нятно, – переглянулся с сыщиком завгар, и они направились к воронку, стоявшему неподалеку. В кабине сидел знакомый шофер. Поздоровавшись с Гошкой за руку, он вышел и открыл ключом заднюю дверь камеры-кузова воронка и радостно оскалившись пригласил туда пришедших: – Садись Гоша отвезу на нары! Я тебе отвезу! – окрысился участковый больно ударившись коленом о приставную лестницу. Следом влез завгар и они уселись рядом с охранником на лавке. На полу кузова раздвинув ноги сидел обмякший Кабан. Руки за спиной у него были в наручниках. Включи-ка свет! – заорал Чиков на шофера. Сквозь небольшое зарешеченное окошечко из кабины на них смотрел следователь. Охранник на колене держал пистолет, на который нет-нет, да и посматривал Кабан. Почему-то еще не ехали. Участковый вытащил свой пистолет – проверил и загоняя патроны в магазин, тряс им у самого носа Кабана. Ты бы убрал его, чего воюешь? А то не дай бог выстрелит – прошамкал Кабан. Одной гадиной меньше будет, – ощерился Гошка и подсунул дуло под самую скулу Кабана. Тот дико вытаращил глаза. Я бы тебя без суда и без следствия, да вот свидетелей многовато! – задышал Гошка и резко отдернув руку, убрал пистолет в кобуру, которая на этот раз висела на ремне поверх полушубка. Успокойся, Гоша, как-то по отечески похлопал его по колену завгар. Да, конечно, чего там! – подтвердил Гошка. Машина наконец тронулась и они замотались на лавке из стороны в сторону. Ты знаешь, в Горелую балку сейчас можно добраться только трактором или на лыжах – засипел завгар. Ну, какие мы на хрен лыжники? – повернулся Гошка. Придется КТ-12 взять, он если и застрянет, сам себя вытащить сможет, лебедка у него мощная, танковская. Угу, – подтвердил Гошка, – только задницы на лафете отморозим. Железо, мороз. Ну зачем же? Кузовок накинем, сенца подложим, брезентуху какую, тряпье – это мои заботы – махнул рукой завгар. Ну, тогда куда ни шло. Да вот сегодня заковыка, – праздник, выходной, кто пьяный, кто где. Тракторист короче толковый нужен. Вся надежда на Максима Цынгиляева, если он дома. Так что ты потише с ним. Хорошо? И завгар похлопал опять его по колену. Так он же шофер, откликнулся Гошка. Не переживай, всю прошлую зиму и еще раньше он работал на кэтэшке, профессионалов за пояс заткнул. Ну ладно, мне-то что, – промычал участковый. Ну и лады! – потеплел завгар. Машина остановилась, сыщик открыл ключом заднюю дверь воронка. Тут мы остановились? Ага, вон его избенка на косогоре – показывал завгар. Только бы он дома был. Гошка и завгар выпрыгнули из воронка, и все трое пошагали по заснеженному переулку к избе Максима. Это тот калмык, у которого в снегопад дети потерялись? Да, не везет бедолаге, – зацокал сыщик. И корову выходит у него украли? Да, вроде – как-то вяло ответил участковый. Многовато для одного. Да еще старуха у него умерла три дня назад – вставил завгар. Так корову украли или вроде? – наседал сыщик на Гошку. Ну, украли, украли! – повернулся к нему Гошка и растопырил руки. А я вот прозевал, даже протокол не составил. Заявление-то письменно не поступало, никто не пожаловался, а слухов разных каждый день сто пудов. Не успеваю все слухи проверить! Понимаешь? Задавила меня вся эта информация среди этой блататы и уголовщины! Снять меня надо, не справляюсь я! Какой-то ты сегодня не советский, удивился очкарик. Будешь с вами советским, ни пожрать вовремя, ни поспать! Да идите все от меня! – и почти бегом пустился вперед. Сыщик вытаращил глаза и поджав губы смотрел на завгара. Тот развел руками и успокоительно произнес: – Потерпи, баба от него ушла, вот он и бесится Пьет к тому же, вот и результат. Ну ладно, – потерпим ради дела. Подойдя к избе остановились за спиной Гошки, который наблюдал за людьми у реки. Мужик кинулся к полынье, не дал упасть туда женщине. Потом они оказались свидетелями, как одна баба