Жалобное конское ржание вывело меня из состояния ступора. Я кинулась вперёд и, ухватив за узду, потянула вверх всё глубже и глубже опускающееся в трясину животное.
— Брось, уйди от края! — грозу, шум ветра, стук дождя и конское ржание заглушил голос внезапно выросшего за спиной мага.
Я отрицательно качнула головой, и тут же из-под воды вырвалась черная, покрытая багровыми язвами рука-лапа и, схватив меня за лодыжку, дернула вниз. Я бы непременно плюхнулась в воду, если бы не Ильдарас. С вытянутой вперёд руки слетела острая метательная звездочка. Она резанула по ухватившей меня лапище и, полетев дальше, растворилась в воздухе. Именно растворилась, не упала в воду, не скрылась от взгляда в потоках дождя, а просто исчезла. Я уверена, что это был магический заряд первой степени. Зачем только магу потребовалось маскировать его под обыкновенную метательную звездочку? Чтобы не показать своей силы? Мысли прервал безжалостный рывок, опрокинувший меня на осклизлую поверхность гати.
— Жить надоело? — Ильдарас, держа меня за шиворот рукой, тем не менее продолжал другой, свободной, выводить какие-то пасы.
— Нет, — отрицательно покачала головой. Сейчас я чувствовала себя полной дурой. Не великой воительницей, которой многое по плечу, а бестолковой деревенской девчонкой, впервые отправившейся в дальнее путешествие.
— Я же приказал всем оставаться на своих местах, — казалось, маг был готов нарушить приличия и отшлепать вздорную девчонку за непослушание.
— Но ведь лошадь…
— Ступившему на поверхность болот уже не помочь. Разве ты никогда не слышала былей о здешних чудовищах?
— Нет, — гать ощутимо тряхнуло, тина в нескольких метрах от нас вспучилась, выпуская на поверхность странное многорукое существо. Впрочем то, что сперва показалось руками, скорее было щупальцами, оканчивавшимися чем-то похожим на вытянутую ладонь с длинными крючкообразными пальцами.
— Жабер, — едва слышно выдохнул маг, и я наконец-то почувствовала себя свободной. Обе руки Ильдараса приподнялись вверх. Я ощутила, как перетекает в его ладонях и накапливается магическая сила. Меж тем жабер не стал дожидаться, когда наш маг наберёт достаточное количество энергии, чтобы испепелить его в пламени, а, ударив по воде своим хвостом, бросился в атаку. Огромная разинутая пасть надвигалась на нас с быстротой разящего клинка. Вспышка, и оплавленная туша нечисти грязным жирным пятном растеклась по поверхности водоёма. Дождь продолжался, и какой-то посторонний, очень знакомый шум, пробивавшийся сквозь звуки льющейся воды, заставил меня замереть в волнении и напрячь слух. Тревога оказалась не напрасной — в голове каравана шла шумная схватка. Мечи стучали не переставая, и, казалось, было слышно, как трещат под ударами чьи-то кости.
Страшно, почти по-человечески, закричал умирающий мул.
— Оставайся на месте, — отрывисто проговорил маг и со всех ног бросился в направлении разгорающегося боя.
Впереди полыхнуло магическим разрядом. Ветер донес запах горелой тухлятины, и всё стихло. Небо над нами начало светлеть. Но, кажется, я слишком сильно увлеклась, входя в образ мирной девушки, ибо в следующую секунду меня сдернули с настила. От неожиданности я вскрикнула и выпустила уздечку своего коня. Вода захлестнула со всех сторон. Кто-то упорно тащил меня вниз. Верный, пронзительно заржав, шагнул к краю настила и прыгнул за мной в зловонную жижу. Мутная вода окончательно сомкнулась над моим телом. Я попыталась вытащить из ножен меч, но мои руки были крепко притянуты к туловищу щупальцами жабера. Под копытами коня вода забурлила, и державшая меня нечисть дернулась, ослабляя хватку. "Ну, погоди!" — мелькнула мысль, и я, выхватив оружие, стала бить по склизким щупальцам. Такого издевательства тварь не выдержала. Ее объятия ослабли, и лапы соскользнули с моего тела. Я, отчаянно загребая, рванулась туда, где сквозь коричнево-черную жижу окружающей меня мути проглядывал едва улавливаемый отблеск дневного света. С выдохом-криком я вырвалась на поверхность и жадно глотнула наполненный вонючими болотными испарениями воздух.
