нки, вперед бегут как по маслу, шерсть скользит, назад сдать, или в гору лезть – тормозит ворсом. Другого-то ничего не придумаешь, а он придумал! – восхитился Колька. Правда это техника ему долго не прослужит, наст пойдет, как наждаком обдерет его шкурки. Цельная нужна, тогда долго служит. Ну, че там лежит? Тыкал Колька толкачем в бугорок. Знамо остатки козла. Не сумел разом утащить. Силенок не хватило. Пацан ишшо! – рассуждал Егор. Но за остатками придет. Вчера, окаянный загубил животину. Вишь, Кольша, домашнего браконьера вырастил. Говорил тебе, батя, говорил! И Колька разгреб снег. Верно! – воскликнул Максим – увидев, серо-рыжий ком шкуры, в которой было что-то завернуто. Колька перевернул замерзший ком, окровянелый по низу. Точно. Голова, ноги, и печенка. Мясо уволок. Коли утром не пришел, вечерком как потемнеет придет, однако. Как раз назад будем возвертаться, встретим его. Ну, Яшка! Волчонком рос, волком станет. Да, дядя Егор, а волки тут есть? Ну, какой же тут волк! Волк, он около человека близко не будет жить, а в мелколесье, болотистых местах. Вот как к примеру у Пимского болота, у Горелой балки. Да выбили его там. На Киянских полях, овраженые места, водится ишшо. В колхозах скота, много, падеж бывает. Есть чем кормиться. Сюды бывало захаживали отдельные пары, не прижились, а где и выбили их. Вот за Черным Хребтом, там мелколесье, болотисто, осинники, зайца много, там есть волки, держи ухо востро. Днем там пройти то место надо, укажем где при расставании. Это ишшо до рысиного заслона. Там кержаки помаленьку бьют волков на шапки, на рукавицы, шубы шьют на продажу. Но совсем волков не изничтожают. Волчат приручают, охранниками хотят их сделать. Но с ними у них дело не заладилось. Скоко ни приручали, убегают заразы к своим. Ну на цепях сидят, да недолго. Пропадают. Волк – животное вольное. А вот с рысями получилось. Ну и то наверное из-за Аникея. А он-то не вечный. А другой никто с рысями так обходиться не может. Так сказывала Агафья. А кому к примеру кержаки продают шубы, шапки? Чудак человек! Да хоть кому! Они и в город спроваживают чего хошь. И мед и воск, на базары, в церковь доставляют, орехи, грибы, ягоды. Да чего хошь! И золотишко! По рекам на плотах сплавляются до договоренного места. Там у них товар забирают. Взамен дают чего они хотят и, до свидания! Их люди и в городу, и в районе бывают. Мирскую одежду оденут, чтоб не выделяться и высматривают, вынюхивают все чево им надо. Это к себе пути-дороги скрытничают, а в мир дороги знают, и чего творится игде. Не дурак народ, жить в такой глуши, стоко лет в уединении и веру свою сохранить. Тут мозги нужны хорошие. Так што думай, как там быть среди них. Максим уже совсем освоился с ходьбой на коротышках-сохатинках и ширкал ими уверенно. И ишшо чего хочу сказать: – К примеру, ежели встретишь волчью стаю и она будет докучать до тебя, определи игде волчица, у них как раз ишшо гон идет. Это просто. Вокруг нее табуниться будут самцы и драться, первенство стало быть определяя. А она сядет в центре и сидит, посматривает как клочья от женихов летят. Вроде даже, как улыбается. Ежели доведется отбиваться от них, стрель ее, враз уйдут. И ее же разорвут, сожрут и уйдут. А так костер – милое дело! К костру не подойдут. Едино што, ежели беглый из скита волк прирученный может близко подойти к костру. Но в него головешкой кинь и он убежит. Их почти в стаях долго не бывает. Сжирают собратья. Они ж к дикой жизни становятся негодными после человека. И вообще, с стрельбой, – как можно реже выдавай себя. Ну, вот ты печалился – гора-вышка все спарва от тебя. Вот здесь вишь? Пять елок рядом стоят в низине. Вот от них и повернем влево. И сразу гора-вышка станет у тебя за спиной. Такое направление и держи. Как раз выйдем в седловину Черного хребта. Ну, что Кольша? Перекусить пора, – остановился Егор