– Нет-нет, вы несправедливы к пареньку, – сказал мистер Прендергаст, вставая между мной и мистером Амосом. – Здесь есть приведение. Вам необходим экзорцист, а не нотации. Вам нужно духовное лицо с колокольчиком, книгой и свечой. Поскольку я много раз играл епископа, я буду счастлив взять на себя роль духовного лица, и посмотрим, что я смогу сделать.
Мистер Амос посмотрел на него даже более злобно, чем на меня.
– В Столлери никогда не бывало привидений, – сказал он, – и никогда не будет.
Но отчитывать меня он перестал.
Вопреки словам мистера Прендергаста, горничные считали (как они сообщили мне), что призрак всё утро был занят в ванных: громко стучал по стенам и катал мыло. Миссис Бэлдок пришлось пойти прилечь. Горничные были перепуганы до смерти. И, возможно, они были правы, обвиняя призрака. Проблема состояла в том, что со всеми изменениями было ужасно сложно сказать наверняка. В тот день боковые рывки случались, кажется, вдвое чаще.
Когда во время обеда я пришел на кухню за подносом с едой для Кристофера, горничные столпились вокруг меня и рассказали всё это. Мне пришлось проталкиваться через них. Я знал, что, если не заберу еду для Кристофера быстро, Фэй или Полли скажут, что я слишком покорный, и сами отнесут поднос наверх. И либо найдут Кристофера абсолютно здоровым, либо не найдут его вовсе.
Мистер Максим протянул мне поднос, накрытый чудесным серебряным колпаком, и прошептал:
– Никогда не догадаешься! Мистер Эйвенлок пропал! Садовники не знают, что делать!
– Имеете в виду, как тот пес – Чемп? – спросил я.
– Именно так, – ответил мистер Максим. – Настоящая тайна!
Я видел, он в восторге от этого.
С подносом в руках я помчался к лифту, пока кто-нибудь из актеров не начал там играть. И хорошо, что я поехал на нем. Кристофера в комнате не оказалось. И нигде на чердаке – никаких признаков его присутствия. Какое-то время я размышлял, что делать. Потом мне пришло в голову, что Кристоферу всё равно станет плохо от серебряной крышки, как и от серебряных столовых приборов, которые дал ему мистер Максим, так что я могу съесть обед сам. Я сел на своей кровати и спокойненько съел его целиком.
Я заканчивал с пирожным, когда произошел по-настоящему сильный боковой рывок. Я сидел, чувствуя тошноту и гадая, превратилось ли пирожное, пока летело на пол, во что-то другое. «Только бы не в сардины!» – подумал я, когда услышал вдалеке стук шагов по голым доскам.
«Кристофер вернулся!» – была моя первая виноватая мысль. Я поставил поднос на кровать и поспешил наружу, чтобы объяснить, что я съел его обед, но он может сделать вид, будто ему стало лучше, и спуститься, чтобы съесть мой. К тому времени, когда я добрался до уборной на углу, я мог ясно слышать шаги двух пар ног – одни потяжелее, другие полегче. «Он нашел Милли!» – подумал я. Вот теперь у нас будут проблемы!
Я встревоженно бросился в запрещенную среднюю часть чердака.
Там обнаружился мистер Эйвенлок, главный садовник, вместе с новым помощником Смедли. Они топали по помещению, выглядя уставшими, вспотевшими и озадаченными.
– И куда мы теперь попали? – сердито простонал мистер Эйвенлок. – Опять другое место!
Смедли увидел меня и дернул мистера Эйвенлока за запачканный в земле твидовый рукав.
– Сэр, сэр, здесь Конрад! Должно быть, мы вернулись в Столлери! – его лицо было ярко-красным, и он едва не плакал от облегчения. – Это Столлери, правда? – умоляюще спросил он меня.
– Да, конечно, – ответил я. – А что? Где вы были?
Конечно же, я прекрасно представлял где.
– Половину утра – в парке рядом с разрушенным замком, – с отвращением произнес мистер Эйвенлок. – Полностью заросшем сорняками и с озером. Давным-давно следовало сделать дренаж и засадить его заново, но, полагаю, там некому этим заняться. Можешь проводить нас вниз, мальчик? До сих пор я бывал только в подвале.
– Конечно, – ответил я своим лучшим лакейским тоном. – Сюда.
Я повел их к лифту, по пути забрав из комнаты поднос. Они топали за мной в громадных грязных сапогах.
– Там был не только замок, – сказал Смедли. – По крайней мере, замок никогда не оставался одним и тем же. Он постоянно менялся. Потом было громадное сооружение из стекла…
– Всё потрескавшееся и грязное, – произнес мистер Эйвенлок. – Такой запущенности я еще ни разу не видел.
– А потом были три дворца с белым мрамором повсюду, – продолжил болтать Смедли. Я понимал, что он чувствует: он пережил тот опыт, которым просто необходимо поделиться. – А потом был тот гигантский кирпичный особняк, и, когда мы вошли внутрь, он всё время менялся. Лестницы во всех направлениях. Старая мебель, танцевальные залы…
– А людей вы совсем не видели? – спросил я, надеясь получить новости о Кристофере.
– Только одну, – отрезал мистер Эйвенлок, – и то всегда на расстоянии.
Я видел, он считает, что Смедли слишком много говорит.
Я нервно подумал о ведьме.
– Какой она была? Старуха в резиновых сапогах?
