– Сирша злобная и самовлюбленная манипуляторша. А красота… – Его взгляд скользит по чертам моего лица. – Глянь, куда она завела меня в прошлый раз.
Мое сердце замирает от комплимента, хотя я сомневаюсь, что он имел в виду именно это.
Удивление мелькает на лице Зандера, но он быстро возвращается к прежней невозмутимости.
– Я бы не удивился, если она строит планы, как сместить тебя с трона еще до того, как ты займешь его. Я бы посоветовал избегать ее любой ценой.
Взгляд Зандера падает на мои губы, и мне уже кажется, будто он собирается поцеловать меня, прямо здесь, на глазах у всех. Я резко вдыхаю, и он, с едва заметной ухмылкой, вновь обращается к толпе.
Для него это все игра, и я чувствую, что проигрываю. Поэтому снова наклоняюсь, на этот раз касаясь нижней губой кожи под мочкой уха Зандера.
– Кого еще мне нужно знать?
Зандер откашливается. Проходит мгновение, прежде чем он наклоняет голову и отвечает.
– Я пройдусь с тобой хоть по всему двору, если хочешь, но сейчас у нас нет на это времени. Могу отметить лишь несколько. Видишь того человека во всем черном, крайнего слева от тебя? Это Лорд Тэлор.
Я слежу за его взглядом и замечаю высокого величественного мужчину в солдатской форме с длинными седыми волосами, собранными в хвост. Он разговаривает с мужчиной рядом с ним.
– Из Линдела.
Я помню это имя.
– Верно. Ты никогда не встречалась с ним. Он по-прежнему верен моей семье и нашему делу. Возглавляет пограничный контроль Разлома.
– Если он здесь, кто ведет его людей?
– Его сын, Брайлон. Было бы отлично, если бы ты смогла улыбаться ему настолько искренне, насколько можешь. Пара в зеленом рядом с ним – лорд и леди Квилл. В награду я дал им Иннсвик после того, как лишил титула и земли оставшуюся в живых семью лорда Мюрна.
Я смотрю на молодо выглядящую пару – они улыбаются мне.
– Я так понимаю, они нас тоже одобряют?
– Может, да, а может, и нет. Но они и слова не скажут против, учитывая ту неожиданную удачу, что свалилась на них по моей милости. Рядом с ними лорды Сэллоу и Эдеван из Байтези и Вингсби соответственно. Они также верны мне и моему видению Илора. Мужчина рядом с Сиршей – ее отец, лорд Эдли. Я уже рассказал о его мотивах, так что тебя не должно удивлять ничего, кроме обаяния, которым он обладает. Он бы мог запросто стащить со жрицы мантию своим скользким языком. У него всегда есть какая-то цель. Из всех них именно он чаще всего говорит, когда не спросят, но делает это с таким изяществом, что становится трудным наказывать его, не получив при этом неодобрение двора.
– А это важно? Их одобрение?
Я не видела никаких признаков демократии, но я почти ничего не видела, кроме приятной повседневной светской жизни аристократов и вопиюще сурового положения для тех, кто задержался в трущобах в ожидании смерти. Между ними должно быть что-то среднее.
– Почему бы тебе не отобрать у него земли и не отдать их кому-нибудь другому?
Зандер смеется безрадостным смехом.
– Безусловно, так бы и поступила Нейлина. Однако у меня нет причин. Подобное считается уместным лишь в тех случаях, когда предъявляются неопровержимые доказательства, но лорд Эдли слишком умен, чтобы попасться. Он поднимет против меня целую армию сочувствующих за одну только попытку сделать это.
С нашего места на помосте ясно виден длинный коридор за тронным залом. По нему марширует небольшой отряд солдат, стук их приближающихся сапог и доспехов дает лордам и леди повод поглазеть на кого-то, кроме меня. В центре отряда я вижу пять замазанных грязью лиц. Женщина, одетая сплошь в кожу, – я запомнила ее с того дня на военном совете – идет рядом с ними, испачканная кровью и грязью.
– Кто она?
– Абарран? Она возглавляет Легион Илора. Это наша элита, наши самые смертоносные солдаты.
– И она знает? – Я бросаю на него многозначительный взгляд. Мы сидим так близко, что я могу любоваться его длинными ресницами.
– Знает. Ее подчиненные – нет, – холодно отвечает он. Кажется, его не смущает наша близость.
Я делаю глубокий вдох и пытаюсь подражать его самообладанию.
– Значит, та угроза, что она сдерет с меня кожу живьем, была притворством?
– Не обязательно. Я видел, как она делала это раньше. Но не принимай это близко к сердцу. Ей никто не нравится. Она едва терпит меня.
Я вздрагиваю.
– Она что, и тебе угрожала телесными повреждениями?
Зандер смотрит на мои губы.
– Она предложила сделать кое-что с моим телом, но я сомневаюсь, что это причинит мне вред.
Слова застревают на языке. Не знаю, что более удивительно: то, что Зандер сказал это так небрежно, или то, что один из его военачальников имел наглость предложить ему подобное.
Глаза Зандера весело сверкают, пока он наблюдает, как я подыскиваю подходящую реплику. Ему нравится волновать меня.
– Ей известно, что она не в твоем вкусе?
– И кто же в моем вкусе, скажи на милость?