у ранее показанных елок. Колька живо начал разгребать снег, где Лыжиной где ногами. Докопавшись до земли, он пошел ниже елок в кусты и срубил три рогатулины, и уперев их друг в друга широко расставил их концы на землю. Через пять минут под рогатулинами пылал костер, и висел котелок набитый снегом. По мере таяния в котелке снега, Колька добавлял в него нового. Вон видишь, в низине желтый снег? – указал он Максиму. Вижу. Там ручей бежит под снегом. Ручей – плывун. На такой снег лучше не становиться. Можно ухнуть по колено и даже с головой. Егор выкладывал из вещь мешка хлеб, сало и вчерашние оладьи. Максим тоже полез в свой мешок. Стоп! – скомандовал Колька. Достанешь только кружку. Еда тебе в дорогу, сейчас обойдемся нашей. Закипела вода в котелке, Егор снял его с костра и кинул туда щепотку чая и размешал палочкой. Пока едим, заварится. День был веселый солнечный. Наверное часов уж десять, крутил головой Колька. Однако. Подтвердил Егор. Суматошно кричали сойки. Негромко попискивали, красногрудые снегири, перепрыгивая с ветки на ветку в низинном кустарнике. Попили чаю. И Егор разобрав рогатулины, одной из них отодвинул догоравший костер в сторону. Вот эдак отодвинешь костер в сторону, дальше, горячую золу оставь, без угольев. Навали веток и теплая постель готова. Ну костер конечно больше должен быть. Сам понимаешь. Ежели в чем-то страховато будет, с двух сторон обложись кострами. Ну, с богом! Пошли дальше. И Егор ногой загреб снегом затухающий костер. Все ближе и ближе подходили к Черному хребту. И он действительно чернел перемеживаясь с проплешинами снега. Когда подошли ближе стало ясно, почему хребет назывался Черный. Целая Гряда гор, преграждавшая дорогу путникам состояла из скалистых нагромождений, на отвесных частях которых не было снега. Они были отполированы ветром и временем. А скальный минерал – сланец был серо-черного цвета. Каменный уголь на хребте? Поинтересовался Максим. Не, просто черный сланец. У геологов спрашивал. А ручьи бегущие с хребта – чистые, прозрачные. Летом красота тут! Видишь чащоба какая? Ельники внизу. Листвяга на склонах полно, хвоей глухари кормятся. Черники. Брусники полно. Смородины, черемухи по ручьям. А вот кедрача нет, на десяток верст. Не хочет здесь расти. Еще до войны, пацаном был, так с отцом саженцы кедровые, махонькие такие, как рассада, на гектаре почти рассадили. Ни одна кедринка не принялась. А невдалеке от дома, тогда же кедринок насадили, уже кое-где шишки бывают. Сланец такой для кедры непригодный. Коля. А смотри мы сильно круто влево взяли. Вышка совсем справа оказалась. Отец не забыл, куда идем? Нет, не забыл. К проходу через хребет, на ту седловину, только так можно подойти. Уже на седловину взайдем, Вышка за спиной опять будет. Через часика два увидишь, что это так. Как через часика два? Я не ослышался? Нет. Это только кажется, что седловина близко. А на самом деле далеко она. Думаешь, сколько километров мы протоптали? Не знаю. А больше десятка. А до седловины еще пяток будет. На них как раз и уйдет пару часов. Крутовато, в гору лезть. Хотели тебя до этого места проводить, да решили показать направление дальнейшего пути с Черного хребта. Оттуда хорошо все просматривается. А главное, поймешь направление. А вон, по склону кто бежит, не волки? – Показал Максим. А-а! нет! Это козы. На склонах гор снегов меньше, чем в низинах. Глазастый, увидел. Батя, видел коз? – ткнул Колька в сторону. Нет. Наверняка это то стадо которое Яшка распугал. Можит то, а может и другое. Эти-то видишь откуда идут. И вроде тихо, а кто-то пуганул. Вишь неспокойны. Говорю тебе росомаха объявилась. Да выбили ее тут ишшо до войны. Пришла наверно откуда-то место-то благодатное. Неужто из-за, Черного хребта переселилась? А все может быть! Не понравилась ей вера Аввакума, к Никонианской захотела. А может с рысью не