Я потеряла его.
– Он здесь, не так ли? Слушает нас. Он привел тебя сюда.
Следующие несколько секунд проходят как в тумане.
Пространства между прутьями как раз достаточно, чтобы Тайри смог просунуть предплечье. Он хватает меня за затылок и тянет на себя. Нос и левый глаз взрываются дикой болью, когда мое лицо встречается с железной решеткой.
– Предательница! – вопит Тайри, слюна брызжет мне на щеку. Но затем он с визгом отпускает меня и отшатывается назад. Я замечаю, как по его штанине скользит обманчиво маленькое оранжевое пламя.
За моей спиной внезапно возникает Зандер.
– Кто помог Ромерии отравить короля с королевой? – требует он, глядя на Тайри холодным, смертоносным взглядом.
Тайри хлопает себя по бедру, пытаясь потушить огонь.
– С кем она сговорилась внутри этих стен? – ревет Зандер, и крошечное пламя множится, ползая по Тайри, точно быстрые жуки, вспыхивая все ярче.
– Она никогда мне не говорила! – Зубы Тайри стиснуты, он изо всех сил пытается сдержать крик, пока языки пламени поглощают истертую ткань, покрывающую его тело. В любую секунду его сопротивление рухнет, и помещение наполнится леденящими душу воплями.
Мои мысли мгновенно уносят меня в лес, в прошлое, где костер и неустанные женские крики.
– Прекрати, – хриплю я.
Голова кружится. Зандер сожжет его заживо в этой чертовой камере, если это продолжится.
Король игнорирует меня.
– Лорд Мюрн?
– Марионетка, ищущая больше власти, – шипит Тайри.
– Эдли?
– Лучше умереть, чем довериться ибарисанцу!
От запаха волдырей, возникающих у него на коже, мой желудок сворачивается в трубочку. Вскоре колени подкосятся, и я рухну. Я тянусь к Зандеру, изо всех сил сжимая его предплечье, чтобы привлечь к себе внимание.
– Пожалуйста. Остановись. – Едва слышный шепот, но он срабатывает. Зандер наконец замечает меня. В его глазах что-то мелькает, а затем пламя гаснет.
Тайри падает на пол.
– Похоже, помощь Абарран в допросах вам не требуется, – произносит Аттикус, возникающий позади нас. Он с отвращением морщит нос. Воины пропускают его вперед, но идут следом.
Внимание Зандера сосредоточено на мне – брови нахмурены, и я не могу понять, то ли это из-за моего искалеченного лица, то ли из-за охватившего меня ужаса.
– Брат…
– Что ты здесь делаешь? – рявкает Зандер.
Аттикус держит два свитка.
– Сообщения от Мидуэлла и Хокреста.
– Они не могли подождать?
Аттикус парирует:
– Нет, не могли, Ваше Высочество. – Его голос сочится сарказмом из-за вспыхнувшего в нем гнева.
Внимание Зандера возвращается ко мне. Мой нос, вероятно, разбит, а левый глаз опух и закрылся, а по губе течет непрерывная струйка крови. И все же в его взгляде есть нечто удивительно теплое.
– Давай подлатаем тебя, – шепчет он, кладя руки мне на плечи в защитном жесте. Мне больно, но я не уклоняюсь.
Воины Легиона отступают к дверям камер, давая нам пройти.
– Что насчет него? – спрашивает Аттикус, кивая на камеру.
– С ним все будет в порядке. В итоге.
Пожав плечами, Аттикус ведет нас вперед по коридору. Переполох взбудоражил заключенных. Из-за решеток выглядывают перепачканные лица, несчастные глаза смотрят на мое окровавленное лицо.
– Вы что-нибудь вытянули из него? – спрашивает Аттикус.
– Ничего полезного, – отвечает Зандер, не теряя ни секунды.
Я бы не назвала то, что сказал нам Тайри, бесполезным – далеко не бесполезным, – но такой разговор лучше вести в более приватной обстановке.
Следующим за нами солдатам Легиона Зандер приказывает:
– Переместите его в башню. Никто не должен видеться или говорить с ним без моего присутствия. Ни при каких условиях. Никто.
Аттикус оглядывается через плечо, теперь его внимание обращено ко мне.
– Ты хочешь провести ее по замку в таком виде?
Зандер смиренно вздыхает.
– Нет.
Аттикус кивает стражу, когда мы выходим через главную дверь, но вместо того, чтобы подняться по лестнице, он тянется к панели с оружием на стене. Она со скрипом открывается. Даже окутанная пульсирующей болью, я чувствую всплеск восторга – вот он, секретный проход.
– Скажи Элисэфу, чтобы послал за Вэнделин, – инструктирует Зандер своего брата, прежде чем проводить меня.
Потайная дверь с громким стуком захлопывается за нами, отбрасывая нас в кромешную тьму. Из-за отсутствия вентиляции воздух влажный и странно прохладный.
– Ты вообще ничего не видишь, да? – спрашивает Зандер.
– Нет? – Я бы не смогла, даже если бы мой левый глаз не был опухшим. – А ты можешь?
– Я уже говорил тебе: илорианцы намного превосходят ибарисанцев. – Он подходит ко мне, и я задыхаюсь, когда Зандер подхватывает меня, отрывая от земли. – Я бы предпочел не проводить целый день, ползая за стенами замка, – объясняет он, крепко прижимая меня к своей груди. – Держись рядом, проход довольно узкий.