Сейчас не время и не место для такого разговора, и все же я наклоняюсь, чтобы прошептать:
– Улыбчивые, приятные, кроткие. Разве не такой я была тогда?
Суровое внимание Зандера переключается на приближающихся солдат.
– Ты определенно больше не такая.
Солдаты останавливаются в нескольких футах от помоста и расходятся в стороны, оставляя потрепанных мужчин со скованными запястьями стоять одних.
– Вперед, – командует Зандер, и все намеки на его расслабленный, игривый тон исчезают.
Заключенных толкают. Они спотыкаются, двое из них падают на колени.
Грубое обращение вызывает в памяти воспоминания о том, как Боз толкнул меня в башню, и я ударилась коленом о камень. Я вздрагиваю, прежде чем успеваю остановить себя.
Рука Зандера сжимает мою, и я чувствую предупреждение в этом простом движении. Все следят за моей реакцией. Я не могу проявить сочувствие к этим ибарисанцам, независимо от причин.
Лишь одному мужчине удается удержаться на ногах, и, когда он поднимает глаза и видит меня, сидящую на троне, его голубые глаза расширяются от потрясения.
– Ты верил, будто твоя любимая принцесса мертва, не так ли? – насмехается Зандер. – К сожалению, вам не удалось убить ее, как не удалось убить и меня. Не волнуйтесь, союз между Ибарисом и Илором все же состоится, но Ибарис ничего не получит взамен. Мне не терпится увидеть, какое потомство она произведет от демона Малакая.
Зандер подстрекает его.
Ему нравится это делать.
Он делал это и со мной.
– Я требую переговоров, – говорит мужчина глубоким властным голосом, что заставляет меня думать – он больше, чем просто солдат-лакей.
Быстрым пинком Абарран ставит его на колени.
– Не смей говорить без разрешения, заключенный, – шипит она. – И не смей требовать что-либо от короля.
– Но я… – Его слова обрываются гримасой боли, когда острие меча Абарран вонзается ему в затылок.
– Ни слова больше, или я вырежу твои голосовые связки.
Мужчина крепко сжимает губы. Он поднимает взгляд, но не для того, чтобы посмотреть на Зандера, а чтобы посмотреть на меня. В этих глазах светится глубокое узнавание, пока он молча умоляет меня.
Принцесса Ромерия, должно быть, хорошо знала его.
Я предполагаю, что он является лидером этой партии. Они выглядят униженными и слабыми, их запястья связаны, одежда изорвана, лица в синяках и крови, они хмурятся от боли. У каждого из этих людей зияющая рана на предплечье, будто кто-то методично резал их.
Я проверяю меч Абарран. Он был очищен от крови, как кинжал Зандера, выкованный из мёрта. И если все эти заключенные – ибарисанцы, то можно с уверенностью предположить, что они имеют родство с элементом. Должно быть, она порезала их всех, чтобы они не использовали это родство в качестве оружия, как сделал со мной Зандер.
– Сколько вас осталось на наших землях? – спрашивает Зандер.
Тишина.
– Где вы прячетесь?
Снова тишина.
Абарран вонзает острие клинка в шею брюнета.
– Отвечай. Сейчас же!
– Я отвечу, когда вы предоставите мне переговоры, не раньше, – сдавленно бормочет мужчина.
– Время дипломатии закончилось, когда королева Нейлина убила моих родителей. Мы получим от вас ответы, так или иначе. – Улыбка Зандера, дарованная заключенным, выглядит угрожающе. И быстро исчезает. – А после вас ждет казнь за преступления против нашего народа. Убери их с глаз моих…
– Ваше Высочество, если позволите.
Лорд Эдли делает шаг вперед и отвешивает совсем неглубокий поклон, что явно намекает на его самомнение.
Я уже его недолюбливаю.
– Что случилось, лорд Эдли?
– Полагаю, я скажу от имени всех при дворе, что мы хотели бы услышать, что скажет принцесса Ибариса. В конце концов, это ее подданные. – Его глаза такие же угольно-черные, как и у его дочери.
Выглядеть презрительно и молчать. Это все, что я могу сделать. Говорить со всеми этими людьми не входило в план.
– Ее Высочество еще не коронована, и от нее не требуется говорить о делах двора, – холодно говорит Зандер, но его тело источает напряжение, пальцы сжимают мои.
– Но вы, очевидно, придали большое значение мнению Ее Высочества, учитывая, что вы посадили ее на трон до коронации или даже обмена клятвами. Смелый шаг, осмелюсь сказать, первый в истории Илора. Несомненно, двору, как вашим покорным слугам, было бы полезно услышать столь уважаемый голос, что звучит в вашем ухе.
Лорд оглядывает комнату, словно ища поддержки. И находит ее – многие начинают кивать.
Зандер был прав. Эдли – очаровательный змей. И проницательный к тому же. Он сделал так, что Зандер теперь не может отрицать его слов, без того, чтобы не дискредитировать мое мнение. И все это вызывает вопрос – почему я вообще на троне сегодня? Кроме того, чтобы выглядеть красиво, шептаться и держаться за руки с королем, что я и делала.
Королева без мозгов. Слишком нежная, чтобы править. Я не удивлюсь, если эти слухи пустили лорд Эдли или Сирша, особенно учитывая то, что сейчас Сирша стоит позади своего отца с самодовольной улыбкой.