Глава 35
Ну, что к лесникам двинуть? – Шел и раздумывал Максим. Нет, днем их дома наверняка нет. Да, и в контору могу опоздать. Проходя мимо почты, он узнал время. Еще с полчаса пришлось болтаться у конторы, томясь в сомнениях: – Вот уж когда деньги получу, тогда уж точно буду в отпуске. Вскоре к конторе подошла машина бобик и оттуда вышла кассирша леспромхоза, он ее узнал. С ней вышел какой-то мужик и они стали заходить на крыльцо. Максим бегом кинулся к ним: – я сегодня получу деньги? Можно узнать? Нет денег! – буркнула кассирша прижимая сверток к груди и почти бегом заскочила в контору. А ну, с дороги, а то пулю схлопочешь! Рявкнул мужик, потрясая пистолетом, и пятясь тоже зашел в контору. Боже, что ж я делаю? Совсем потерял разум. Так и ограбление пришьют! И тогда – пропал мой отпуск. Максим отрешенно стоял у крыльца, пока из конторы не вышел охранник, кадровик, толстая бухгалтерша, и из дверей выглядывал еще кто-то. Вот этот, – кивнул на Максима охранник. А-а! – разочарованно пыхнул папиросой тощий кадровик. Действительно отпускные деньги ждет, очумел от радости. А бухгалтерша глядя на Максима покрутила пальцем у виска. Извините! Спросить только хотел, – развел руками он. В окошечке у кассы спрашивать надо. Вся компания зашла в контору. Охранник уехал. Помаявшись еще на улице некоторое время, Максим зашел в контору и подошел к кассе. Чуть приоткрытое окошечко гулко захлопнулось. Максим решительно пошел в бухгалтерию. Толстуха расплылась в улыбке. Ну, что, кавалер получил? Вы знаете, кассирша сказала, что нет денег. Да, как это? Нахмурилась она. Ну-ка, я сейчас! И она резво выскочила из-за стола и пошла вглубь кабинета и постучав в дверь, зашла туда. Вскоре она вышла смеясь и вытирая глаза. Ой, кавалер, за зека тебя приняла Галина. Вчера тут ошивался один бандюга, увезли в район. Разве на улице про такое спрашивают? Иди, горе в коридор. Она ж тебя не знает. Паспорт у тебя есть? Да какой паспорт? Шоферское удостоверение есть. Вот то-то и оно! Как таких распознать? В лесосеках – начальники участков знают вас и то халтура разная выходит, когда там вам деньги выдают. Если б не твой завгар да не Чиков, ходил бы ты сюда до морковкиного заговения. Как, как? – не понял максим. Ну, есть у нас, у русских така поговорка. Проще, когда резину тянут. А может и у меня потому так, что подписи директора нет на заявлении? Директора? Ха-ха, – рассмеялась конторщица. Тут милый, как Николай Петрович скажет, – так и будет! Но только смотри, никому ни гу-гу, – забеспокоилась она, что сболтнула лишнее. Что вы, что вы? – Зачем мне лишние неприятности, – успокоил ее Максим. Это я удивляюсь, как тебе дали отпуск с полной оплатой. Есть тысячи причин, по которым отсюда уходят не солоно хлебавши. И я тут не последняя пешка, но после Горелой балки отношение мое к тебе изменилось. А что вы знаете про Горелую балку? – Многое дорогой, многое. Гоша-то мой родной брат. Спасибо тебе! И она испытующе поглядела на него. Максим стоял как вкопанный, и не мог сдвинуться с места. Вот земля сибирская! Сколько в ней загадок? А главное – люди! Действительно надо с ними не один пуд соли съесть, чтобы познать их, – думал он. Георгий Иванович, – ваш брат? Только и нашелся спросить Максим. Да, брат. Гоша, звонил, – не тяните с Цынгиляевым, и только тут дошло, что ты и есть тот калмык, в лицо-то я тебя не знала. И Николаю Петровичу позвонил, вот я и шла к нему. Ну и с кадровиком зацепилась. Знал ведь он что это ты, да привычка тянуть кота за хвост у него имеется. Пока Васильич не пришел не накрутил ему мозги, дело не двигалось. А Николай Петрович, поди выжал из тебя что нужно и не нужно? – Максим развел руками. Можешь не рассказывать, все равно мне всю эту «химию» придется обрабатывать. Годы, числа и финансы подгонять по его приказу. Вот так, кавалер! Можешь закричать, жаловаться куда угодно, только хуже себе сделаешь. И с работы слетишь и прогулы организуют и найдут причину посадить. Знаю, прОшел все это. Ну, а знаешь, – женился бы на русской, вон сколько вдовьих баб, все пойдет по другому. Вон, некоторые ваши, поженились на русских, их не видно и не слышно. Кто за меня пойдет, с кучей калмычат? Да и жена возможно еще жива, не хоронил я ее. И детей собственных надо искать, вот и прошу отпуск. Верный вижу ты, мужик, честный. А таким трудно живется. А дети, что живут с тобой не твои? – ужаснулась она. Слышала, но не верила. Вот это да! Все мои! – понял свою оплошность Максим. Ладно, не совестись! Иди, деньги получай! Я пойду засвидетельствую, что это ты – Цынгиляев! Я вас, отблагодарю! – прижал руки к груди он. Не вздумай совать деньги – посадят тебя и меня. Купи бутылку водки да две шоколадки. По шоколадке мне и Галке, бутылку кадровику занесу. Мне все это занесешь. Да поменьше кому рассказывай о чем тут говорили, и что денег такую кучу получил. Прибьют. Хорошо, спасибо! И Максим вышел в коридор. Окошечко кассы открылось и показалась та самая