…Второй раз вдохнуть мне не дали — ногу обхватила неправдоподобно толстая щупальца и с неотвратимой беспощадностью потянула вниз. Сил, чтобы кричать и звать на помощь не было, воли сопротивляться тоже. Я ещё успела нанести два-три удара клинком, прежде чем запас воздуха в легких закончился, и моё сознание погасло…
— Вексель, где она? — ещё горячий от закончившейся схватки Тёрм метался по настилу в поисках пропавшей спутницы.
— Там, — тот равнодушно ткнул пальцем в направлении бьющегося в трясине Верного. До тонувшего коня никому не было дела.
— Почему ты не пришёл ей на помощь?
— Я не успел, — вполне искренне ответил тот, разведя руками, — всё произошло очень быстро.
— Я не думал, что в ней столько тупости, безрассудства и самоуверенности — подошедший маг был с ног до головы перепачкан вонючей жижей, а его пальцы — окровавленными и обожженными, — должно быть, она думала, что легко сумеет справиться с жабером.
— Скорее она слишком близко к сердцу приняла происходящее, — Вексель продвинулся вперёд.
— Ты хочешь сказать, она переживала за исход битвы? — подошедший Мейхель скептически покачал головой. — Какое ей дело до наших жизней?
— О чем мы говорим? — Тёрм с недоумевающим видом оглядел своих спутников, — она уже давно мертва, а мы…
— Да, пожалуй, ты прав, но мы должны были доставить её живой, — буркнул Мейхель и Вексель согласно кивнул, — но никто не говорил нам, что мы обязаны сделать это любой ценой. Теперь уже ничего не исправить. Садитесь на коней, мы движемся дальше.
— А кто сказал, что она мертва? — Ильдарас, потиравший обожжённые руки, несмотря на боль, улыбался.
— Что? — Тёрм, уже было двинувшийся к голове каравана, резко развернулся, — как она может оставаться живой, она что, рыба?
— А кто сказал, что она всё ещё в воде? — спутники недоуменно взглянули на мага, тот улыбнулся ещё шире. — Под этими болотами каменная полость, охраняемая заклятием проникновения воды. Я почувствовал ее, когда створы заклятия распахнулись, пропуская внутрь короля жаберов и его добычу.
— Мы должны спасти ее, — сказал Тёрм и, не дожидаясь согласия спутников, начал стаскивать с себя левый сапог.
— Собрался нырять? — насмешливо спросил Мейхель. Но в его глазах промелькнула грусть, и последние три слова он сказал совсем другим тоном, — она тебе нравится?
— Тогда может быть будет лучше, если она умрёт от укуса жабера? Говорят, это совсем не больно, — подал голос Мардлоф.
— Нет, я не хочу, чтобы эта огромная уродливая пиявка капля за каплей высасывала её кровь, — Терм был непреклонен.
— Как поступим? — Ильдарас легким и непринуждённым движением-пасом вытащил барахтающегося в жиже коня и плюхнул его в относительно чистую водяную проплешину.
Верный громко заржал и, мотая головой, снова устремился к злополучной трясине.
— Вот ведь чёрт упрямый, — маг выкинул вперед руку, и рвущийся к трясине конь оказался заключён в матово-блестевшей сфере.
— Ты сможешь открыть проход? — Мейхель наклонился к воде и несколькими резкими движениями ополоснул клинок от облепившей его грязи.