в другую плеснула водой из ведра. И это в 30-ти градусный мороз. Э, наш брат в цене, видишь, как за него воюют бабы? – засмеялся сыщик. Вот так и живем, на каждом шагу нарушения – попробуй успей везде разобраться, – уже довольно спокойнее рассуждал Гошка. Смотри, смотри как бойко чешет в гору баба! Да давно ее проучить надо было. Молодец Зинка! – поощрил ее участковый. На эту Буланиху за ее сплетни столько жалоб и ничем не привлечешь. А тут все просто. Студеной водой в морду и нет никаких разговоров. И я вроде как не видел. И ведь не придет ко мне жаловаться, знает – не поддержу. Ну ладно. Давай Васильич, зови своего калмыка, а то еще чего доброго испугается меня максим! Давай сюда! – закричал завгар и закашлялся. Смотри, даже и ухом не повел, – зло сплюнул Гошка. И что есть силы рявкнул: – Цынгиляев, давай сюда! Смотри, растуды его, столбом стоит. Оглох! И тогда они все трое, на счет «три» закричали: – Максим! Из сенцев выглянул старик и калмычонок и тут же словно мыши в норку – юркнули назад, гулко захлопнув задвижкой. И только после того как женщина, уходившая от полыньи с коромыслом на плечах показала Максиму рукой на гору, он наконец оглянулся. Взбираясь по снежным ступенькам вверх, он то и дело оглядывался на женщину. Наконец он появился перед мужиками немного встревоженный, запыхавшийся. Здрасте вам! С Новым годом всех! – Обвел взглядом он стоящих. Первым нашелся завгар и быстро протянул ему руку. С Новым годом, Максим и тебя! По очереди, довольно непринужденно поздоровались с ним и остальные. Неплохо живешь, смотри красавицами нарасхват! – пошутил следователь. Да вот, снегурочки одна за другой на свидание приходят к полынье – Также пошутил Максим. Как здоровье? – поинтересовался участковый. Да, слава богу, ничего. В меру закаленный, немного голодный, совсем трезвый, а поэтому чуть-чуть злой, – воткнул он лопату в снег, рядом с собой. Все засмеялись его удачной шутке. Ну ладно, знаем все твои невзгоды! – хлопнул по плечу его завгар. И тем не менее просим тебя о помощи. А чем я могу помочь? Посерьезнел Максим. А вот Георгий Иванович или районный следователь – Владимир Семенович объяснят лучше меня. Давай, Семеныч, у тебя лучше получится, пригласил Гошка очкарика. Тот посверкал очками, подошел поближе. Максим, это дело добровольное, сегодня, конечно выходной и ты вправе отказаться. Сегодня – праздник, и кроме тебя как оказалось, нет никого. То пьяные, то сраные, больше хитрые. А надо на тракторе съездить в Горелую балку, там есть некоторые факты. Убийц и ворюг поймали, ну и фактами надо их припереть к стенке окончательно. Кстати, потерявшаяся твоя корова, тоже их рук дело. Может там придется и пострелять, но ты фронтовик, человек опытный. Ну, в общем, порулить на кэтэшке надо. Что так живешь – это разговор отдельный. Пережить все надо. Ну вот все. Теперь как ты скажешь. Завтра может туда и ехать уже не надо будет. Что тянуть время? Ехать надо, значит ехать! – уверенно сказал Максим. Ну, брат, ты выручил нас! – захлопал его по плечам сыщик. Тогда пошли к воронку и поедем в гараж за трактором. Максим чуть присел и выскользнув из-под рук сыщика, отшагнул от всех в сторону лопаты. А зачем в воронок? – Напрягся он. Ой, чудак человек, да нем быстрее доедем до гаража. Не скажите. В гараже я вот по тропинке через речку и кусты через пять минут буду. А на воронке почти все село объехать надо, чтобы попасть в гараж. Это минут двадцать надо. Ну, тут верно, – подтвердил завгар. Так ты едешь в Горелую балку или нет? – спросил он. На КТ-12, еду, в воронке нет – заулыбался Максим. Нехорошие о воронке у меня воспоминания. Ни хрена не понятно: – еду, не еду – багровел лицом Гошка. Хотите, чтобы я поехал и было все толково? – спросил Максим. А на кой же мы тут кланяемся тебе? – Конечно хотим! – заводился Гошка. Ну тогда выслушайте