при этом в запертой комнате. Мужчина опускает голову.
– Не беспокойтесь. Я скоро отдохну, Ваше Высочество.
Мы останавливаемся в коридоре, где несут свою вахту двое стражей с мрачными лицами. Тот, что справа, разворачивается и ведет нас вниз. Наконец, я вижу двойные двери и слышу громкие и весьма озлобленные голоса за ними.
Когда страж толкает дверь, мой пульс подскакивает.
– …мне нужно имя! – рычит Зандер. – Неужели вы неспособны даже на это?!
Я оказываюсь в круглой комнате с высокими потолками и без окон, где собрались исключительно враждебно настроенные ко мне люди.
– Мы скоро получим его, Ваше Высочество, – Боз склоняет голову, он одновременно извиняется и дает обещание.
Король Илора сгорбился над круглым столом: ладони раскинуты по обе стороны от огромной карты, золотисто-каштановые локоны беспорядочно спадают вниз, а челюсти напряжены от ярости и разочарования. Когда он устремляет на меня свой испытующий взгляд, я изо всех сил стараюсь не сжаться от страха. Прошли недели с тех пор, как я сталкивалась с ним, и ужас вкупе с замешательством и беспокойством мгновенно поднимаются во мне, угрожая вытянуть весь воздух из легких.
Мой страж кланяется и выходит, оставляя меня лицом к лицу с двумя людьми, которых я никогда раньше не видела, и с двумя, которых мне хотелось бы больше не видеть.
Я выпрямляю плечи под их суровыми взглядами. Должно быть, это военный совет короля, как назвала его Анника. Помимо Зандера, здесь присутствуют еще трое, и все они одеты в различные варианты черно-золотого костюма, за исключением женщины, которая с головы до пят облачилась в красновато-коричневую кожу. Волосы цвета спелой пшеницы заплетены в три толстые косы, достигающие ее бедер. Длинный тонкий шрам тянется вдоль линии роста ее волос, от центра лба до правой мочки уха.
Слева от нее стоит мускулистый мужчина с остриженными медово-светлыми волосами с намеком на кудри. Он выглядит молодо, всего на несколько лет старше меня.
Никто из них, похоже, не рад меня видеть.
– Принцесса Ромерия, как мило с вашей стороны почтить нас своим присутствием.
Зандер выпрямляется во весь рост. Он по крайней мере на голову выше всех в комнате, за исключением Боза.
– Надеюсь, покои пришлись вам по вкусу. – Уголок его рта дергается.
Если Вэнделин повторила ему мою просьбу – чтобы она продолжила меня навещать, – то, вероятно, он имеет представление о том, что я хожу по своим «покоям», словно дикое животное. Он играет со мной, развлекается. Осел. Но он все же позволил открыть окна и балкон.
Однако вполне может вернуть все, как было.
Я подавляю естественное желание ответить какую-нибудь грубость, ведь передо мной вовсе не Тони или любой другой головорез Корсакова.
– Все замечательно. Спасибо.
– Обращайся к королю с почтением! – рявкает Боз, и его лицо багровеет от гнева.
Я не видела его с тех пор, как он бросил меня в башню. С радостью избегала бы его целую вечность.
Зандер пренебрежительно машет рукой.
– Спокойно, капитан. Она забыла о должном приличии из-за недавнего приступа полной потери памяти. Ходят слухи, что она бродит по балкону в ночной сорочке.
По комнате разносятся гадкие смешки, и я чувствую, как краснеют мои щеки. Он издевается надо мной, заставляя выглядеть полной дурой.
– А служанка, которую я выбрал для тебя, надеюсь, удовлетворяет твои потребности? Она одна из лучших.
Он выбрал самую противную женщину в замке и, вероятно, разрешил ей обращаться со мной как с изгоем.
– Она просто прелесть, Ваше Высочество. – Мне не хотелось, чтобы эти слова прозвучали враждебно, но я осознаю, как же приятно произносить их таким тоном. Неудивительно, что Коррин постоянно ведет себя так со мной.
Нечто темное мелькает в глазах Зандера, и я тут же жалею о своей наглости. Боз кидается вперед.
– Оставь. – Резкий тон Зандера разрезает воздух, останавливая капитана. – У нас имеются более насущные дела.
Боз мгновенно останавливается, но его взгляд испепеляет, а кулаки крепко сжаты. Держу пари, он воображает, как пускает в меня еще одну стрелу. Он презирает меня. И это чувство взаимно.
Зандер берет со стола крошечный свиток бумаги и растягивает его, зажимая между двумя пальцами. В развернутом виде он намного длиннее, чем кажется на первый взгляд.
– Король Баррис мертв, – читает он вслух.
Все сверлят меня взглядами в ожидании ответа. Очевидно, это должно что-то значить для меня.