кассирша, которая убегала от Максима. Писать-то умеешь? – весело глядела она на него сквозь решетку. Могу, могу. Лучше было бы, если бы ты прописью написал всю эту сумму, – ткнула она ему пальцем в солидную сумму. А это не много тут? Засомневался Максим. Да? Засомневалась и кассирша. Анна Ивановна, сумма правильно просчитана? Такие как он раза в четыре меньше получают и считают за счастье. Правильно, правильно все Галя! С Николаем Петровичем все согласовано. Ну, ладно! Расписывайся тогда, число ставь и прописью напиши. Ишь, ты быстро и грамотно пишет. – удовлетворилась кассирша и выложила две пухлые пачки денег. Это все мое? Твое, твое, Цынгиляев. Вон ты какой значит Цынгиляев. Слышала, да не видела. Максим спешно рассовал деньги по карманам. Спасибо! До свидания! Окошечко кассы захлопнулось. Максим вышел на улицу и пошел к магазину, где уже бурлила очередь за хлебом. Да, народу многовато, трудно отовариться. К нему тут же подошли двое блатяг и предложили: – давай, братан, на пузырь скинемся, а если хошь и на два, мигом возьмем без очереди. Да, нет, ребята денег нет, и получка не скоро. А че тут тогда ошиваешься морда калмыцкая? Да, знаешь, другой морды как и у тебя нет, вот и хожу с таким лицом. Пацанят своих смотрю, нету тут их. Ну, пойду я с вашего разрешения? – весело спросил Максим. Давай, вали, нечего нам тут погоду портить! И Максим не желая ввязываться ни в какие интриги пошагал в гаражный ларек. Там тоже можно было купить кое-что, и народу не столько. Да и карманы оттопыриваются от денег как пузыри. Обчистят вот такие морды калмыцкое лицо и поневоле станешь мордой, весело рассуждал он шагая к гаражному ларьку. Еще издали он заметил, что к ларьку подойдет баба или пацан, потолкается несколько секунд и уходят. А все очевидно, из-за того, что сюда почему-то последнее время не возили хлеб. Но из продуктов кое-что было. Водка и шоколад были в изобилии. Подойдя к витрине, Максим стал изучать ее, потом просунул голову в окошко: – Тонечка, Здравствуй! А солнышко на закате дня, привет! Так, Тоня! Давай две бутылки водки, с десяток консервных банок, шоколадок штук пять, и еще чего можно. Заказ принят, – насмешливо глядела на него продавщица. Только фигу с маслом! А-а на тыщу заказал как не больше, и водку еще ему подавай. А гудка-то по окончанию работы еще не было. В миг с работы слечу. Ох, я и забыл! И еще забыл объяснить. В отпуск я пошел, деньги получил и Максим показал ей пухлую пачку. Так что мне сегодня все по плечу, за что хочешь заплачу. А ты думала в долг пришел просить? Да что я тебя, Максимушка не знаю, что ли? Масляно заблестели у нее глаза. Дадим, дадим все дадим! Пока до гудка потихонечку, соберу, давай сумку. Да, нет у меня ничего! Ладно, найду мешок. И для любопытных не видно будет. Тараторила продавщица. А то знаешь, не дай бог комиссия! А ты чуть не пол ларька нагреб. Как гудок заревет, к двери иди, деньги давай, бери мешок подмышку, вроде как сумку и задами уходи, пока народ с работы не повалил. А чего задами, я ж не украл? Ну, тогда бери по одному наименованию, жди гудка и при всех бери водку. Пожалуйста! Поджала она губы куриной гузкой. Вам как лучше хочешь, а вы! И тут заревел гаражный гудок. Давай, Тоня, бери деньги, да открывай дверь! Максим протянул ей пачку денег, она лихорадочно что-то из нее выдернула, потом еще и еще, и сунула ему взамен кучу помятых рублей, приговаривала: – Не обману, не обману, сдача вот до копеечки. Иди, иди с богом! Захлопнула она дверь. Максим взял увесистый пакет под мышку. И быстро завернул за угол пошел из гаража, размышляя: – как же с таким узлом он пойдет в контору? А-а, домой заскочу на минуту, оставлю, что нужно возьму и в контору. А ребятня обрадуется! – веселел он лицом, представляя как раскроет мешок перед ними. Денег перед уходом в тайгу оставлю сколько надо. Кое-какие продукты есть, проживет старик с ребятишками без меня, пока вернусь. Вспомнив о деньгах, он машинально коснулся кармана, где лежала сильно похудалая пачка. Хороший куш неожиданно перепал продавщице. Грабанула, сколь хотела. А докажи? Сам себе задал вопрос. Так-то не будешь уши развешивать! Сам деньги давал, значит хотел так. А вот хотел! – восторгнулся Максим. Пусть будет на удачу! Все хорошо. Кончался короткий зимний день. Максим торопливо забежал домой и развязав мешок, широко заулыбался: – Пировать сегодня будем, мужики! Ставь чай, дядя Церен. Я скоро вернусь, надо успеть, а то контора до шести. И взяв нужное из мешка, он заторопился в контору. Зайдя в бухгалтерию, он увидел, что бухгалтерша переставляет ящики с документами в кладовой. Мужчина, помогите мне! – позвала она. Максим зашел и вытащив из кармана водку, шоколадки, консервы, положил за ящик. Ага, а вот этот ящик сюда, – командовала толстуха. И уперев палец ему в грудь, предупредила: – смотри, парень не проболтайся своим землякам про отпускные. Придут требовать, только себе и тебе хуже сделают. Их мастера участков и начальни