Его ноги были все еще опутаны. Собрав в кулак свою огромную решимость, он рывком высвободил правую ногу, а затем сосредоточился на левой. Ему необходимо вернуться к погоне. Он не мог позволить спастись своей добыче.
«Нет».
Голова Портиоса резко обернулась. Луг больше не был пустым. Приближался человек. Хотя он был еще в дюжине метров, голос человека доносился свободно. Он был старым, чисто выбритым, с коротко остриженными нечесаными седыми волосами. Его домотканое платье было церковного покроя, и он держал в руке терновый посох. Портиос сразу же узнал его.
«Это твоих рук дело?» — спросил он, указывая на свои пойманные в ловушку ноги.
Старый жрец пожал плечами. — «Я не могу навещать тебя открыто, так что позаимствовал сон».
Сон? Портиос поднес руку к лицу. Кожа была гладкой, нетронутой огнем и мокрой от пота. Сон никогда не был таким реальным.
Человек выжидающе смотрел на него. Раздраженный, но, одновременно, и любопытный, Портиос спросил, чего он хочет.
Жрец вздохнул. — «Ты все время задаешь мне этот вопрос».
«И ты всегда отвечаешь загадками!»
Человек развернулся и пошел прочь. Надменное игнорирование было как раз той шпорой, в которой нуждался Портиос. Он вырвал ногу из остатков сковывавшей его травы и рванул вслед за человеком.
«Не уходи от меня!» — велел он, потянувшись к руке жреца. Как только он коснулся ее, земля у него под ногами стала плотной. Омытая солнцем саванна замерцала и исчезла.
Они были в Инас-Вакенти. Солнце высоко стояло в небе, но воздух все еще был влажным и прохладным — особенность проклятой долины. Они были вдвоем, в компании лишь бесцельно разбросанных каменных столбов.
«Я сильно рисковал, придя к тебе», — сказал жрец. Небо прочертил метеорный поток, оставляя следы бесшумного огня. Нахмурившись при виде это зрелища, он добавил, — «Должно быть, это в последний раз».
«Зачем ты пришел? Зачем так резко нарушил обычный сон?»
«Обычный?» — все, что сказал человек.
Продолжая сердито глядеть на старика, Портиос внезапно вспомнил, за кем он охотился: за Гилтасом. Чтобы спасти расу эльфов от его недальновидности, Портиосу следовало убить Гилтаса. Ему следовало убить сына Лораланталасы. Это был совсем не обычный сон.
«Ты остановил меня. Зачем?» — спросил он.
В глазах человека была печаль. — «Иногда даже сны запретны».
С захватывавшей дух внезапностью, мир сна снова вернулся. Гладкая кожа ссохлась, мышцы перекрутились и стянулись, на груди, руках и ногах прорезались шрамы. Памятная радость от бега по лугу исчезла, поглощенная правдой бесконечной муки. Он стоял, нагой и покоробившийся, под открытым небом. От непривычного ощущения ветра на обнаженной плоти его голова поплыла. Он провыл свою муку яркому солнцу.
С этим криком, все еще отдававшимся эхом вокруг них, старик поднял посох обеими руками и стукнул его толстым концом по земле. Тотчас опустилась ночь, и с ней к Портиосу вернулись знакомые лохмотья. Казалось, они выплыли из земли у него из-под ног и поднимались, чтобы осторожно обернуть его, пряча от мира его стыд.
Вдалеке прокатился раскат грома. — «Это опасное место. Оно воздействует на меня. Я не могу оставаться», — пробормотал жрец, очищая посох от бирюзового дерна. Снова пророкотал гром, ближе и громче.
Говоря быстро, он сказал: «Заблудший, оставь Следопыта его собственной судьбе. Твоя же лежит в темной и окровавленной земле королевства Кит-Канана».
Словно испаряющаяся на горячем камне вода, он таял, становясь прозрачным, а затем исчез совсем. На месте, где он стоял, из-под земли пробился тонкий росток ясеня.
Портиос проснулся. Он лежал в своем одиноком спальном мешке снаружи лагеря изгнанников. Светало. Наступал день, когда эльфы должны были решить: синий камень или белый, остаться или уйти.
Пусть Гилтас остается в своей проклятой долине. Портиос говорил с богом. Загадочные слова и уклончивые ответы, это правда, но божественная сила направлял его. Правильные эльфы последуют за ним. Вместе они начнут новую главу истории Первой Расы.
Бог был прав во многом. Темная и окровавленная земля, назвал он ее. Когда Портиос доберется до Квалинести, он собирался сделать ее полностью соответствующей описанию бога.
Раса эльфов, так долго бывшая разделенной на две нации и ненадолго воссоединившаяся, снова разделилась. Камни были собраны, и выбор сделан. Вдоль западного берега Реки Львицы стояли эльфы, выбравшие остаться. Напротив них выстроились те, кто собирался уйти. Все воины, кроме нескольких сотен гвардейцев Беседующего, собирались уйти. Они были солдатами, и война была тем, что они умели. Постижение загадок таинственной долины было выше их понимания. Строить дома и пахать землю, было не для них. Каждый чувствовал, что он будет полезнее в битве Портиоса за освобождение Квалинести. Если им суждена была смерть, они предпочитали встретить ее в земле своих предков, сражаясь с врагами своей расы. Выбор был не из легких, и их прощание не было радостным. Говорить прощай семье и товарищам, было трудно, но ожидаемо в жизни воина. В отличие от разочарования их Беседующего.
