– Эта юная особа получила всё, что ей нужно? – спросил мистер Амос с поистине убийственной вежливостью.
– Ну, не совсем, – и глазом не моргнув ответила моя сестра. – Я как раз объясняла, что мне нужен компьютер, чтобы выполнять работу как полагается.
– Я говорил вам, мисс, – с обеспокоенным видом произнес Хьюго. – Атмосферные условия здесь в Столлери вызывают случайные изменения в программировании.
Граф Роберт – весь величие и надменность, – вскинув голову, повернулся к мистеру Амосу.
– У нас есть компьютер, Амос?
Таким образом они трое выставили великолепную дымовую завесу.
– Думаю, да, милорд. Я проверю лично, – ответил мистер Амос, слегка поклонившись графу Роберту, и удалился – очень медленно и величаво.
Граф Роберт и Хьюго ухмыльнулись друг другу, а потом – Антее. Выходя из библиотеки следом за графом Робертом, Хьюго подмигнул ей через плечо.
– Фух! – произнесла моя сестра.
Затем она резко развернулась, отчего дорогая юбка взметнулась вихрем, и, выглядя ужасно сердитой, прошагала к балкону.
– А ну спускайтесь оттуда, – велела она, – кем бы вы ни были!
Мне даже не требовалось видеть прижатое к ковру лицо Кристофера, чтобы понять: он напрочь забыл о чарах невидимости и тишины с того момента, как у него начались судороги. Я встал:
– Привет, Антея.
Она схватилась за стремянку, уставившись на меня. Она была по-настоящему поражена.
– Конрад! – воскликнула она. – Что, во имя всего святого, ты здесь делаешь, одетый будто лакей?
– Я и есть лакей, – ответил я.
– Но это просто смешно! Ты должен быть в школе.
– Дядя Альфред сказал, что я смогу пойти в Высшую школу, как только искуплю мой Злой Рок, – объяснил я.
– Какой злой рок? О чем ты вообще? Немедленно спускайся и расскажи мне как следует, – велела Антея.
Я невольно улыбнулся. Отдавая команды, Антея снова и снова тыкала пальцем в ковер перед собой. Абсолютно точно так же она делала в книжном магазине, когда сердилась на меня, и, спускаясь по крутой лестнице с балкона, я чувствовал себя почти счастливым.
– И твой друг, – приказала Антея, тыкнув пальцем в другое место на ковре.
Кристофер покорно встал и прохромал вниз за мной следом. Антея переводила взгляд с него на меня.
– Это Кристофер, – представил я. – Он кудесник с девятью жизнями. И он здесь, как и я, под прикрытием.
– В самом деле? – подозрительно произнесла Антея. – Что ж, я чувствовала, как кто-то использует магию, так что полагаю, это может быть правдой. А теперь встань там, Конрад Тесдиник, и расскажи мне всё про ту чушь, что дядя Альфред вбил тебе в голову.
– Я знал, что это чушь, – сказал Кристофер. – Но я думал, его фамилия Грант. Вы его сестра? Вы похожи.
– Да. Умолкни! – ответила Антея. – Конрад?
К моему удивлению, Кристофер послушался Антею. Он вежливо стоял со слегка позабавленным видом, пока я пересказывал ей слова дяди Альфреда насчет моей дурной кармы и том, как это убьет меня, если я не разберусь с человеком, который виноват в ней. Антея вздохнула и посмотрела на потолок. Тогда я рассказал ей, как мэр Сейли и остальные члены Кружка Магов тоже увидели опутавший меня Злой Рок и как перед тем, как дядя Альфред отправил меня в Столлери, они обеспечили меня способом узнать ответственного человека. Антея сильно нахмурилась, а у Кристофера сделался еще более позабавленный вид. Но он казался удивленным, когда Антея воскликнула:
– Ох! Я чувствую себя ужасно виноватой! Я не должна была бросать тебя. А мама? Неужели она даже не попыталась сказать тебе, что дядя Альфред несет чушь?
– Она всегда занята сочинением книг, – ответил я, чувствуя себя неуютно. – Мы никогда не говорили о моем Роке. И это не чушь, так ведь? Мэр Сейли считал, это правда.
– Все знают, что он плут. Он просто хочет получить возможность делать деньги, как Столлери, – сказала моя сестра. – Думаю, он солгал тебе, Конрад, чтобы самому узнать, как вытягивать вероятности, – она перевела взгляд с меня на Кристофера. – Вы уже обнаружили, кто и как это делает?
– Нет, – ответили мы хором, а Кристофер добавил: – Значит, это не просто природное явление?
– Частично природное, – ответила Антея. – Но кто-то каким-то образом его подстегивает. Именно это мы с Робертом хотим выяснить. Это одна из причин моего присутствия здесь. И что ты должен был сделать, Конрад, когда обнаружишь, кто этим занимается?
– Призвать Ходока, – ответил я.
И Кристофер, и Антея выглядели крайне озадаченными.
– Они дали мне вот эту винную пробку, – сказал я, доставая ее.
Теперь я чувствовал себя ужасно: глупым, обманутым и бесполезным. Если у меня нет Рока, то что я из себя представляю?
Еще хуже я себя почувствовал, когда Кристофер заявил:
– Я пытался ему сказать, что нет у него никакой дурной кармы.
– Но он может ее заработать, если выполнит то, чего от него хотят мэр Сейли и дядя Альфред! – воскликнула Антея. Она одарила меня обеспокоенным, озадаченным взглядом, заставив почувствовать себя хуже, чем когда-либо. – Конрад, ради всего святого, что помешало маме заплатить за твое обучение в школе?
