Мидир вскинул руки, закрывая их с Киринном от этой мерзости и непроизвольно вспоминая все то магическое, что в него усиленно вдалбливали — вдалбливали особенно жестко и постоянно косились на его ауру. Черную, бессветную ауру разрушителя миров.
— Земля, кто бы мог подумать! — ошеломленно произнес Киринн. — Как у Джаретта Великолепного. Стихия, подавляющая собой все другие. Неудивительно, что никто и не понял. Ваша стихия — вся земля!
Второй принц краем глаза увидел удивление Киринна и обрадовался — он все же смог изумить своего воспитателя.
— Отходим, мой принц, — негромко сказал Киринн. — Держите сферу, и потихоньку делайте шаг назад.
Сфера была темной. Мидир отступал и отступал, а противная влага скользила с защитного купола, как с козырька крыши. Через несколько локтей, он поднял руки выше и встряхнул кистями. Сфера пропала. Водопад вновь полился лентой и заиграл радугой в свете заходящего солнца.
— Прощай, Плачущий, — довольно сказал Мидир. — Здравствуй, ночь, время волков.
Посмотрел на Киринна, грязного с ног до головы, и фыркнул.
— Ничего смешного, мой принц. Вы, заметьте, точно такой же черный, как и я.
— Я всегда такой! — надулся Мидир. — А вот тебе в новинку!
— Белый или черный, а вымыться придется.
— Что, опять в воду?! — возмутился Мидир. — Не буду!
Позади тревожно зашелестели листья, Мидир обернулся.
Волки, белые волки стояли перед ним.
— Мы уходим, Киринн, — выговорила та, которую Вотыты называл Лесси. — Навсегда уходим из Черного замка, но напоследок мы даем тебе последний шанс присоединиться к нам. К белым волкам, во всем белым, если ты еще помнишь, что это значит, — женщина презрительно окинула взглядом Мидира. — Верно говорят: черного волка в Айсэ Горм бросать без толку.
Это она определенно сказала зря, потому что второй принц разозлился. А когда Мидир злился, что-то вокруг ломалось, взрывалось или просто исчезало. С него и с Киринна пропала вся пыль, которой они были покрыты с ног до головы после исчезновения земляной защитной сферы. Зато белые волки оказались облеплены ей полностью.
— Ха! И кто теперь из нас черный? — запальчиво подался вперед Мидир.
— Простите моего воспитанника, — не слишком-то вежливо задвинул его за спину Киринн. — Я от всей души желаю вам счастливой дороги. Может быть, вы найдете то, что ищете.
— Но ты с нами не пойдешь? — Лессия смотрела на Киринна так пристально, что Мидиру показалось, в ее глазах сверкнули отблески Плачущего.
— Нет.
Киринн легко повел головой, и черная пыль слетела с белых волков, тщетно пытающихся очиститься.
— Киринн, я… — Лессия оглянулась на своих, шагнула вперед и заговорила тише: — Ты не представляешь, на что я пошла, чтобы договориться об этом. Я лишилась дочери и поняла, что не желаю потерять еще и тебя.
— Ты можешь поступить по-другому. Ты можешь остаться со мной, Лесси, — тяжело выговорил Киринн. — Ты — единственная женщина в моей жизни.
— Ты опять не о том! Глупо! Как же все глупо! — вспыхнула Лессия. Лицо ее исказилось, словно от боли. Затем она оглядела второго принца так, что ему захотелось зарычать. — Зато ребенка ты себе нашел другого. А как мне вернуть Олли? Кем заменить?!
Мидир вертел головой между двумя взрослыми и заметил, что слеза все же скатилась по щеке белой волчицы.
— Олли никем не заменишь, родная. Это бессмысленно, думать, что кто-то заменит ее.
— Ты не думаешь ни о своем роде, ни обо мне! Все как всегда!
— Я думаю именно о белых волках и делаю для них все, что могу.
— Глупости! Если бы ты хотел, ты мог бы восстановить наш род, ты мог бы… — Лесси закрыла лицо руками.
Киринн потянулся к ее плечу, но она отдернулась. Потерла щеки и посмотрела как два дня назад — холодно и высокомерно.
— Не зря нас боится Джаретт. Именно у нас хранится то, что может лишить его сердца!
— Прошу, Лесси, даже не думай об этом! — в голосе Киринна была скорее тревога, чем упрек.
— Я напрасно потратила с тобой время. Нам пора, прощай, начальник замковой стражи Черного замка, верный раб владыки Благого мира, лишившего меня и дочери, и мужа. Когда-нибудь я посчитаюсь с Джареттом за все, — Лессия отвернулась и исчезла среди деревьев.
Мидир повернулся к Киринну. Вотыты пошатнулся, тяжело сел на землю, будто потеряв разом и нюх, и зрение, протер лоб дрожащей рукой. Злые слова жены наверняка ударили ледяными клинками, как утренняя казнь — Мидира.
Волосы белого волка опять выцвели, посерели, а щеки и губы побледнели.
— Я сейчас, я сейчас же! — заторопился Мидир.
Выхватил из-за пояса Киринна флягу, открутил крышку и приложил ее к губам взрослого.
— Что ты делаешь, мой принц?
— Тебя надо согреть! Ты холодный, пей, я приказываю!
— Не время для приказов.
— Тогда… Тогда я пр-р-рошу! — нашелся Мидир, и Киринн отпил несколько глотков.
Мидир забрал флягу, закрутил ее — и обнял Киринна.
— Ну что, так легче?
— Намного легче, мой принц, — глухо выговорил Киринн и схватился за виски.
