– До свидания.
– Так…
…Теперь жизнь Раисы наполнилась другим содержанием – ей было кого ждать. По кратким сообщениям Совин-формбюро она следила за участием в боях дивизии имени Костюшко. Радовалась, что Войско Польское совместно с советскими солдатами освобождало километр за километром родину Анджея. В госпитале она снова работала медсестрой… Через редакцию газеты и ее корреспондентов удалось, на счастье родителям, наладить связь с партизаном Савелием…
Но вскоре Рае пришлось пережить смерть Ивана Петровича. Потом был еще удар: пришло известие, что родители Раи погибли при эвакуации из Харькова – попали под бомбежку… По-прежнему не оставляли ее в покое и работники из СМЕРШа…
И все же, пройдя через все эти испытания. Рая дождалась Победы! Все вокруг ликовало! И тогда в душе ее словно что-то прорвалось – выплеснулись из груди копившиеся за эти годы горе, боль, унижения… Она весь день рыдала в голос, по-бабьи.
Через какое-то время, снова пройдя через унизительные, оскорбительные проверки, Рая стала женой Анджея – одного из крупных начальников Войска Польского.
Позже упорно ходили слухи, будто во времена разгула бериевских репрессий Анджей был расстрелян за сотрудничество с гитлеровцами…
Да, такое тогда могло быть… Руки бериевских палачей дотянулись и до Польши…
Дальнейшая судьба Раи до сих пор мне неизвестна…
Вот какой сюжет много лет не давал мне покоя, он просто сам рвался на экран. Но увы! Не суждено мне было взволновать, увлечь зрителей историей большой человеческой любви… Понимаю, что теперь уже просто не успею осуществить свою давнюю мечту… Одна надежда на молодых моих коллег – может, кого-нибудь из них поразит то же, что поразило меня. Буду только счастлив, если им повезет больше.
Но передавая молодым режиссерам, актерам этот сюжет, мне хотелось бы передать им и пожелание никогда не забывать мысли Белинского о том, что искусство – это не заумные рассуждения, описания, поучения… Нет! Это радость, восторг, грусть, тоска, отчаяние художника. Это боль сердца, крик души тех, кто посвятил себя творчеству. И хотя великий наш литературный критик в данном случае имел в виду поэзию, я всю свою жизнь в искусстве согласовывал с этими универсальными словами. Насколько это мне удавалось (и удалось ли вообще), судить читателям моей книги. И моим зрителям…
Послесловие
Оно будет кратким.
Так вышло, что окончание работы над книгой и завершение фильма «Любить по-русски – 3. Губернатор» совпали по времени. Не скрою, приходилось непросто – требовалось максимальное напряжение физических и духовных сил, сосредоточенность, дни были расписаны буквально по минутам.
Но была в этой ситуации и своя положительная сторона. При такой сконцентрированности эмоций, мыслей, воспоминаний о прожитой жизни, раздумий о дне сегодняшнем, о теперешних нелегких наших проблемах (чему посвящен фильм), сопоставлений прошлого и настоящего невольно рождались обобщения. В эти месяцы предельно напряженной работы, когда было просто некогда отвлекаться на не самые важные дела, на каждодневную суету, меня не покидало ощущение, что вот именно сейчас я подойду наконец к пониманию чего-то главного, – что же все-таки такое судьба человеческая, для чего мы приходим в этот мир, что оставим после себя…
И когда на премьере фильма я вышел со своей многочисленной съемочной группой на сцену зала Дома кино, то постарался, как мог, очень кратко (и думаю, что от волнения немного сбивчиво) рассказать о передуманном за последнее время. В том числе и о том, что же такое любить по-русски. Без кавычек, поскольку я размышлял не о фильме, который зрителям предстояло увидеть через несколько минут, а об особенностях русского характера. Рассказал о трудностях, с которыми нам пришлось столкнуться при создании фильма. О том, как эти многочисленные, неоправданные трудности высветили в тех, с кем я работал, удивительные человеческие свойства. Вот их-то я обобщил и назвал всеобъемлюще – любовь по-русски.
Любить по-русски – это так любить свое дело, быть настолько ему преданным, что продолжать работать даже тогда, когда от бесчисленных проблем, не имеющих к творчеству никакого отношения, должны были бы опуститься руки.
Любить по-русски – это уметь быть отзывчивыми, сразу приходить на помощь, причем делать это со свойственной русской душе широтой, безоглядностью. Один лишь пример. Мне, режиссеру, захотелось иметь в кадре не просто белый стол, который был поставлен по замыслу художников, а еще и какое-нибудь яркое пятно на нем. Я начал размышлять: «Может быть, поставить в центре стола банку с помидорами? Красное на белом…» Я ничего не требовал от своих помощников – только поразмышлял вслух. И что же? Уже через пятнадцать-двадцать минут съемочная площадка была буквально завалена банками с помидорами. А еще ведрами, кастрюлями, мисками, в которых лежали не только помидоры, но и соленые огурцы, грибы… Все это бескорыстно принесли нам жители деревни Фатеево, что в Калужской области, где мы снимали наш фильм. Это ведь тоже любить по-русски. И актеров, и кино. Вот почему я и называю такое кино народным.
А что касается всей этой невероятно вкусной снеди, так неожиданно свалившейся на нас, то наблюдавшие за съемками зрители не захотели относить ее обратно. Пришлось принять дары сельчан. Ну и, как следствие этого, наутро у всех в группе болели головы… Это тоже по-нашему…
Любить по-русски – это уметь не просто терпеть (чего-чего, а на Руси этого в избытке), но и находить выход из, казалось бы, безнадежных ситуаций.