– У нее нет денег, – ответил я. – Магазин принадлежит дяде Альфреду, и…
– Но это не так! – взорвалась Антея. – О, мне следовало написать и рассказать тебе! Признаю, меня это тоже смущало, и, едва приехав в Ладвич, я пошла в Государственный архив посмотреть папино завещание. Он оставил весь магазин маме.
– Что? Весь? – переспросил я.
– Весь, – подтвердила она. – А потом – тебе и мне. Он оставил дяде Альфреду какие-то деньги, но и только. Если подумать, я помню, отец, когда умирал, говорил мне, что надеется, Альфред возьмет свои деньги и уедет, потому что не доверяет ему, поскольку тот мог его подставить… – она неуверенно помолчала. – И почему я не помнила этого до сих пор?
Говоря это, она рассеянно смотрела в сторону Кристофера. Должно быть, он подумал, что она спрашивает его, поскольку ответил:
– Если он маг, этот ваш дядя, он легко мог наложить выборочные чары забвения. Это несложно.
– Наверняка наложил, – произнесла Антея и решительно продолжила: – Конрад, я собираюсь позвонить матери – я в любом случае собиралась, а теперь это становится безотлагательным – и посмотреть, что она скажет.
В углу библиотеки стоял телефон. Антея прошагала к нему и набрала номер нашего книжного магазина. Я поспешил за ней и попытался подслушать. Антея повернула трубку так, чтобы я мог слышать далекий скучающий женский голос:
– Грант и Тесдиник. Чем могу помочь?
Антея одними губами беззвучно произнесла:
– Кто?
– Дейзи, – ответил я. – Новая помощница после того, как ты уехала.
Антея кивнула.
– Могу я поговорить с Франконией Грант, пожалуйста?
– С кем? – переспросила Дейзи.
– Со знаменитой писательницей феминисткой, – ответила Антея. – Кажется, она вышла замуж за какого-то мистера Тесдиника, но мы, феминистки, не упоминаем об этом.
– О-о-о! – отозвалась Дейзи вдалеке. – Поняла. Одну секунду – я проверю, свободна ли она.
Послышались приглушенные торопливые шаги и смутные зовущие голоса. Я слышал далекий слабый голос дяди Альфреда:
– Не я… Я не имею никаких дел с этими гарпиями!
Наконец, раздался стук и голос моей матери произнес:
– Франкония Грант слушает.
С этого момента слышно стало гораздо лучше. Кристофер наклонился над нами, тоже желая послушать.
– Привет, матушка, – весело произнесла Антея. – Это Антея.
– Святые небеса, – воскликнула моя мать, что неудивительно – прошло четыре года. – Я думала, ты уехала навсегда.
– Так и есть, – ответила Антея. – Но я подумала, ты должна быть в курсе, когда твоя дочь выходит замуж.
– Не верю, – ответила мать. – Моя дочь не может допустить мысль о том, чтобы поработить себя мужской этике…
– Ну, я допустила. Он чудесный. Я знала, что ты не одобришь, но я должна была сообщить тебе. А как там Конрад?
На другом конце провода возникла озадаченная пауза.
– Мой маленький братишка, – сказала Антея. – Помнишь?
– О, – произнесла моя мать. – О, да. Но его сейчас здесь нет. Он захотел бросить школу, как только достиг нужного возраста, и нашел работу прямо за пределами этого округа. Я…
– Тебе это дядя Альфред сказал? – перебила Антея.
– Нет, конечно, нет. Ты не хуже меня знаешь, что Альфред – заядлый лжец. Он сказал мне, будто Конрад остается в школе. Я даже подписала формуляр, а потом Конрад ушел, не сказав ни слова – прямо как ты. Не знаю, чем я заслужила таких детей, как вы.
А пока Антея пыталась сказать, что это неправда – по крайней мере, в отношении меня, – мать вдруг резко спросила:
– И кто этот чудесный человек, который заманил тебя в женское рабство, Антея?
– Если ты имеешь в виду брак, матушка, – ответила Антея, – это граф Роберт из Столлери.
Тут мать проговорила нечто вроде: «Этот самозванец!» – хотя ее слова скорее походили на странный воющий визг, и уронила трубку. Мы слышали, как она застучала по твердой поверхности. Затем донеслась какая-то далекая суматоха, пока кто-то твердой рукой не положил трубку на место, прервав связь.
Когда Антея положила гудящую трубку, я изо всех сил пытался не разрыдаться – так сложно сдержаться мне еще никогда не было. Слезы скапливались и били ключом из моих глаз, и мне пришлось стоять неподвижно, таращась на книжные полки перед собой. Они деформировались и расплывались. Я чувствовал себя брошенным и преданным всеми. Все врали мне. Теперь я даже не знал, какова правда.
Антея крепко обняла меня.
– Я знаю, что ты чувствуешь, Грант, – сказал Кристофер. – Со мной тоже однажды произошло нечто похожее.
– Как думаешь, наша мать под чарами? – спросила Антея.
– Ей просто наплевать! – сумел я выговорить.
– Нет, Грант, думаю, тут всё немного сложнее, – сказал Кристофер. – Считай, это смесью лжи и мельчайших чар, созданных тем, кто очень хорошо ее знает и кто знает, что она будет двигаться в том направлении, куда ее подталкивают, если ее подталкивать достаточно часто и достаточно аккуратно. Похоже, практически то же самое проделали с тобой, Грант. Что за Ходок, которого ты должен был призвать? Почему бы не попробовать призвать его сейчас и посмотреть, что будет?