Эльхана, Самар и их всадники грифонов расположились между двумя группами. Два грифона остались позади: Золотой Глаз и Канан Гитантаса, так как не хватало времени связать последнего с другим всадником.
Как минимум один был рад выбору Кериан остаться. В ее отсутствие, командование Армией Освобождения легло на плечи Самара. Гордому сильванестийскому воину никогда не нравилось работать с несговорчивой Львицей. Самар также был рад, что все гражданские выбрали остаться в долине. Некоторые колебались, но, в конце концов, все поняли, что еще один переход через пустыню будет для них смертельным.
К полудню все приготовления были закончены, и группы собрались возле реки.
«Мы останемся на связи», — пообещала Эльхана. — «Как только мы вернемся в Квалинести, мы начнем регулярно отправлять доклады при помощи всадников грифонов».
«И мы будем посылать новости о наших успехах тем же способом», — сказал Гилтас.
Портиос не был частью собравшейся вокруг Беседующего группы. Он стоял в нескольких метрах поодаль, в тени низких веток сосны. Ему не нравилось появляться при ярком дневном свете, но Кериан сомневалась, что это была единственная причина его неучтивости. Она сделала поправку на то, что он уходил. Обойдя группу всадников грифонов и их животных, она пересекла открытое пространство между двумя группами эльфов и окликнула его.
«Пугало!»
«Не называй меня так».
«Тебе лучше к этому привыкнуть. Бандиты будут звать тебя не лучше».
Его глаза в тени сузились. — «Кого ты будешь доставать, когда я уйду?»
«Гилтаса», — ответила она. Остановившись в нескольких метрах от него, Кериан спросила, — «Какой маршрут ты выбрал?»
Портиос ответил, что планирует пройти через проход как стемнеет, а затем направиться по суше к Новому Морю. Там Армия Освобождения либо наймет корабли, либо совершит переход вдоль берега, пока не доберется до Квалинести.
Грифон Самара, Железная Голова, нетерпеливо протрубил, и Кериан бросила взгляд на большого золотистого грифона. Когда она обернулась обратно, Портиос уж покинул укрытие из веток сосны и стоял лишь в паре метров от нее. — «Я жду, что ты присоединишься к нам, когда придет время».
Он имел в виду, когда Гилтас будет мертв, и она была в ярости не из-за того, что он ошибался, а потому, что он так легко угадал причину, по которой она интересовалась его маршрутом. Он ушел, больше не произнеся ни слова, оставив Кериан гадать, было ли странное выражение в его глазах состраданием.
Подошла Эльхана, протягивая руку своей молодой преемнице. Она попрощалась с типичной изящностью, но, даже пока они обнимались, Кериан пыталась понять, как добрая, образованная, благородная Эльхана ежеминутно терпела Портиоса.
«Ты не знала его прежде», — сказала Эльхана, — «Он был совсем другим».
Кериан поняла, что пробормотала свои мысли вслух. Покачав головой, она спросила, — «Так что, огонь забрал и его нрав и манеры?»
«Его внешность — самое меньшее, что он потерял. У него благие намерения».
Кериан сомневалась в этом, но знала, что спор был бессмысленным. К счастью, подошел Гилтас, и Эльхана переключила свое внимание, чтобы тепло попрощаться с Беседующим. Затем настало время армии отправляться.
Плотной колонной по шесть всадников, воины выстроились за Портиосом, который пока что шел пешком. Он до сумерек будет держать армию у устья прохода, а затем вытолкнет горстку кочевников, которые, как было известно, находились там. Он мог подождать сумерек, прежде чем оставить лагерь изгнанников, но боялся начать терять воинов, если задержится. Нельзя было позволить, чтобы связь между Беседующим и его преданными воинами поколебала какие-либо нерешительные головы.
Следующими должны были двинуться всадники на грифонах Эльханы. Все, кроме бывшей королевы, были в седлах и готовы стать на крыло. Чиза, золотая самка Эльханы, спокойно стояла, пока Эльхана в последний раз обняла Гилтаса и обменялась рукопожатиями с Хамарамисом и Таранасом. Когда она обнимала Кериан, Львица сделала ей последнее откровенное предупреждение.
«Присматривай за ним». — Кериан не беспокоилась говорить тише, и все в пределах слышимости знали, кого она имеет в виду. — «Все мы пешки в игре, которую он играет, даже ты».
Эльхана улыбнулась. — «Я знаю его, племянница». — Фиалковые глаза метнулись к стоявшему неподалеку Гилтасу, и Эльхана прошептала, — «Ты присматривай за ним».
Руки Кериан судорожно сжали руки Эльханы. Эльхана расцеловала ее в обе щеки и быстро направилась в сторону. С привычной легкостью она забралась в седло Чизы, намотала поводья на левую руку и отдала приказ. Чиза поскакала вперед. На третьем прыжке грифон был уже в воздухе, мощно хлопая крыльями. Самар с остальными всадниками последовали в небо за своей госпожой.
Летящие грифоны быстро скрылись из виду среди низких пиков. Никакая поднятая пыль не выдала выступление колонны всадников. Влажная почва Инас-Вакенти не поднималась вверх, как песок пустыни. В поразительно короткое время остававшиеся эльфы уже наблюд