– Мне она показалась юной девочкой, – ответил мистер Эйвенлок, – и она умчалась как заяц, когда мы ее окликнули.
– Так мы и попали сюда, – объяснил Смедли. – Она убежала наверх по лестнице в особняке – ну, к тому моменту он скорее походил на собор, – и мы погнались за ней, чтобы узнать, что происходит и как оттуда выбраться…
Мы подошли к лифту. Его дверь скользнула в бок, а за ней стоял мистер Прендергаст, изображавший мистера Амоса. Я и не подозревал, что мистер Прендергаст настолько хороший актер. Он был высоким и худым, а мистер Амос – низким и толстым, но он настолько точно копировал, как мистер Амос откидывает назад голову и медленно помахивает рукой, что я почти видел его грушеобразным. Мистер Эйвенлок и Смедли уставились на него, раскрыв рты.
– Обед подан, – произнес мистер Прендергаст. – Я требую, чтобы ты изображал мебель рядом со стеной. Мебель с ногами из плоти, – после чего он обратил на мистера Эйвенлока и Смедли пристальный взгляд мистера Амоса. – И могу я узнать, Конрад, что ты делаешь здесь с граблями и тачкой?
– Долгая история, – ответил я.
Позади мистера Прендергаста в лифте стоял Хьюго, ухмыляясь до ушей.
– Можно мы спустимся в лифте с вами? – спросил я.
– Пожалуйста, – сказал Хьюго. – Он в любом случае поднимался за тобой.
Мистер Прендергаст сделал приглашающий жест двум садовникам, словно мистер Амос, открывавший дверь графине.
– Заходи. Не твое дело прислуживать своему товарищу Стажеру, Конрад, – сказал он мне, и на мгновение мне в самом деле показалось, что меня отчитывает мистер Амос. – Заходи и поставь грабли в тот угол, а тачку – здесь возле стены. Держи поднос на два дюйма выше. Мы спускаемся, – с важностью мистера Амоса он нажал кнопку лифта. – И я воспользуюсь спуском, чтобы проинструктировать тебя насчет правильного способа расставлять стулья для банкета. Все ножки стульев должны стоять ровно в линию. Поставив их у стола, ты должен проползти за ними, измеряя расстояние от одного стула до другого рулеткой, которую с этой целью следует носить в кармане жилета.
Он продолжал в том же духе весь путь до подвала. Смедли не мог сдержать хихиканья, за что постоянно получал пристальный взгляд мистера Амоса и замечание:
– Знай свое место, тачка.
Даже мистер Эйвенлок некоторое время спустя начал ухмыляться. Хьюго хохотал так же сильно, как я.
Когда мы добрались до подвала, мистер Прендергаст объявил:
– Мистер Хьюго теперь отправится в Верхний Зал, пока я отведу Конрада навстречу с его судьбой в Средний Зал. Что касается вас, инструменты…
– Пожалуйста, сэр, – умоляюще прервал Смедли, – мы пропустили обед, сэр?
– Возьми этот поднос, – велел мистер Прендергаст, забирая его у меня и вручая Смедли, – и проследуй со своим наставником на кухню, где вы обнаружите, что вашего возвращения с тревогой ожидают. А теперь идите, – он сделал вид, будто смотрит на часы. – У вас ровно две минуты, прежде чем ваш обед скормят собакам.
Смедли понесся прочь. Мистер Эйвенлок задержался, чтобы сказать:
– Хороший был спектакль. Но смотрите, чтобы мистер Амос не поймал вас на этом. Потому что тогда вам мало не покажется.
– Возможно, это единственное, чего он мне не простит, – весело согласился мистер Прендергаст. – Поэтому я и репетирую роль. Пошли, Конрад. Твой обед ждет.
Мне пришлось пообедать еще раз. Им не нравилось, что я ухаживал за Кристофером. А я не мог объяснить. Оставшуюся часть дня я наполовину спал – примерно до времени ужина, когда я внезапно проголодался и проснулся. И не знаю почему, но я был убежден, что Кристофер вернулся. Я прокрался на кухню пораньше и попросил дать мне поднос для Кристофера. Я не хотел, чтобы мистер Прендергаст опять вмешался.
Было так рано, что постоянные горничные как раз собрались там на чай. Они сообщили мне, что призрак всю вторую половину дня стучал тем красным резиновым мячом по коридорам. Теперь они уже не боялись, это просто раздражало. Кроме того, добавила одна из них, кто захочет уйти, когда есть шанс поближе познакомиться с Фрэнсисом? Или с Манфредом, заметила другая. А третья сказала:
– Да, если хотите, чтобы вам пролили соус за шиворот!
И они захохотали.
После этого мужская половина чердака показалась очень тихой. Я прошел к нашей комнате и открыл дверь – что совсем не просто, когда держишь в руках поднос, – и, похоже, Кристофер был на месте. По крайней мере, он спал в кровати, когда я вошел. Но когда, поставив поднос на комод, я повернулся, там никого не оказалось. Кровать была плоской и пустой.
– Ой, да брось! – сказал я. – Не будь дураком. Это всего лишь я. Что случилось? Ты не нашел Милли?
– Мамочки, – произнес девичий голос. – Что опять не так? Ты не Кристофер.
Я повертелся, ища, откуда раздается голос. Кровать Кристофера по-прежнему была плоской и незанятой, но на краю моей кровати образовалась впадина – тот тип вмятины, который получается, когда кто-то сидит на самом краешке. Девочка явно сильно нервничала.