и меня: – я ж не рассчитывал на это, поэтому немного не готов. Сейчас перекушу, пацанов устрою, на это как раз минут двадцать и уйдет. А вы езжайте в гараж, пусть дежурный механик разогреет трактор, тот с кузовом, кинет моток веревок, запасной трос, пару лопат, ломик, кувалду, топор. Да сенца под задницы надо, мешки там пустые есть, тоже туда. Ведь в неизвестность едем, в большие снега. Вот так! – развел руками Максим. Да запасную бочку с соляркой надо взять. Езжайте, а я постараюсь подойти побыстрее. А не обманешь? – затревожился очкарик. Если не верите, вытаскивайте пистолеты и под конвоем меня на трактор, тогда уж точно под обрыв всех спущу. Ну, ну, не обижайся, – виноватился сыщик. Давайте сами будьте готовы, а я не задержусь. И Максим забарабанил в двери сенцев: – Мэн, Мэн, би – Мукубен! – громко сказал он и дверь тотчас открылась (Да, да, я – Мукубен!). Старик очевидно, во время всего разговора пришельцев, стоял в сенцах и слушал. Здраста, поклонился он, – С Новым, праздником! И поковылял к куче дров. Гости тоже пошли к воронку, переговариваясь. Смотри, толковый у тебя калмык! – восхищался священник, – и чувствуется грамотный. А вот так с нормальными людьми! – развел руками завгар в ответ. Ты эту жалость прибрал бы! – вдруг взъярился Гошка. Шептунов-то знаешь сколько? Это хорошо, что я тебя знаю, родились мы тут. А то… замотал он головой. А пошел-ка ты на хер, Гоша! – со своими новогодними опасениями – совсем миролюбиво ответил завгар. Доопасались, а под носом люди гибнут, мародерство сплошное. Работаю с людьми, вижу какие они. А я, что по твоему не работаю? – совсем окрысился Гошка. Работаешь, работаешь, только водкой всю свою работу заливаешь. Ну, ты знаешь? Тряс кулаками участковый. Если бы ты не был старше меня и раненый, я бы тебе, я бы тебе…, скрипел он зубами. Чего ты бы мне? – усмехался завгар. Как драл я тебе уши, когда ты был мальцом, так и сейчас надеру, хоть ты и при исполнении, когда ты будешь неправ. Васильич! – совсем вышел из себя Гошка. Не доводи меня! Иди, иди! – подталкивал его тот. И Гошка чуть не плача обращался к сыщику – Ну ты смотри, Володя, как тут работать? Ставят ни во что. Ну, тут, брат, сами разбирайтесь, у вас, вижу, крепко все переплетено. А уж крепче некуда, – кряхтя стал подниматься по лесенке в воронок завгар. Пока приехали в гараж, пока разыскали дежурного механика, который был в доску пьян, и лез целоваться, прошло много времени. Пришлось делать все самим. Максим пришел быстро и быстро все уладил. Теперь поторапливал всех уже Максим. Связанного Кабана как свиную тушу погрузили в кузов трактора. Кузов был небольшой, в нем было тесно. Охранявший его милиционер держал у его головы пистолет, красными от мороза руками. Бандит, закиданный мешками, чтобы не замерз, издевательски посмеивался: – Нагнал я на вас страха, товарищи начальники! Вон против меня связанного сколько вас. Лежи, гнида! Тыкал его в щеку пистолетом охранник. А ты, морда калмыцкая чего выслуживаешься? Давно ты мне дорогу пересек, – и Кабан хрипло закашлялся, завертел головой, стал задыхаться. Развяжите меня, шею веревка сдавила! – заорал он. Сдохну, без меня ни хрена вы не найдете в Горелой балке, все снегами похоронено! Сыщик глянул на Гошку и приказал офицеру: – ослабь веревки! Да гляди за ним в оба! А Кабан продолжал приставать к Максиму. Слышь, ты, калмык, счастливчик ты! Знаешь, когда ты должен был сдохнуть? О, много у меня было для этого моментов! – заулыбался Максим. Ну а в твоем случае когда? А когда сенцо твое сгорело. Ишь, ты и это знаешь! Знаю, знаю, много чего знаю – загоготал Кабан. Ошибочка вышла, – вместо тебя сгорел мой кореш.. Девку калмычку вернуть из лесосеки мы хотели. Она почти полгода у нас прислуживала, да сбежала, стерва. Другие бабы-то бывали у нас, да все не то. Те крикливые были, труд