Скользнувшая по щеке слеза влажным шлепком упала на письмо Эми. Блестящая на солнце капелька приземлилась как раз на ее подпись. Наверное, это знак. Только не знаю чего.
– Придется самой выяснить, да? – грустно улыбнулась я, усаживаясь на корточки возле надгробия. Очертила кончиками пальцев золоченые буквы, складывающиеся в ее имя, словно запоминая их контур. И прижалась губами к ледяному камню, чувствуя, что сейчас мы с Эми близки как никогда в жизни.
– Все хорошо. Ни о чем не беспокойся. Спи спокойно, моя милая.
КонецЧасть четвертая
Ручка повернулась с тихим щелчком. В образовавшейся щели возникло лицо Кэролайн.
– Здравствуй, милая. Как справляешься?
– Все хорошо, – улыбнулась я, чувствуя, что в присутствии Каро тревога отступает. Жаль только, напряженно бьющаяся на шее нитка пульса выдавала мою ложь. – А где Ник?
– Внизу. Не знает, как отделаться от какого-то твоего кузена из Дэвона. Тот ему все уши прожужжал.
Я поморщилась.
– Передай, что мне жаль.
– Давай я тебе помогу? – предложила Кэролайн, окидывая взглядом комнату и отмечая висящее в чехле платье, разложенное на кровати белье и аккуратно стоящие в углу туфли.
– Не надо. Иди, спасай свою любовь.
Фыркнув, та повернула было к выходу, но вдруг спохватилась.
– Ох, чуть не забыла!
Она подошла и, легонько сжав мои плечи в знак поддержки, вынула из кармана жакета два квадратных конверта.
– Вот, только что доставили.
Я взяла их. Почерк на обоих был незнакомым. В любом случае сейчас некогда их читать, поэтому пусть отправляются в общую кучу.
– Ну ладно, – неуверенно проговорила Кэролайн. – Мне пора, увидимся в церкви.
– Да, конечно, – тихо ответила я.
Кэролайн ушла, напоследок подарив мне полный любви взгляд. А я положила толстые пергаментные конверты на туалетный столик и придавила их серым отполированным до блеска камешком, тем самым, который захватила с озера. Пальцы на миг задержались на гладкой, испещренной черными прожилками поверхности, а перед глазами замелькали воспоминания…
Глава 15
Я вылезла из машины и вытащила пакеты с продуктами. Чем ближе я подходила к коттеджу, тем сильнее нервничала. Первая встреча после нашего поцелуя… поцелуя, который для Джека ничего не значил, а для меня стал навязчивой идеей.
Джек открыл дверь.
– Привет, Эмма, – улыбнулся он, особенно ласково выговаривая мое имя. Забрав пакеты, он поставил их на пол. – Извини, я по скайпу разговариваю. Оставь это пока здесь, иди на кухню. Я сейчас.
Я кивнула, и Джек исчез за дверью комнаты, в которой, как помнится, располагался рабочий кабинет.
– Ну вот и я, дорогая, прости.
Меня будто пронзило копьем. Оно воткнулось в спину, под лопаткой и прошло через сердце, сокрушая по пути прочие жизненно важные органы. Ноги подкосились, пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. Я не хотела подслушивать, правда. Просто Джек неплотно закрыл за собой дверь.
– Да, приходил кое-кто. Нет-нет, просто друг. Так о чем мы говорили?
Схватив продукты, я бегом ринулась на кухню. Эмма, ну зачем, зачем ты вообще сюда приперлась? Пакеты одним махом полетели на стол. Яйца наверняка разбились…
Надо же, в сегодняшнем приглашении мне чудились скрытые намеки. Более того, я была уверена: он придумал этот дурацкий повод с «жабой» лишь затем, чтобы провести со мной еще один вечер. И вот я приехала – а он воркует с какой-то женщиной, живущей на другом конце света. И кем бы она ни была, эта «дорогая», судя по сладкому голосу Джека, явно была ему небезразлична. Иногда такие же нежные интонации проскальзывали в разговоре со мной, оттого было вдвойне больнее.
Так какого черта я, как дура, до сих пор стою на его кухне, одетая в новые джинсы и белую рубашку (не слишком вычурно, чтобы он не решил, будто я специально принарядилась), и жду, когда он распрощается со своей девицей и соизволит прийти? Я не собираюсь терпеть такое унижение! Ни от кого, и уж тем более от Джека.
Кэролайн напрасно строила грандиозные планы на мой вечер. Джеку нет до меня никакого дела; он хочет, чтобы я накормила его долбаным ужином. Не зря он велел идти сразу на кухню. Лучше просто уехать. Он сидит за компьютером и, скорее всего, даже не заметит, как я выскальзываю за дверь. А там – в машину, и чао!.. Я нерешительно вышла в темный коридор.
– Я тоже скучаю, милая. Потерпи чуть-чуть, всего пять дней осталось.
Женщина на экране компьютера что-то сказала высоким голосом – я не разобрала слов, – и Джек ответил громким смехом.
– Ну конечно, да, – пообещал он.
Нет, надо уходить, пока они не начали во всех подробностях обсуждать грядущее воссоединение. Я шагнула, и под ногой предательски громко скрипнула дубовая половица. Джек обернулся.