Я изгибаюсь, пока мы медленно движемся вперед.
Способность видеть в кромешной тьме… Это напоминает мне Софи, которая с такой же легкостью спускалась по винтовой лестнице в свое подземелье. На самом деле, помимо этого, между ней и Зандером есть много общего: ее скорость, то, как она двигается, родство с огнем. Меня пронзает мысль. Она утверждала, что может пройти по этой лестнице во сне, поскольку ходит по ней каждый день, но что, если данный факт не имеет к этому никакого отношения? Она элементаль, но кто еще?
Может ли Софи быть похожей на Айлиля? Бессмертный элементаль, связанный с Малакаем? Это объяснило бы ее слова о том, что она скучает по мужу, словно не видела его десятилетиями – или дольше.
– Что теперь тебя беспокоит? – спрашивает Зандер.
Ненавижу, что он может запросто читать меня, будто открытую книгу. Это делает такую простую вещь как мысли опасной. Часть меня устала скрывать от него свой секрет. Может, все же стоит рассказать ему правду? Может, Софи просто параноик. Может, она лгала и об этом, как в случае с правдой о камне.
А вдруг правда сделает только хуже, как раз тогда, когда между нами все не так уж плохо. И я признаю это, даже учитывая нынешнее затруднительное положение. Однако мне нужно понять, кто я и какова моя истинная цель пребывания здесь, прежде чем я доверюсь кому-то.
Мне нужно найти Янку.
– Просто интересно, как часто ты наблюдал за мной в темноте.
Его низкий, глубокий смешок вибрирует где-то внутри меня.
– Всего пару раз. И не я прятался на твоей террасе ночью.
– Я не пряталась, – слабо бормочу я, прижимаясь здоровой стороной лица к изгибу его шеи.
Зандер глубоко вдыхает. Это вызывает воспоминание о том, что ранее сказал Тайри.
– Ты чувствуешь запах нашей крови через всю комнату?
– Это преувеличение.
– Но это правда?
– Да.
– Чем она пахнет?
Я думаю только об офисе в глубине склада, о брызгах крови на стенах и ее металлическом запахе, витавшем в воздухе.
– Это медовый аромат с оттенком специй. Как масло нероли[21] из цветков апельсина.
– Значит, приятно?
Он снова вдыхает, будто ему предложили попробовать.
– Хватит болтать. Тебе больно.
Мне действительно больно.
– Как он нанес столько урона одним ударом?
– Ты уязвимее, чем мой вид, но далеко не слаба.
Сейчас я вовсе не чувствую себя сильной. Сосредотачиваюсь на дыхании и терпеливо жду, когда Вэнделин сможет как-то облегчить эту боль.
Зандер замедляет ход и немного перемещает меня в другое положение. Раздается громкий щелчок и хлопок, а затем скрежет камня. Я чувствую, как мы входим в другой дверной проем.
– Не говори о том, что сказал тебе Тайри. Никому. Сначала я должен все обдумать.
Я киваю в знак согласия, пока мы поднимаемся по лестнице – извилистой и крутой, как мне кажется. Я все жду, когда темп Зандера замедлится, а дыхание участится, но признаков усталости нет. А мы все поднимаемся… выше и выше.
Зандер возится с еще одним рычагом. Механические детали с грохотом встают на место, и мы входим в спальню.
В мою спальню.
23
– Ну вот, будто ничего и не случилось. С этой раной управиться было гораздо проще, чем с предыдущей.
Вэнделин держит передо мной зеркало.
Я морщу нос и шевелю им. Кроме окоченения, которое, как она обещала, исчезнет к завтрашнему дню, и запекшейся крови на губах и подбородке, ничего не говорит о том, что всего несколько часов назад мой милый братец разбил мне лицо.
– Спасибо. – Я искренне улыбаюсь жрице.
Она улыбается в ответ, хотя ее лицо кажется изможденным после исцеления – веки опущены, белки глаз покраснели.
– Вы бы в любом случае исцелились в течение недели или около того, но я всегда рада ускорить этот процесс.
Мне было одиннадцать, когда я сломала лодыжку, играя в футбол. На заживление ушло четыре недели. Как бы мне ни хотелось соглашаться с Софи, эльфийское тело, в котором я живу, на самом деле превосходит человеческое, оставленное мною позади.
– Садитесь и выпейте чаю, Жрица, – говорит Коррин, указывая на поднос рядом с софой и чайник, который она принесла, когда Вэнделин приступила к работе. – Давайте-ка умоемся.
Коррин ставит миску с водой на стол рядом с моим стулом и начинает вытирать потеки крови влажной тряпкой. Ее прикосновения необычайно, по-матерински нежны. На этот раз я с ней не пререкаюсь. Мое внимание сосредоточено на кровати и секретном проходе, который, как мне теперь известно, прячется за ней. Зандер не хотел его мне раскрывать. Я его не виню. Мне еще предстоит выяснить, как разблокировать механизм с другой стороны, но я полна решимости.
– Надеюсь, визит к вашему брату стоил всего этого.
Коррин вытирает кровь под ноздрей.
– Посмотрим, что скажет Зандер. – Это самый безопасный ответ, и он ничего не раскрывает.
Раздается тяжелый стук в дверь моих покоев, а затем по гостиной разносится голос Элисэфа.