ужилась? С рысью говоришь? Скорей всего с волками. Волк расплодился, и выжил ее с родных мест. Вот росомаха и перевалила хребет. А тут козы под уступами от метелей спасались. Она их и пуганула. Могла и ягненка сожрать. Окот у коз начинается. Назад пойдем, под уступ заглянем. Следы какие-то все равно остались, если росомаха объявилась. Разлога ведущая к седловине хребта, где можно перевалить его, виляла по сторонам, поднимаясь вверх. Двигалась трудно. Колька снял лыжи и попробовал идти без них. Пока снег был глубокий. Идти все-таки лучше было на лыжах зигзагами: – то влево, то вправо. Намучались пока поднялись наверх, в седловину. Максим все оглядывался назад. Гора-вышка была строго за спиной. В седловине хребта лежал снег и дул сильный ветер. Вытирая потные лица. Мужики закрывали их руками. Долго здесь стоять негоже. Тебе надо двигаться вон эдак, – указывал он. Вон по борозде. И Егор отойдя немного в сторону стал что-то разглядывать на снегу. Не далее как вчера кто-то проходил через седловину. Но с другой стороны, как шли мы. Росомаха или козы? – спрашивал Колька. Нет, человек, на сохатинках, вон след остался, не задуло снегом. Максим, спущаться будешь по этому следу, а тебе надо попасть вон за те горы, как раз между Высокой и Низкой. Но ближе к Высокой. И потом повернешь также влево за горой, и также она у тебя всегда должна быть за спиной. Понял? Максим неотрывно смотрел вперед, кивая головой, запоминая направление своего пути. Сколько времени займет, чтобы дойти до тех гор? Суток двое пропетляешь. А дальше? Ну, там двое-трое суток. Если все будет хорошо. Запомни направление, если этот след будет идти по твоему направлению. Иди по нему. Кто-то знающий прошел. Если он зачнет петлять и пойдет по кругу, тады знай, за тобой следят. Будь осторожен. На дерева поглядывай, кабы рыси не было и следы на снегу смотри. Если к дереву следы ведут. Кора мелкая на снегу валяется, рысь на дереве. Обойди стороной. Нож и обрез в руках должны быть. Ежели ей не удалось прыгнуть с дерева, следом она не пойдет, глыбко ей в снегу. Пойдет верхом деревами, пока опять вперед тебя не окажется. Вон там в долине, мелколесье, топкие места, опасливо обходи желтые снега и игде паром дышит. Вон там зорко доглядай. Волки могут быть. Место для ночлега выбирай на взгорке, под деревом, с сухостоем на костер. В случае чего и дерево зажги. Да, Лысую гору увидишь за той горой, не ошибешься. Как у Ленина лысина, сверху гладко, а по низу лес. Смеялся и качал головой Егор. Ну, давай прощаться, время уж за обед перевалило, нам назад топать пора. Ну, давай, горемышный ты, мой, – обнял он Максима. Главное останься живой. Возвернись, али как! Сейчас не вызволишь деток, летом пойдем, чаво-то придумаем. Обнимаясь с Колькой, Максим сказал: – Коля, спасибо вам за все. Как – нибудь навести моих пацанов и старика Бадмая. Не беспокойся, мы уже с отцом и матерью об этом говорили. Старик пойдет коров пасти в середине апреля, пацанов мы заберем к себе. Вон летняя кухня пустая стоит, печка там есть стол, кровать. Подтопи ее и живи. Да и до школы от нас гораздо ближе. Учиться пацанам надо. Да, Коля надо. А ты, давай, береги себя, живой и здоровый будь, – правильно говорит отец. И помни, что мы говорили. На ночевку становись засветло, чтобы обустроиться. В тайге быстро темнеет. Главное зажигай сразу костер. На, держи! Что это? Фляжку с водкой, дома чуть не оставил. Горло заболит, дольше во рту подержи. Ноги промочишь – разотри. Все! Давай, счастливо! Ну, с Богом! Перекрестился расстроенный Егор. Максим сделал несколько шагов к спуску и оттолкнувшись палкой, сунул ее между ног. Присел и поехал вниз. До свидания! – донеслось принесенные ветром его слова. А Максим съезжал все ниже и ниже поворачивая то вправо. То влево, иногда совсем пропадая из вида между буграми и перелесками. Скоро его не стало