— Голова болит?
— Нет, мой дорогой принц. Нас призывают вернуться в Черный замок немедля. Просто порой наш король — ваш батюшка — так выскажется от всей благой души, что, кажется, голова сейчас треснет. Надо торопиться. Полезайте!
Не успел Мидир спросить, куда именно — хотя лезть он согласен был всегда, но направление неплохо знать заранее! — как Киринн поднялся, встряхнулся потревоженным и недовольным зверем. Контуры его на миг расплылись, а затем высокий белый волк повернул лобастую голову к восхищенному Мидиру. Он оборачивался редко, и только в полнолуние. Чтобы вот так, в любое время?.. Правда, уже вовсю светили звезды.
— Здорово! — принц не удержался и захлопал в ладоши.
Морда качнулась, намекая на что-то. Волк присел на передние лапы.
— А, сюда? Полезать прямо на тебя?! — Мидир без промедления забрался на загривок, скрестил ноги под шеей и ухватился за жесткую шерсть.
Что буквально через несколько лиг скачки показалось дурной идеей. Киринн в образе волка несся стремглав сначала по лесу, потом — по дороге. Остановился, тяжело дыша, и Мидир переменил позу, обняв его за шею уже руками. Через минуту они неслись, кажется, еще быстрее.
Подвесной мост через широкий ров с темной водой был опущен, у входа стояли стражники с факелами. Киринн рысью пронесся по широкой ленте моста и скинул с себя Мидира сразу же за ним. Обернулся обратно ши, взял за руку второго принца, который в изумлении оглядывался вокруг.
Мост не подняли сразу за ними, потому что ждали не только их. Всадников было много!
Джаретт, верхом на громадном черном скакуне, тяжело посмотрел на Мидира и уронил:
— Вы опоздали.
Мидир смутился и опустил голову. Джаретт тихо выговорил еще что-то стоящему рядом Мэрвину и тронул поводья рукой, одетой в легкую латную перчатку.
— Черный замок на тебе! — донеслось до Мидира.
Значит, отец уезжал надолго. И даже толком не попрощался! Вот почему он ушел от мамы, что-то требовало его внимания.
Джаретт поднял голову и слабо улыбнулся. Мидир взглянул туда же — и увидел высоко вверху маму, стоящую в светлой раме окна. Она взмахнула рукой и пропала, а отец крикнул:
— Выезжаем.
Строй вершников тянулся и тянулся мимо Киринна и Мидира. Всхрапывали кони, звенела сбруя и оружие. Пахло тревогой.
— Папа! — не выдержав, кинулся к нему Мидир и остановился.
— Невыдержанность не к лицу королевскому роду, — произнес Мэрвин.
Отец долгий миг не шевелился, и кажется, даже не дышал. Потом что-то дрогнуло в его лице, он нагнулся с седла, потрепал Мидира по голове.
— Помогай брату. Будь истинным волком. Прощай.
Мидир вздохнул. Отец выехал последним, замыкая длинную колонну. Поднялся замковый мост, и злая волчья морда оскалилась в темное ночное небо. Все звезды скрылись, словно напуганные чем-то.
— Ты слышал, что сказал отец? — выговорил Мэрвин. — Хотя бы постарайся быть похожим на принца, а не на потеряшку.
— Я провожу второго принца, — негромко сказал Киринн.
— Не стоит. Мой брат не маленький, он сам найдет дорогу.
Киринн поклонился, а сердитый Мидир побежал к себе. На последнем повороте каменная морда прихватила его за рукав, и он озлился:
— Ну чего, тоже решил повоспитывать?
Выдернул из зубов край сюрко и уже спокойно дошел до спальни.
Что-то случилось, вновь что-то очень нехорошее. А он даже не знает, что именно!
— Принц желает раздеться? — заглянул воспитатель.
Не самый вредный из всех, и Мидир решился.
— Что произошло? Почему отец уехал так спешно?
— Не могу знать, мой принц. Так чего изволите?
— Принц изволит, чтобы его оставили в покое, — буркнул Мидир.
Затем вспомнил, что каменные звери, чьи морды торчали из стен замка, не выли. Значит, на Дом Волка никто не напал. Хотя войны между домами не утихали. Возможно, Джаретт отправился усмирять очередных ши?
Мидиру стало нехорошо. Это значило, что кто-то вот так же глупо погибнет. Ни за что!..
Дни потянулись за днями, а Джаретт все не возвращался. Более того, вновь пропал и Киринн! Даже в его покоях стало холодно и неуютно, тянуло нежилым и воглым.
Мидир проводил большую часть дня на тренировках, пока за ним не приходили воспитатели с требованием вернуть наследника для обучения словесности, грамоте, истории и прочим премудростям. Единственное, что Мидиру нравилось, это ораторское искусство и актерское мастерство, но тут его сразу предупредили: Черный замок не Соколья Высота, это в Доме Неба привечают лицедеев и бардов. И, конечно, в Доме Солнца, где принимали все искусства, кроме кровавых поединков. А волчьему принцу дорога на сцену и вовсе заказана.
Мидир неделю отвечал на все вопросы об истории Светлых земель с выражением и в стихах, а потом притих. Он внезапно устал от всего — от отсутствия Киринна, от редкого общения с матерью, стражи подле которой только прибавилось. А особенно — от увиденного во внутреннем дворе. Ему то и дело виделась отрубленная голова, катящаяся по кроваво-красному ковру площадки. Синие губы шевелились, пытаясь что-то сказать, что-то важное, и Мидир просыпался с криком.