Апология консерватизма
«Прошедшее не менее онтологично, чем будущее, умершие поколения не менее онтологичны, чем поколения грядущие. В том, что было, не меньше от вечности, чем в том, что будет».
Дмитрий Куликов, Тимофей Сергейцев
Консервативный проект – это установка на преемственность, воспроизводство и историческое развитие государства. Рассуждение о культурных основаниях социального проектирования.
Достаточно заглянуть в словари или Интернет, чтобы понять, что существует множество определений консерватизма. Однако все они мало что дают человеку, желающему уяснить для себя сущность этого явления, поскольку представляют всегда аспектный, предметный взгляд на те или иные социальные феномены, которые авторы определений рассматривают как проявления консервативной позиции.
Вместе с тем потребность в понимании сущностных, определяющих смыслов и значений консерватизма является весьма высокой. Разворачивающийся кризис человеческой цивилизации, проходящий на фоне исторического банкротства базовых идеологий XIX – $5X веков – таких как социализм-коммунизм и демократизм-либерализм – вынуждает нас обратиться к консерватизму как «последней надежде» на пути поиска стабильности и противодействия цивилизационному кризису. Обращение российской правящей элиты к понятию консерватизма, таким образом, не случайно и вполне исторично в сегодняшнем кризисном мире.
Однако представляется малоперспективным рассматривать консерватизм как еще одну идеологию (каковой, впрочем, он и так является) в качестве обоснования всех контрреволюционных социально-политических процессов. В идеологическом аспекте консерватизм часто не отличим от традиционализма, охранительства, различных типов негативной реакции на изменения.
ХХ век – век светских религий социализма-коммунизма и либерал-демократизма, пришедших на сегодняшний день к пределу своих возможностей. Светская вера в коммунизм или либеральную демократию уже больше не обеспечивает необходимой целостности и воспроизводства человеческих общностей. И дело тут не в содержании этих светских религий. Дело в том, что сам способ организации человеческих общностей через догматически предъявляемую идеологию (светскую веру) в качестве рамки существования такой общности, имеет очень короткий исторический жизненный цикл.
Обе светские религии возникли в результате революционных процессов на «освободившемся» от традиционной религии месте. Свято место пусто не бывает: человек, ни во что не верящий, лишен возможности социального и исторического действия, без веры это уже не совсем человек. Но одно дело – верить в Бога, и совсем другое дело – верить в социальную конструкцию. Какой смысл верить в демократию, если, по всеобщему мнению, мы уже в ней живем? А если мы в ней живем, то это нечто вполне посюстороннее, созданное самим человеком, а значит, требующее к себе рефлексивного и критичного отношения. Это означает подвергнуть светскую веру сомнению, и она тут же прекращает работать в качестве таковой.
Консерватизм в качестве идеологии и в качестве новой светской веры не обладает никакими особыми преимуществами перед коммунизмом или либерализмом.
Консерватор как агент культуры
Следует попытаться рассмотреть консерватизм как особую позицию в человеческом мире и его истории, которая является функцией обеспечения базовых процессов человеческого мира, а не просто в качестве одного из светских верований, ибо историческое время таковых истекло. Сегодня консерватизм может и должен быть востребован не как идеология «партии умеренного прогресса в рамках законности» (Я. Гашек), а прежде всего как особая содержательная позиция, которая позволяет технически работать с процессами воспроизводства и развития человеческого мышления и деятельности, поскольку именно мышление и деятельность – субстанциональная реальность нашего мира.
Мир природный (натуральный) есть объект для мира человеческого мышления и деятельности. Объект познания, освоения и изменения.
О том, что мир природы является лишь объектом человеческого мышления и деятельности, люди начали догадываться довольно давно. Однако предельной на сегодняшний день формой понимания этого отношения является научный тип мышления и наука в целом – как сфера деятельности, возникшая в европейское «новое время».
Наука и инженерия есть формы организации и средства освоения человеком мира природы. Открытие так называемых «законов природы» (законов физики, химии и т. д.) есть способ освоения (включения) натуральных объектов вовнутрь человеческого мышления и деятельности, т. е. способ превращения их в объект не натуральный и неизменно данный, а операционный, который можно осваивать и изменять. Если наука создает (открывает) законы природы, то по каким законам живет мир мышления и деятельности?
По законам культуры.
Культура – вещь невероятно консервативная сама по себе. На самом деле именно она полагает действительные границы человеческой свободы. Именно культура, которой мы принадлежим, «заставляет» нас поступать так или иначе – причем большинство из нас (подавляющее большинство), как правило, даже не отдают себе отчет, почему в той или иной ситуации мы поступили именно так. Ответ прост: потому, что нам так велит наша культура.
