— Подобный брак посчитают мезальянсом, — пробормотала Гвен. — Вас это не пугает?
— После позора, пережитого по вине бывшей супруги, меня сложно чем-то испугать.
— Хорошо, я… Я подумаю. А теперь…
— Я всего на пару слов, — заявил, входя, Эмрис Торнбран. — Плату я получил, даже большую, чем рассчитывал, теперь обязан поделиться информацией.
— Мне она не нужна! — сердито выпалила Гвен, отступая поближе к хозяину дома.
— Вам так кажется, — нахально осклабился Торнбран, но настаивать на разговоре не стал и тут же вышел.
От смеси безотчетного страха, горького стыда и прочих эмоций, вызванных случившимся, кровь прихлынула к щекам Гвендолин, а на глазах вскипели злые слезы. Не для того она так долго мечтала о первом поцелуе, чтобы его походя украл какой-то бесстыжий маг!
— Вы не требуете объяснений? — тихо спросила она мужчину, только что предложившего ей стать его женой. Ведь, если он говорил серьезно, его не могло не интересовать то, чему он стал свидетелем.
— Только если вы сами хотите поговорить об этом. Я верю в вашу порядочность. И знаю Эмриса Торнбрана. Не с лучшей стороны, увы.
«Вряд ли у него есть лучшая сторона», — со злостью подумала Гвендолин и, смахнув с ресниц слезинки, принялась рассказывать. О прогулке, о разбойнике с закрытым платком лицом и пистолетом, о неожиданном появлении мага. Не умолчала она и о своей странной находке.
— Вы забрали себе тот шар? — переспросил альд Линтон, когда она закончила говорить. — Очень опрометчиво с вашей стороны. Не знаю, какое дело до этой вещи Торнбрану, но напавшие на вас головорезы в ней явно были заинтересованы. И, возможно, не только они… Понимаете?
Она кивнула и низко склонила голову.
— Что же мне теперь делать? — проговорила с отчаянием.
— У меня и кроме Торнбрана есть знакомые маги, — сказал, недолго подумав, сквайр. — Я поговорю с ними, если хотите. Уверен, они смогут выяснить, для чего предназначена эта вещица.
— Спасибо. — Гвен подняла на него взгляд. — Должно быть, она очень ценная. Мне даже хранить ее у себя страшновато. Быть может, вы возьмете ее к себе и покажете магам?
— Думаю, это хорошее решение. После того как разъедутся гости, я мог бы проводить вас и…
— Я бы хотела уехать сейчас, если можно, — попросила Гвен. — Простите, но я не хочу больше встречаться… с некоторыми из ваших гостей.
— Поверьте, он в этом доме не задержится, — мрачно пообещал хозяин. — Но я понимаю ваше состояние. Отправлю вас немедленно. Простите, что не смогу проводить — неудобно оставлять гостей. Но я заеду к вам завтра, хорошо? Посмотрим на вашу диковинку.
— А как же рукопись? — спохватилась Гвендолин.
— Я привезу ее вам и передам слова издателя. Полагаю, он зачитался. Не будем его сейчас отвлекать.
Карета доставила Гвен в деревню еще быстрее, чем привезла в дом сквайра. Уже стемнело, в тишине слышался голос приветствующей весну ночной птицы. Девушка тщательно заперла дверь и особенно остро ощутила собственное одиночество. Арчибальда не существовало в действительности. Он не сумел бы заступиться за нее. За нее постоял бы отец, если бы был жив и относился к дочери по-другому. На ее защиту встал бы брат, которому бы сейчас исполнилось немногим больше, чем ей. Но их нет, а единственным, кто готов взять ее под свою защиту, оказался Карлион Линтон. Поцелуев он в уплату не потребовал. Лишь попросил подумать о его предложении. Стать его женой. Альдой Линтон, хозяйкой в особняке.
Любая другая девушка на ее месте не колебалась бы ни секунды — тут же радостно ответила бы согласием.
Почему же ей так сложно решиться?..
ГЛАВА 10
Новый день начался, а тревоги остались вчерашними. Гвендолин чувствовала себя заводной куклой: она все делала механически, душа ее в этом не участвовала — лишь беспокойно металась пташкой где-то под кучевыми облаками, не находя себе места. К тому же выдался выходной, и не требовалось заниматься с учениками. Возможно, тогда Гвен хоть немного отвлеклась бы. А так пришлось помогать Талуле с уборкой и стиркой, но занятыми оказались руки, а не голова.
Покончив с делами по дому, Гвендолин пила чай у себя в комнате, перелистывая страницы уже не раз перечитанной книги, которую ей подарили в пансионе за успехи в учебе. Как она тогда гордилась собой! Как была наивна, веря, что в мире для нее нет ничего невозможного! Теперь на смену восторженным мечтам пришла неуверенность. Но у Гвен еще оставалась надежда, что история Арчибальда заинтересует издателя. Это стало бы прекрасной компенсацией за пережитые волнения.
— Госпожа Гвенда! — Талула влетела в комнату без стука, бледная и испуганная, словно увидела призрака. — К вам гость! — выпалила она, прижимая ладонь к груди, вздымающейся под серым саржевым платьем.
Гвен ожидала альда Линтона и тут же поспешила вниз, даже не подумав, что служанка вряд ли переполошилась бы из-за приезда сквайра. А стоило бы.
— Это вы? — прошептала она ошарашенно, увидев визитера.
Эмрис Торнбран огляделся, словно для того, чтобы убедиться, что в классной комнате никого больше нет, и развел руками:
— Это я. А вы желали бы видеть на моем месте кого-то другого?