Любить по-русски – это уметь жалеть…
Это… Каждый может продолжить написанное…
И в этой любви – вся Россия, ее люди, ее душа… И ее судьба – трудная, прекрасная, горькая, странная, интересная и… непредсказуемая. Как и ее народ…
Это и моя судьба…
Светлана МатвееваПапин талант покорил публику
В 1997 году папа с мамой отмечали золотую свадьбу – пятидесятилетие супружеской жизни. И тогда папа нам, своим взрослым детям и старшим внукам, сказал: «Я вам расскажу одну историю, чтобы вы знали, какой Человек ваша мать и бабушка!» Оказывается, когда в 1952 году папа пришел в Малый театр, он сильно влюбился в актрису Ольгу Хорькову. Мучился, метался, не знал, что делать: остаться с женой или уходить… Мама, видевшая его терзания, сказала: «Знаешь, Женя, я чувствую, что ты влюбился, так не мучай ни меня, ни себя, уходи». И всю ночь стирала, гладила мужу вещи и собирала чемодан, чтобы он «укомплектованным» отправился к другой женщине. Папа взял этот чемоданчик и ушел. Но к Хорьковой не пошел, а неделю они с другом по-черному пили… Протрезвев, папа ясно осознал, что не может без семьи, и вернулся. Мама открыла дверь, не произнесла ни слова упрека, лишь спросила: «Ты есть хочешь?» Усадила за стол, накормила. И все, инцидент был исчерпан – никогда в жизни мама отцу об этой истории не напомнила. Родители прожили 55 лет в мире и согласии, папа даже голоса на маму ни разу не повысил!
Родители познакомились и поженились в Тюмени, где папа проходил службу, а потом несколько лет работал в Тюменском драматическом театре. Мама же была певицей. В Тюмени Евгений Матвеев много и с успехом играл главные роли, но его пригласили в знаменитый на весь Советский Союз новосибирский театр «Красный факел», и родители переехали в Новосибирск, когда мне не было еще и года. В Новосибирске мама работала в местной филармонии и пользовалась успехом у публики. У нас сохранились афиши концертов, где мамина фамилия идет первой строчкой. Было время, когда в Новосибирске про папу говорили: «Вон идет муж Лидии Матвеевой». Но вскоре и папин талант покорил публику. Когда «Красный факел» приехал на гастроли в Ленинград, Евгений Матвеев имел огромный успех. Его пригласили сразу несколько театров: в том числе ленинградский БДТ, московские МХАТ и Малый театр. Папа принял приглашение Малого театра и в 1951 году был зачислен в труппу. А мама устроилась в хор Большого театра, где проработала до 1978 года. Можно точно сказать, что мама пожертвовала своей карьерой ради папы. В Москве папины творческие дела пошли в гору. И мама безропотно отступила в тень, сказав: «Знаешь, Женя, я в любом случае буду заниматься семьей, так что карьеру делай ты». И благодаря такому надежному тылу папа достиг огромных успехов!
В Москве нас сначала поселили в гостинице, явно в хорошей, потому что в номерах были большие массивные двери, а в коридоре красная ковровая дорожка, по которой я, пятилетняя, маленькая, деловито дефилировала в атласном голубом длинном халате. Потом папе дали комнату в двухкомнатной квартире новостройки на улице Левитана, и нашими соседями по квартире стали артист Малого театра Юрий Аверин, его жена актриса Валентина Архангельская и ее дочь от первого брака с Александром Галичем Алена – мы подружились. В этой квартире был просторный холл, по которому я кружила на трехколесном велосипеде.
С нами жила бабушка – мать папы, которую он забрал с Украины сразу после войны. Бабушка пережила оккупацию, видела злодейства и немцев, и бандеровцев. Все мое послевоенное детство прошло под слово «война». Самое интересное, что дома про войну никто не разговаривал, но во дворе мы, дети, играли только в войнушку и каждый день до драки спорили, чья команда сегодня будет играть за «наших», потому что играть в команде «фрицев» никто категорически не хотел. В Википедии про папину мать – Надежду Федоровну – написано, что она была неграмотной крестьянкой… Это абсолютно не так. «Неграмотная крестьянка» читала книги на французском языке, прекрасно вышивала, изысканно готовила и с детства учила меня правильно сервировать стол. У нас даже к завтраку всегда была белая скатерть и красивая фамильная посуда. Конечно, и бабушкино, и дедушкино происхождение очень тщательно скрывалось, но… они оба были из «бывших». Что не помешало дедушке стать красноармейцем. Отец бабушки – церковный староста – был категорически против ее брака с коммунистом и дочь, вышедшую замуж без родительского благословения, не простил. И когда моя будущая бабушка рассталась с дедом по причине его измен, ей с маленьким сыном Женей на руках пришлось очень нелегко. Жили они крайне бедно, папа с детства не чурался никакого труда: умел работать в поле, управлять лошадью. А еще Женя Матвеев очень тянулся к творчеству, играл на балалайке, сочинял частушки и грезил актерской профессией. В 1938 году, окончив восьмилетку, самостоятельно поступил в труппу Херсонского городского театра. А через год Матвеева на сцене увидел легендарный артист Николай Черкасов, который приезжал в Херсон с гастролями. Он посоветовал талантливому парню ехать в Киев – поступать в киношколу Александра Довженко. Папа так и сделал и стал одним из любимых учеников Довженко. Но в 1940 году на этих курсах неожиданно для всех ввели плату за обучение, которая юному Жене Матвееву была не по силам. Ему это показалось концом – крушением мечты об актерстве. И он пошел на берег Днепра с мыслями о самоубийстве. Тогда его спас чудесный случай. На краю крутого высокого бере