Что такое культура? Ни одно из определений, данных различными предметными науками, по-настоящему не ухватывает существа дела.
Музеи, библиотеки, театры, кино, образование, воспитание, разнообразные знания – все это и еще многое другое называется культурой или относится к так называемой сфере культуры. С одной стороны, все эти институты нам, людям, все время нечто рассказывают и показывают. Они беспрерывно транслируют нормы поведения, способы принятия решений, образцы и стандарты организации деятельности. Более того, именно культурой нормируется наше мышление. Через образование и воспитание (это на самом деле тоже механизмы трансляции культуры) формируется наш способ взгляда на мир (мировоззрение), а также и наше самоопределение, то есть способ мышления и действия в той или иной ситуации.
Культура как некое идеальное пространство норм и образцов не только транслируется, но и (поскольку люди все время реализуют эти нормы и образцы в различных жизненных ситуациях, а затем снова и снова обращаются к описанию этих реализаций языком и средствами культуры) воспроизводится сначала в пространстве идеального (в мышлении), а затем и в деятельности человека. Без воспроизводства и трансляции культуры жизнь человечества помыслить невозможно. По крайней мере, в рамках христианского Человека, который за последние две тысячи лет, как мы знаем, совсем не изменился.
Итак, культура – это то, что обеспечивает нам воспроизводство человеческого существования через трансляцию культурных норм и образцов от поколения к поколению. Внутри культуры и только за счет культуры осуществляется преемственность поколений и воспроизводство малых и больших культурно-исторических общностей, включая такие как народ и нация. Таким образом, культура обеспечивает народам возможность существования в истории. Народ существует до тех пор, пока он творит свою культуру и принадлежит ей. Культура – это всегда власть прошлого над настоящим, за счет культуры умершие учат «жизни» живущих, и часто живущим это сильно не нравится.
Настоящий консерватор – это всегда агент культуры, прежде всего озабоченный проблемой трансляции культурных норм и образцов, решающий проблему воспроизводства деятельности.
Уже Карл Маркс постулировал проектный компонент человеческой истории как ведущий и основной. Консервативная позиция ищет прототипы и образцы для социокультурного проектирования в историческом прошлом. Это непросто, поскольку необходимо рассмотреть в прошлом нечто из настоящего, что может быть полезно и необходимо в будущем. Трансляция культурных образцов – важнейшая историческая функция, буквально «перевод» с языка прошлого на язык будущего. Другое значение слова «трансляция» – «перенос». Например, концепция «Москва – Третий Рим» воспринималась современниками как у нас, так и некоторое время на Западе (когда там сильно боялись продолжения турецкой экспансии) как «перенос империи».
Обеспечение трансляции культуры и воспроизводство деятельности вместе с тем еще и важнейшее и необходимое условие развития – а развития как исторического процесса вообще не бывает без воспроизводства.
«Прогресс» и консервативное понимание развития
Отдельно необходимо обсудить идею прогресса, которая не тождественна идее развития.
Идея прогресса принадлежит научно-инженерному типу человеческого мышления и деятельности. Наиболее правильный термин – научно-технический прогресс. Расширение сферы научно-инженерного освоения природного мира, усложнение технических устройств вплоть до тотальной робототехники соответствует понятию прогресса. Но только в этой сфере.
Наука и инженерия развивались, развиваются в европейской цивилизации, прежде всего, как способ достижения военно-технического превосходства и обеспечения возможностей экспансии. Первая площадка применения научных открытий – военная сфера. Стремление европейцев достичь решающего военного превосходства – главный двигатель научно-технического прогресса. И если переносить идею прогресса из научной и военной сферы в сферу социокультурную, то уже в ней она реализуется как идея культурного превосходства (шовинизма), расового превосходства, как идея исключительности отдельных обществ. Например, американского, о чем недавно сообщил президент Обама. А поскольку американское общество якобы самое прогрессивное, то оно получает право цивилизовать (двигать по пути прогресса) другие общества и народы.
Консерватор отвергает идею социокультурного прогресса. Не потому что он ретроград и противник всякого развития, а прежде всего потому, что идея прогресса есть замаскированная идея социального и культурного превосходства (неравенства), контрабандой протаскивающая дискриминацию одних обществ в пользу других. Консерватор противостоит идее прогресса, прежде всего, как идее, порождающей насилие со стороны прогрессоров. «Бремя белого человека» – обратная сторона идеи прогресса. Консерватор не приемлет оцивилизовывания, поскольку именно в многообразии культур он видит ресурс развития. Исторически неизвестно, какие культурные ресурсы понадобятся нам в будущем. Унификация культур, поглощение их одной (например западноевропейской) сужает возможности человечества, снижает его культурно-проектный потенциал.