Илья изобразил удивление:
— Ты, отморозок, это мне?
— Чего? Ты кто есть-то, козел?
— Сейчас, мудак, узнаешь!
Запрелов, приготовившись к ведению жесткого рукопашного боя, двинулся на толпу, явно не ожидавшую подобного поведения от обычного с виду мужика. А Илья начал действовать стремительно и агрессивно, по-боевому, в какие-то мгновения уложив на мокрый асфальт всех троих. Он не жалел молодчиков и бил их так, словно перед ним был настоящий враг. Да эти бандиты и были врагами!
Рыбин в изумлении посмотрел на Илью, проговорив:
— Ну ты дал, Илья Павлович!
— А чего это вдруг по имени-отчеству, Костя?
— Не знаю, невольно вырвалось.
К ним подошел и Соснин, также крайне изумленный действиями напарника:
— Чего ты их так, Палыч?
Запрелов ответил:
— Я уже объяснял тебе, они моему товарищу, — капитан указал на Рыбина, — надоели своим беспределом. Юра ответить не мог, пришлось мне беседовать с ними.
— Да уж, побеседовал ты знатно, впору «Скорую» вызывать, и не одну.
Илья согласился:
— Без этого не обойтись. Челюсти и ребра гарантированно сломаны у всех троих. Плюс поражение печени. Помощь нужна, но позже.
Запрелов обратился к Рыбину:
— Как мы уедем, Костя, вызывай милицию и медиков. Ментам объяснишь, что молодчиков отделал какой-то неизвестный тебе тип внушительного вида, заехавший на стоянку следом за парнями. Заехал и сразу принялся молотить пацанов, видимо, имел на это свои причины. Номера «девятки» и мужика, что отделал молодняк, ты, естественно, не запомнил. Потому как машина с ним сразу же после бойни слиняла. Усвоил?
Рыбин закивал:
— Да, да, все усвоил, Илья!
— Вот и хорошо!
И продолжил:
— Шефу расскажешь все, как было на самом деле, если заинтересуется, конечно, и передашь, что я уволился. Завтра уже не выйду! Придется тебе и за меня лямку тянуть!
Рыбин переспросил:
— Увольняешься? Но почему?
— Личные, Костя, обстоятельства.
— Жаль.
— Ничего. А, кстати, почему сегодня ты заступил?
— У Давыдова сестра ребенка родила, попросил заменить.
— Понятно. Ну, ладно, Кость. Служи спокойно! Эти уроды теперь тут не появятся. Мой расчет забери себе. И вызывай милицию с медициной. Я сваливаю. У меня сейчас своих проблем выше крыши.
«Девятка» покинула стоянку, направившись обратно в поселок Цемзавода, или в Сады.
Капитан Вересов объявился в пятом часу. Вошел через открытую дверь, прошел на кухню, где, положив головы на стол, спали его боевые товарищи. Сон все же сморил их под утро.
Виталий подал команду:
— А ну, подъем, пехота!
Понадобилось какое-то время, чтобы Запрелов с Сосниным окончательно проснулись и привели себя в порядок.
Илья спросил:
— Говорил с Эльдаром?
Вересов кивнул:
— Поговорил я с Эльдаром насчет Кати. Уже после того, как Пономаренко раскололи и наркоту в бомбоубежище обнаружили. Почти десять килограммов героина, между прочим.
Илья попросил:
— Плевать на героин, с Катей не тяни!
— Короче, Эльдар сначала в полную отрицаловку пошел. Мол, есть сестра, живет с ним, но где и чем занимается, он не знает. Она взрослая, он ей не хозяин. Кстати, Мовыев и от наркоты тоже отбрыкивался.
— Виталик?
— Понял, понял! Ну, смотрю, в отказ пошел, решил прессануть. В общем, два ребра как не бывало, заговорил. Сознался, что Катя улетела в Ашхабад, но, типа, по своей воле. Он лишь ей деньги дал. Тут уж пришлось обрабатывать этого козла в жестком режиме. Целлофановый пакет на башку! Долго не выдержал. Признался во всем, подтвердив то, что сказала тебе старуха. Она, оказывается, сестра его отца, а Сапар племяш его, ну и Катин, получается, тоже!
— Чурбана, которому продал дочь, назвал?
— Назвал. Некий Чарыяр Назаров или Тарантул, живущий в какой-то то ли Херикале, то ли Арикале, но рядом с Ашхабадом, ГРЭС и каналом.
Запрелов автоматически произнес:
— Эрриккале. Есть такой населенный пункт.
— Вот-вот, Эрриккала, точно!
— Что ж, значит, так оно и есть. Старуха не обманула! Слушай, Виталик…
К офицерам обратился Соснин:
— Кофе готов.
Шурик разлил по чашкам черный как смоль, крепкий ароматный напиток.
Запрелов продолжил разговор с Вересовым:
— Слушай, Виталик, я не знаю, как, но мне нужно быстрей попасть в Туркмению. Помощи, кроме вас с Шурой, ждать не от кого. Что можешь сказать на этот счет, капитан?
Вересов удивился решению Запрелова не меньше, чем ранее Соснин:
— В Туркмению?
— Да, да, Виталик! В Туркмению.
В голосе Запрелова звучало раздражение. Он понял, что ребята-то, его товарищи, не заслужили этого, поэтому тут же извинился:
— Простите, мужики! Но вы должны понять меня и, если можете, помочь! Сам я не вижу вариантов, как туда добраться. Пока не вижу. А потом может быть поздно!
Капитан потер лоб, отпил кофе, повторил:
— В Туркмению! Надо подумать.
Илья попросил:
— Думай, Виталик, думай!
На кухне наступило молчание.