Гвен почувствовала, как румянец заливает ее щеки, но ей достало сил не отвести глаз.
— Что вам угодно? — спросила она сдержанно.
— Скажем, мне угодно извиниться, — бросил он безразлично. Такой тон никак не сочетался с просьбой о прощении. — Вчера я повел себя грубо. Не ожидал, что вы окажетесь столь трепетным созданием, но, прочитав вашу рукопись, понял, как был не прав. Шутить над вами — все равно что смеяться над ребенком.
— Вы читали рукопись? — Гвен побледнела так же стремительно, как только что покраснела. — Но как же…
— Кто-то оставил ее в библиотеке. Я заглянул лишь в самое начало. Читать дальше, признаюсь, не смог. Устал смеяться.
Сказанное прозвучало так обидно, что девушке пришлось закусить губу, чтобы сдержать слезы и не наговорить магу ответных дерзостей. Вместо этого Гвен с достоинством кивнула и проговорила ровным голосом:
— Я принимаю ваши извинения, альд Торнбран. И не смею вас больше задерживать.
— Жаль. Я как раз собирался задержаться. Хотел поговорить с вами о вещи, украденной из моего замка.
— О вещи? — Гвен захлопала ресницами, на которых все-таки блеснули слезы. — Значит, он… она… ваша?
— Не уверен. В замке Торнбран довольно предметов, о происхождении которых я имею весьма смутное представление. Но то, что попавшая к вам вещица украдена именно из замка, сомнению не подлежит. Давешние разбойники это подтвердили. Выслушали бы вы меня вчера, уже знали бы. Так что, желаете, чтобы я обратился в Службу правопорядка и вы продолжили общение уже с их представителями, или решим вопрос без лишнего шума?
Больше всего Гвендолин хотелось выставить неприятного господина за двери и никогда больше с ним не встречаться. Но, если Эмрис Торнбран говорил правду и шар украден у него, маг и правда вернется с людьми из Службы правопорядка. В лучшем случае это чревато сплетнями, которые расползутся по деревне, а в худшем — разоблачением ее обмана. Ни того, ни другого нельзя было допустить. Да и разве Гвен не хотела вернуть магическую вещь владельцу? Пусть забирает и уходит!
— Подождите минуту, — попросила она. — Сейчас я принесу шар.
Сходить в комнату за магической вещицей много времени не отняло, но, возвращаясь к гостю, Гвендолин отчего-то замедлила шаг. Шарик привычно согревал руки, и мысль, что его придется отдать, заставляла девушку с сожалением хмуриться. Но разве у нее был выбор?
Войдя в класс, где ее ожидал альд Торнбран, Гвен подала ему недавнюю находку. Маг протянул руку, но, не успев коснуться шара, резко ее отдернул.
— Положите на стол, — приказал он.
Девушка нехотя подчинилась. Почудилось, что шарик не желал покидать ее ладонь, он сделался вдруг тяжелым, так что Гвендолин пришлось сжать пальцы, чтобы ненароком его не выронить. Но в итоге шар все-таки медленно скатился на столешницу.
— Занятно, — пробормотал альд Торнбран, одарив Гвен подозрительным взглядом.
— Что именно? — полюбопытствовала она.
— Все. — Он усмехнулся, как в тот раз, когда просил поцелуй за информацию. — Хотите маленький фокус?
Гвендолин замотала головой, но маг ее ответа не дождался. Ткнул в каменный шарик пальцем, тот откатился на несколько дюймов и потемнел, а золотистые прожилки налились красным, словно кровью.
Гвен пораженно охнула и отступила от стола.
— С вами, полагаю, он так не своевольничает? — спросил Эмрис Торнбран. Маг выглядел недовольным и озадаченным. — Можете взять его? Впрочем, о чем я? Он пробыл у вас несколько дней, вы наверняка не раз держали его в руках. Понимаете, что это значит?
— Нет.
— Действительно, где уж вам, — отмахнулся маг. — Шар — магический артефакт. Подобные вещи наделены характером и сами выбирают себе хозяев. Этот выбрал вас.
— Но почему?
— Понятия не имею. Но собираюсь выяснить. Мне, знаете ли, неприятна сама мысль, что артефакт — замечу, артефакт, принадлежащий мне, — выбрал какую-то… учительницу!
Гвендолин оскорбленно вздернула подбородок. Учить детей — достойное занятие, и она не «какая-то». Но магу, увлеченно разглядывающему почти до черноты потемневший шар, ее чувства были безразличны. Обида вскипала в душе, и Гвен бессознательно потянулась к единственному в последние дни источнику спокойствия. Шар под ее рукой снова налился яркой синевой и потеплел — будь артефакт котом, замурчал бы.
— Сами видите, — прокомментировал Торнбран. — Чем-то вы ему приглянулись. Правда, ума не приложу чем.
— Будь я на его месте, тоже к вам в руки не пошла бы! — буркнула девушка и взяла шарик в ладони, словно желала защитить от нежданного визитера.
— Ой ли? Я, к вашему сведению, умею быть ласковым. И вчера у вас был шанс убедиться.
Гвендолин не успела ответить на очередное дерзкое заявление, как скрипнула дверь, и в классе появился Карлион Линтон собственной персоной. Он, очевидно, никак не ожидал увидеть у Гвен гостя, да еще и такого. На лице сквайра на миг промелькнуло смешанное с удивлением раздражение, но мужчина тут же взял себя в руки.