Однако в серебристых глазах было нечто, заставляющее сжиматься от страха. Да и взгляд тяжелый и пронизывающий. Обхватив себя руками за плечи, я четко осознала, что милее Арне никого нет и все остальные дружно идут лесом.
Эйдль тем временем неотразимо улыбнулся, обнял меня, укутав в свой плащ, и шагнул в еще один провал, ослепивший на секунду огненно-зелеными искрами. Захотелось вырваться, однако пришлось загасить этот порыв на корню. Во-первых, Эйдль намного сильнее. Во-вторых, становиться сосулькой в мои планы не входит, как и сбегать с отмороженным носом и в тонкой рубашке. В-третьих… надо разобраться, где я нахожусь и как помочь Арне.
За него я волновалась в первую очередь. Поэтому, едва мы оказались в теплом доме, тут же вывернулась из объятий Эйдля и в лоб спросила:
– Что ты сделал с моим женихом?
Вопрос ему не понравился. Чего только стоили надменно изогнутые губы и сверкнувшее сапфировой молнией презрение в глазах.
– Ничего твоему оборотню не будет. Им вообще ничего не бывает. Соберет косточки и прихромает на берег. Не переживай. И лучше не спрашивай о нем, потому что теперь твой жених – я.
Внутри все сжалось, но не собираюсь спускать ему такое хамство. Тоже мне жених выискался!
– Женихи так не поступают, – все же заявила я. – Сначала приезжают, знакомятся и производят благоприятное впечатление.
– Я и произвел, – ни капли не смутился он, мягко, но достаточно крепко схватив меня за руку. – Пошли, тебя надо согреть.
Я насторожилась, почему-то в мыслях сказанное трансформировалось в совершенно неприличные действия, и мне это очень не понравилось.
Слава богу, паскудный сценарий остался глупой выдумкой. Эйдль притащил меня на кухню, где уже был накрыт стол. Горячая еда и глинтвейн. Все красиво и вполне цивильно. Но вот при взгляде на все это богатство почему-то… ощущается холод. Будто все ненастоящее и какое-то неправильное.
Я бросила на Эйдля быстрый взгляд. Все так и есть. Арне легко мог встать к плите, чтобы приготовить ужин, сделать ремонт, и был каким-то настоящим. Тут же… вряд ли такой опасный красавчик будет сам готовить еду невесте, украденной у другого.
Но отказываться неразумно, во всяком случае, согреться надо. Ибо замерзнуть я все же успела. Да и вид жующей меня, по идее, должен отвлечь его от всего остального. Или хотя бы немного распылить внимание.
– Значит, мой жених… – Я уселась и взяла в руки стеклянную чашку с глинтвейном. – А меня разве не стоило спросить?
– Хочешь, спрошу прямо сейчас? – невинно поинтересовался он, устраиваясь напротив и глядя прямо в глаза. На красивых губах появилась едва заметная улыбка.
– Да уж, – пробормотала я, сделав глоток и чувствуя, как по пищеводу в желудок спустилось приятное тепло. – Главное – вовремя. Но вообще-то нормальные женихи ведут невест жениться, а не в заснеженный лес.
– Жениться – можно, – кивнул Эйдль и задумчиво посмотрел на меня. – Только тогда через спальню.
Чашка чуть не выпала у меня из рук, дар речи пропал. И только через некоторое время, обретя способность ясно выражаться, я переспросила:
– Через спальню?
Он обворожительно улыбнулся:
– Разумеется, Полина. Став моей, ты не сможешь сбежать.
Вдохновил на радужное будущее, ничего не скажешь. От греха подальше я отставила глинтвейн. Спасибо, уже не холодно.
– Тебе не кажется, что как-то рановато? – на всякий случай уточнила я. – Мы друг друга не знаем, может, я тебе вообще не подхожу?
– Подходишь, – совершенно спокойно сказал Эйдль, наливая себе горячий кофе. – Едва я увидел твою фотографию на сайте, как понял, что ты моя истинная пара.
Здорово тут у них. Увидел, определился, притащил в берлогу. Все бы ничего, но я не сторонница таких отношений. Каменный век давно прошел, наступили другие времена. Властные самцы, не интересующиеся мнением женщины, конечно, вызывают желание. Желание дать по голове и надругаться. После Кабычинского иных и не возникает, честное слово.
– Я влюбился, – вдруг сказал он. – И не знал даже, как написать. Не поверишь, – на губах Эйдля появилась странная улыбка, – мучился несколько дней, опасаясь, что с первых строк получу отказ.
Я подозрительно посмотрела на него. Да ну, такая страшная, что ли? То есть написать мы боимся, а дать по морде тому, кто невесту доставил практически под бок, и украсть ее – это пожалуйста.
– Неужто так плохо выгляжу? – притворно удивилась я, попытавшись добавить в голос кокетливых ноток.
Эйдль неодобрительно посмотрел на меня, и сразу стало ясно, что кокетство – это не мое. Да уж, вот совсем не мое.
– Полина-а-а, – с укоризной протянул он.
– Я давно Полина, – не смутилась я. – Но все же хочу понимать, где оказалась и какие варианты.
Эйдль медленно поднялся из-за стола.
– Пошли, покажу твою комнату. Собственно, этот дом теперь тоже твой, Полина.
Он протянул руку, однако я колебалась. Ибо прикасаться к нему совершенно не хотелось. Но Эйдль проигнорировал мои желания и, все же ухватив за запястье, потянул за собой.