– Эмма, все хорошо? – заботливо спросил он. А я, должно быть, из мазохистских наклонностей, пыталась разглядеть за его плечом лицо женщины, к которой он проявлял такие нежные чувства. Увы, не было видно ничего, кроме копны золотых волос. Блондиночка, значит…
Джек ждал ответа, а я ощущала себя так, словно попалась с поличным – крадусь тут на цыпочках по темному коридору, изображая мультяшного персонажа… Кажется, удрать незамеченной уже не выйдет.
– Да, порядок, – выдавила я нервную улыбку. – Просто… просто хотела продукты забрать. Там кое-что надо в холодильник положить. – Только бы он не заметил, что пакетов уже нет.
– Э-э… ясно, – немного удивленно кивнул он. – Ты подожди, я сейчас попрощаюсь и приду.
Ага, опять меня вежливо сослали на кухню. Я вернулась, до боли закусывая губу. Что делать: остаться или уехать? Если я, как героиня сериала, сейчас драматично выбегу из дома, Джек сразу поймет, что я в него влюблена. Он, как добрый самаритянин, протянул руку помощи в непростой момент. А я сдуру приняла обычную заботу за более нежные чувства. Не увидела разницы между гормональным влечением и эмоциональной привязанностью.
– Прости. – Джек вошел в кухню и поцеловал меня в щеку. Ого, что-то новенькое. Я напряглась, но он, кажется, не заметил, отвернувшись к чайнику. – Кофе будешь?
Я уже открыла рот, чтобы сказать: «Нет, спасибо, мне пора», но вместо этого почему-то произнесла:
– Да, черный и без сахара, пожалуйста.
Поставив воду кипятиться, Джек повернулся к столу и задумчиво уставился на два объемных пакета.
– Ты и продукты привезла?
Он выглядел таким спокойным… Словно не видел ничего предосудительного в том, что общался с любовницей на глазах английской подружки-идиотки. Внутри все мучительно сжималось.
– Джек, скажи, ты зачем меня пригласил? Чтобы я тебе приготовила ужин или по каким-то другим причинам?
Обдумывая вопрос, Джек пристально смотрел на мою нижнюю губу, очерчивая взглядом ее контур. Я с трудом удержалась, чтобы не ответить тем же; все-таки рот у него очень притягательный. Джек выглядел смущенным. Крайне непривычное зрелище.
– Что-то случилось?
– Нет, – соврала я, глядя ему в глаза. – А почему ты спрашиваешь?
Джек как будто нервничал, что тоже было внове.
– Ты сегодня какая-то… злючка.
Я растянула неподатливые губы в улыбке.
– Вовсе нет. Просто хочу поскорее приступить к делу. – Джек удивленно приподнял брови. – К приготовлению ужина, – пояснила я.
Вряд ли он поверил… ну и плевать. Ни за что не позволю ему догадаться, как много для меня значит сегодняшний вечер.
Он заваривал кофе, а я раскладывала ингредиенты аккуратными горками вдоль края стола, словно готовясь к съемкам кулинарного телешоу, и рылась в шкафах в поисках нужной посуды – что где лежит, помнила с того дня, когда жарила стейки.
– А мне что делать? – спросил Джек.
Поставив миски на стол, я указала Джеку на самый дальний угол кухни. Пусть держится подальше… во всех отношениях. Ну ничего, через пять дней нас будет разделять океан. И он воссоединится со своей «дорогой»…
– Стой там, чтобы не перепачкаться, – посоветовала я, опрометчиво высыпая в чашу целый стакан муки и тут же исчезая в белом облаке. – А то я не самый аккуратный повар. Лучше бы ты Кэролайн попросил.
– Я не хочу Кэролайн, я хочу тебя, – негромко отозвался он.
Яйцо я разбила с такой злостью, что вся скорлупа ухнула в чашу. Пришлось оставить ее и потянуться за чистой.
– Эмма… – Джек оказался рядом, перехватывая руку. – Просто скажи, что случилось?
Он снова нацепил на лицо то знакомое выражение, которое я принимала за нежные чувства. Только я наконец прозрела. Ага, как раз вовремя…
– А разве что-то случилось? – Непринужденно пожав плечами, я взяла второе яйцо. – Так, масло нужно разогреть… – Я щедро плеснула его на сковородку и поставила на плиту.
– По телефону у меня сложилось другое впечатление, – не сдавался Джек.
– …на сильном огне, пока не задымится. – Я вернулась к столу и взяла деревянную ложку.
– Ты вроде была не прочь встретиться, – смущенно продолжал он.
– Добавляем яйца и молоко, – с нажимом произнесла я, выливая и то и другое в муку.
– Уж я-то точно рад тебя видеть.
– Взбиваем, – прошипела я сквозь стиснутые зубы, яростно перемешивая тесто, брызги которого разлетались по всему столу. Я не шутила – повар из меня и правда так себе.
– И когда я дверь открыл, ты была в хорошем настроении…
– Добавляем остатки молока. – Я мрачно ждала, когда Джек сделает очевидный вывод. Оставался последний шанс спасти свою гордость.
– А потом, в коридоре, ты показалась какой-то… – Он осекся, и в глазах расцвело понимание.
«Униженной». «Смущенной». «Оскорбленной». Сам выбирай.
– Я разговаривал с…
– Меня это совершенно не касается, – перебила я.
Джек пропустил мои слова мимо ушей.
– …со своей дочерью.
Жидкое тесто плеснуло на стол. Джек аккуратно отобрал миску. Мудрое решение.
– С дочерью? – недоверчиво переспросила я. – У тебя есть дочь?! – Надо уточнить, вдруг что-то неправильно понимаю.