– Это… прискорбно? – предполагаю я.
Зандер поднимает голову, выражение лица становится любопытным.
– Я говорю, что твой отец умер, а ты отвечаешь: «Это прискорбно»?
Король Баррис – отец принцессы Ромерии. Король Ибариса. Это имеет смысл.
– Бессердечная, – бормочет Боз.
Мой отец, вероятно, свернулся калачиком на безобразной улице Нью-Йорка, предупреждая всех о демонах, хочу сказать я, но прикусываю язык и жду, надеясь получить больше информации из того, в чем они собираются меня обвинить. Наши разговоры всегда проходят именно так.
– Думаю, слухи о твоей неприязни к нему были правдой несмотря на то, что ты однажды мне рассказала.
Король бросает свиток, и тот присоединяется к коллекции других таких же, но разного размера.
– Разве тебе не любопытно узнать, когда он умер? Как он умер? Или я должен предположить, что для тебя это уже старые новости?
– Нет. Я имею в виду, да, пожалуйста, расскажите мне.
Любая деталь может оказаться полезной для выяснения, где я нахожусь и как отсюда выбраться. Я практически слышу, как скрежещут зубы Боза, поэтому завершаю свою просьбу запоздалым «Ваше Высочество», на этот раз более примирительным тоном.
– Он умер в тот же день, когда напали на Цирилею. Смертельный клинок в сердце. Гораздо быстрее, чем быть отравленным растворенным мёртом.
Серебряная веревка, которой была привязана Анника. Вот как она это назвала: мёрт. Я понимаю, именно так принцесса убила родителей Зандера. Они его съели? Выпили? Или их убило отравленное лезвие кинжала? Думаю, это не имеет значения, поскольку любая из этих версий ужасна.
– Эта новость, конечно, проливает новый свет на ситуацию. – Шаги Зандера эхом разносятся по комнате, пока он расхаживает перед столом. – Тот факт, что король Баррис, создавший союз между Ибарисом и Илором, трагически и безвременно скончался в один день с королем и королевой Илора, а королева Нейлина осталась невредимой, говорит о том, что твой отец был намерен соблюдать договоренность, в отличие от твоей матери. У нее были другие планы. – Мой нос улавливает сладкий древесный запах, когда король приближается и останавливается прямо передо мной. – Вы вместе все спланировали, или ты просто выполняла ее поручения?
Его грудь чуть ли не упирается в меня. Я поднимаю голову и встречаю его ледяной взгляд.
– Каков был план? Чтобы она управляла Ибарисом, а ты – Илором? Или она стала бы править и тем, и другим, потому что любит власть?
Капитан Боз позади него переминается с ноги на ногу, держа руку на мече, будто собирается в случае чего выскочить вперед и защитить своего короля от меня, безоружной девушки в бледно-голубом платье.
Я сглатываю, несмотря на растущее напряжение в комнате.
– Я не могу…
– Да, да. Не можешь вспомнить. Эту часть я не забыл, – прерывает меня Зандер скучающим, пренебрежительным тоном. Он разворачивается и продолжает расхаживать. – Конечно, твоя мать утверждала, будто Илор стоит за смертью их любимого короля Барриса, словно мы каким-то образом пересекли Великий Разлом, отправились в Ибарис и убили его, дабы разорвать союз, которого не хотели. Она заявила, что мы убили тебя. – Он фыркает. – Иронично, разве нет? И, по слухам, мы якобы отказались доставить твое тело для надлежащего захоронения, как было бы цивилизованно. Но, естественно, илорианцы такие жестокие, такие дикари, что сделали с твоим трупом ужасные, отвратительные вещи. Нейлина использует свою обширную сеть шпионов и посланников, чтобы распространять эту фальшь по всему Ибарису, точно заразную чуму, разжигая новую волну ненависти ко всем и всему к югу от Разлома. Без сомнения, вскоре ее армия удвоится.
То, на что он намекает, наконец доходит до меня.
– Вы думаете, королева убила короля.
– Нейлину описывают как холодную и коварную. Смею ли я сказать, что яблоко от яблони недалеко упало. – Зандер бросает на меня тяжелый взгляд. – Безусловно, это объясняет, отчего всего лишь через две недели после смерти мужа постель королевы согревает командующий ее армией.
Мои глаза расширяются от непристойности этого факта. Дорогая королева-мать закрутила роман со своим военачальником за спиной мужа-короля?
– Только не говорите, что он ее брат-близнец[12], – бормочу я себе под нос.
Брови Зандера изгибаются.
– Прошу прощения?
Я прочищаю горло.
– Ничего.
Он открывает рот, но тут же закрывает его. Пальцы короля бесцельно перебирают развернутые бумаги, пока его мысли сменяют одна другую.