Кофе был выпит, на улице забрезжил рассвет.
Вересов поднялся:
— Ладно! Есть один вариант, но скажу прямо — слабенький. Однако пробить фишку не помешает, глядишь, и выгорит.
Запрелов спросил:
— Ты можешь объясниться конкретней?
— Могу и конкретней! При обыске дома Эльдара обнаружено несколько туркменских паспортов. Они сейчас у командира СОБРа. Сдать их Николай не успел. И рапорт не писал. Для начала я заберу их у него. Ну а потом… год назад мои ребята взяли Гаврика — некого Гаврилова Дмитрия. Тот ксивы поддельные штамповал, высокого качества ксивы, в основном паспорта. Сейчас он в нашей колонии городской сидит. Попробую договориться с ним.
Участковый усомнился:
— Ты его посадил, и он тебе поможет? Жди!
— Ну, сажал его не я, а суд. А взяли мы Гаврюшу по доносу его же подельника. И он об этом знает. Конечно, вероятность того, что откажет, велика, но чем черт не шутит?
Запрелов положил руку на плечо капитану УБОП:
— Пробуй, Виталик, все варианты пробуй. А этому Гаврюше передай: сделает паспорт — до конца срока передачки ему носить буду.
Участковый поправил Запрелова:
— Два паспорта, Виталик, два!
Вересов с Ильей посмотрели на лейтенанта.
Запрелов произнес:
— Не понял! Зачем два?
— Как зачем? Что ты в этой Туркмении один-то сделаешь? Нет, раз уж начали крутить эту карусель вместе, то давай и закручивать ее вместе. Как в армии говорилось, — один солдат, это просто солдат, два солдата — подразделение. Вот и будешь ты, Палыч, командиром, а я твоим подразделением в тылу врага!
Вересов покачал головой:
— Ну вы и авантюристы! Представляете, что будет, если влетим? Я-то ладно, погоны снимут, но в России, а вас в Туркмении точно к стенке поставят. У них сейчас сами знаете, какие дела.
Запрелов попросил:
— Виталий! Займись лучше делом? А что будет или не будет, покажет время. Еще далеко не факт, что нас с Шуриком смогут зацепить в Туркмении. Как, к сожалению, не факт и то, что у нас что-либо выгорит.
Капитан поднялся:
— Хоп, как говорят на Востоке, поехал я к Коляну. Вы отдыхайте, но находитесь на месте. Если потребуетесь, чтобы я вас по мобилам не разыскивал. Да, и тачку я возьму, служебную отпустил!
Забрав ключи от машины, Вересов уехал, оставив Запрелова с Сосниным ждать результатов своей работы. А это так мучительно — ждать, когда знаешь, что надо действовать. Но ничего другого, кроме ожидания, офицерам не оставалось. Спать они не легли. Шурик сварил еще кофе, и сон отбило напрочь. Ждать капитана долго им не пришлось. Тот, как ветер, влетел в дом, когда часы пробили девять утра. Влетел оживленный, довольный, нетерпеливый, с ходу бросив:
— Так, братцы, быстро принарядились и в фотоателье на Вокзальной!
Запрелов спросил:
— Получилось?
— Получилось! Одевайтесь, если есть во что! Нет, поехали так, в ателье костюмы напрокат дают.
Ведя машину, капитан рассказал о своих похождениях:
— Короче, явился к Николаю! Тот спал, понятно, после акции, разбудил. А спросонья он злой, сил нет. Но в ситуацию въехал, вернее, вообще не стал ни во что въезжать, отдал паспорта, и все! С этим прошло гладко. От него я в тюрьму. Начальник знакомый, договорился о встрече с Гаврюшей. Тот сначала зачмурился, как меня увидел, и я уж подумал, труба дело. Но рассказал ему нашу историю. И Гаврюша вдруг согласился. Давай, говорит, паспорта и фото своих корешей, завтра к утру все будет готово. Только начальника, мол, предупреди, чтобы не трогал, место выделил и не шмонал потом, инструмент и оборудование не изымал. Этот вопрос решил — и к вам! Сейчас фото сделаем, на зону завезем, утром заберем паспорта.
Участковый засомневался:
— А мы с ними не сгорим в аэропорту?
— Не сгорите. Гаврюша своему товару гарантию дает. И сколько помню, ни одна его ксива, кроме тех, что изъяли по доносу, еще нигде не засветилась, а сделал он их не один десяток, чего, правда, доказать на суде так и не удалось.
Запрелов проговорил:
— Так! С этим вроде решено. Теперь после обеда надо дом оформить.
Капитан с лейтенантом не поняли.
Участковый спросил:
— Что значит дом оформить? Какой дом?
Илья спокойно объяснил:
— Деньги на путешествие нужны? Нужны! И деньги приличные, возможно, оружие придется приобретать, да откупиться в случае чего. Где их взять? У меня рублей триста всего! Кредит в банке не дадут или дадут мелочь, а мой сосед давно уже просит продать мою половину дома. И деньги хорошие вроде предлагал. Двадцатку «зеленых». Но главное, они у него есть в наличии.
— Так ты решил дом продать?
— Другого выхода нет.
— А где потом сам жить будешь?
— Э-э! Разве сейчас это так важно? Катю вытащить из Туркмении, вот это важно! Остальное пыль. Об остальном будем думать, когда вернемся.
Капитан только и проговорил:
— Да, дела! И у меня-то ни хрена нет. И у полковника. Вот, бля, служим! За что? Хрен его знает! Жизнью рискуем, ночами не спим, семьи теряем, иногда схлопатываем пули, а зарплата?.. Побирушки на рынке больше имеют. Власть, мать ее. И когда эта порнуха кончится?