— Вполне, — Ильдарас посмотрел на израненные руки, и в первый раз за всё время на его лице отразилась гримаса боли, — я отхлыну воды, но с вами не пойду. За охранными вратами магия бессильна. Даже не знаю, что может случиться, если я попробую преодолеть закрывающее полость заклятье…
— Я и не рассчитывал на тебя. Ты гораздо нужнее каравану, чем я или он, — Мейхель кивнул в сторону разувшегося Тёрма, и сказал уже ему, — одевай сапоги, дружище, мы пройдём сквозь воду яки посуху.
— Будьте осторожны и поторопитесь — не знаю, сколь долго смогу удерживать проход открытым, — сказал маг и грустно добавил, — эти места отнимают у меня слишком много сил…
— Пустое, — Мейхель отмахнулся от предостережения словно от надоедливой мухи, — ты проведи нас вниз, а наверх мы уж как-нибудь выберемся.
— Надеюсь, — в голосе мага скепсиса было гораздо больше, чем оптимизма. — Вы готовы?
Терм едва заметно кивнул.
Окружающие воды всколыхнулись. Прямо у ног стоявшего на краю гати мага зазмеилась узкая трещина. Убегая вдаль, она постепенно расширялась, образуя в том месте, где ещё совсем недавно барахтался конь, вполне широкий туннель, уходящий куда-то вниз под разросшуюся во все стороны водяную растительность.
— Яки по суху, — ворчливо пробормотал Тёрм и прыгнул в воду. Болотная жижа обжигающе коснулась разгорячённого тела. Несколькими резкими гребками Термарель доплыл до того места, где трещина становилась достаточно широкой, чтобы вместить в себя человеческую фигуру, и на мгновение остановился, словно раздумывая. Но, затем вдохнув полной грудью, решительно двинулся вперёд в направлении провала. Следом туда отправился громко ругающийся Мейхель, и последним, подняв водяной бурун, в трещину провалился освободившийся из ослабевшей сферы конь. Едва его тёмная грива скрылась в темноте, как стенки тоннеля схлопнулись, оставив за собой лишь недовольно журчащую воду.
В пещере стояло невероятное зловоние. Повсюду валялись кости и плоть разлагающихся животных. Теперь мне стало понятно, откуда исходил тот мерзостный запах, заполнивший всё окружающее болото пространство. Здесь же вонь была абсолютно непереносимой. Меня вывернуло едва ли не наизнанку. Отмучавшись, я вытерла ладонью губы и прислонилась спиной к холодной стене грота. Стало чуть легче. Спустя несколько минут, немного отдышавшись, я внимательно осмотрелась. Неподалеку от меня валялась спутанная по ногам вьючная лошадь. Время от времени по её спине пробегала едва заметная волна дрожи. Я лежала на боку, руки оказались крепко спеленаты за спиной, а ноги скручены вместе. Попробовала освободиться от пут, но тщетно. Узлы и петли были затянуты на совесть. Будто сыромятные ремни, высыхающие на солнце, в тело всё сильнее впивались сохнувшие на воздухе водоросли-путы. Я попыталась пошевелить кистями и к своему ужасу поняла, что перестала чувствовать пальцы. Стало совсем не по себе. А в дальнем углу пещеры послышалось какое-то шевеление. Приподняв голову от холодной поверхности камня, я посмотрела в ту сторону. Как я этого не заметила раньше? Сердце заколотилось от ужаса — прямо напротив меня черной громадиной высилась уродливая фигура огромного двухметрового жабера. Шесть толстых, покрытых отвратительными бородавками щупальца, непрестанно извиваясь, тянулись в мою сторону. Огромное, бочкообразное, покрытое множеством складок и наростов тело поддерживали две коротких уродливых ножки. Жабер скользнул глазами по нашим (моей и лошади) скрюченным фигурам, и на его лице появилась довольная ухмылка. Но назвать его приплюснутую морду лицом, а ухмылкой — гримасу на вытянутой вперед присоске можно было лишь с огромным натягом. Тем не менее, он действительно довольно ухмылялся. Утробно хрюкнув, толстая образина шагнула в мою сторону. Раздвоенный хвост волочился по земле, загребая за собой и белые от времени кости, и куски ещё гниющей плоти, оставшейся от недавних пиршеств, и валяющиеся на полу грота камни.