– Тебе понравится, – невозмутимо сказал он. – Здесь все по последнему слову техники, я старался, дорогая.
«Дорогая» – это он зря. Вообще-то приятное слово, если только мужчина не намекает, во сколько ты ему обошлась. На меня Эйдль не потратил ни копейки, поэтому и называть так не стоило.
Дом и правда оказался хороший. Просторный, светлый, с добротной мебелью и утонченным интерьером. В комнатах уютно, на кухне нужная техника и милый декор, спальня… очень широкая кровать и огромная стеклянная стена, открывающая вид на заснеженный лес. Очень оригинально, конечно, но брр… И пусть тут везде тепло, но как-то сразу становится не по себе.
Отпустите меня домой, а? Я буду себя хорошо вести, никогда не пересеку границу Сверге и буду, не поднимая глаз, копаться в огороде Арне. Что? У него нет огорода? Будет!
– Как тебе? – шепнул на ухо Эйдль, проводя ладонью по боку и спускаясь к бедру.
Горячая, даже сквозь ткань рубашки обжигает. Наверное, и дыхание перехватило, только я этого не осознала. Наоборот – напряглась и начала судорожно соображать, как отодвинуться подальше.
– Не надо меня бояться, Полина, – с легким укором велел Эйдль, практически касаясь губами моей щеки. – Все равно у тебя нет выхода. Отсюда ты выйдешь моей женой. Или… не выйдешь. Подумай, Полина.
Почти жалящий поцелуй обжег шею, я только стиснула зубы.
– Если что-то понадобится, я к твоим услугам, дорогая, – тихо рассмеялся он, ласково убирая с шеи мои волосы. – Пойду поработаю. Заскучаешь – зови.
И ушел, оставив меня в роскошной, но такой холодной и пустой спальне.
Некоторое время я не двигалась, бездумно уставившись в одну точку. Полезные мысли упорно не хотели приходить. Пожалуй, как нормальной девушке, стоило сесть в уголок и порыдать для перезагрузки психики. Однако рыдать не тянуло. Я вообще это мокрое дело не люблю. Хоть и могу, если режу лук, например, или смотрю жалостливую киношку про щеночков и котиков.
Тут же… Рыдать буду потом, когда окажусь в безопасности, подальше от этой ледышки и такого красивого, но такого неправильного дома.
Вздохнув, я побрела в комнату, которую назвали «моей». И там, собственно, провела весь вечер. В шкафчике нашлась одежда, рукоделие, книги, но… ни виддера, ни какого-то другого аппарата связи. Пленница в хайтековом замке. Сиди себе, носки вяжи да готовься пожениться по-быстрому. Тьфу, какая гадость. И нет, это я не про носки.
Ночью не спалось. В какой-то момент я резко вскочила на кровати и прислушалась. За дверью кто-то был. Стоял, прислушивался, но не решался зайти. Быстро кинув взгляд на тумбочку и шкафы, поняла: если что, придется защищаться подушкой. Даже вязальные спицы тупые и из какого-то легкого материала, ими не отмашешься. Сердце стучало как бешеное, липкий страх заставил подобраться и вцепиться в собственные колени.
«По команде «Три!» прячемся под кровать!» – вспыхнула в мозгу фраза Вики, это мы в детстве играли в шпионов.
Вряд ли выйдет что-то толковое, но тоже вариант. Ни одной приличной мысли в голову не приходило, больше всего на свете хотелось выпрыгнуть в окно. Но вряд ли это помогло бы делу.
Белая дверная ручка начала медленно поворачиваться, и я похолодела.
Кажется, прошла целая вечность. Сердце даже пропустило удар, словно не слишком уверенное, что стоит биться. Когда такое происходит от близости красивого мужчины (например, Арне) и в ожидании приятного сюрприза – это божественно, однако ни того ни другого не предвидится. Кем бы там себя ни считал Эйдль, я его точки зрения не разделяю. Особенно сейчас. Арне…
Дверь бесшумно открылась, но вопреки ожиданиям на пороге стоял не хозяин дома, а молодая женщина с точеной фигуркой и длинными белыми волосами чуть ли не до талии. На лбу они перехвачены белой лентой под цвет свободного платья, спускающегося до щиколоток. На шее висел большой круглый кулон с невероятно красивым камнем небесно-голубого цвета.
Ее глаза вдруг вспыхнули сапфировой синевой, заставившей меня замереть на месте и вцепиться в ближайшую подушку.
– Бу! – сказала она и тепло улыбнулась, словно старая подруга. А потом прикрыла дверь и подошла ко мне. – Не признала, трусишка?
До меня наконец-то дошло. Сванен!
Я в мгновение ока слетела с кровати и кинулась к ней, однако Сванен приложила палец к губам и указала на дверь. Потом вернулась к ней, вскинула руки, провела ладонями по поверхности. Металлические браслеты на ее запястьях засверкали ослепительно-белым, а в воздухе появился запах озона.
– Не сказать что это лучшая защита, но уж что есть. У меня в этих побрякушках маловато заряда. А нам с тобой надо еще прогуляться.
– Прогуляться? – настороженно уточнила я, подходя ближе и глядя на дверь.
Сейчас она словно находилась за огромным куском мутного стекла. Я кинула на Сванен вопросительный взгляд и поднесла руку к стеклу. Даже так ощущалось, что от него идет слабое тепло. Но не как от нагревательного элемента – как от пенопласта, полежавшего на солнце.