ным строением, которое она находила абсолютно привлекательным.
Ее взгляд привлек темный шрам, уродовавший землю к западу от города — все, что осталось от Кхуриноста, палаточного города, целых пять лет бывшего эльфийским домом. Сгоревший и полностью разоренный, рукотворный город теперь являлся лишь полем пепла, четко выделявшимся на фоне бледного песка пустыни.
Она направила Орлиного Глаза вниз, в самый нижний слой облаков. Как можно дольше оставаясь под их прикрытием, она будет скрыта от наблюдателей с земли и от часовых на городской стене. Когда грифон с всадником появились из облаков, они были уже глубоко внутри городских укреплений.
Кхури ил Нор, «Дворец Заходящего Солнца», нахмурившись глядел на город с вершины своего искусственного холма. Рынки, известные как сууки, имевшие терракотовые мостовые, розовыми заплатками выделялись на фоне темного моря крыш. В этот час все было пустынно. Храм Элир-Саны светился, точно жемчужина на фоне угольного разреза. Его купол, десяти метров в диаметре, выполненный из цельного куска бледно-голубого мрамора, вне всяких сомнений, был чудом. Никто не знал, как далекие предки кхурцев ухитрились отполировать мрамор до толщины ногтя, а затем поднять и установить на место нежный купол. Дальше по церемониальной улице располагались остальные храмы кхурских богов. Остроконечные башни святилища свирепого пустынного божества Торгана напоминали поднятые копья. Священное пламя колыхалось на верхушках башен нескольких храмов, но ни на одной из них не было видно людей.
Повинуясь ее приказу, Орлиный Глаз распростер свои широкие крылья и бесшумно заскользил, словно спускавшийся к своей добыче филин. Окружавшую храм Элир-Саны низкую стену украшали медные колокольчики. Задние лапы грифона пронеслись в сантиметрах от них, и он приземлился внутри ограждения храма. Кериан спешилась, ее голова слегка кружилась от внезапного прекращения движения после такого длинного полета. Она согнула колени и выпрямила спину, счастливая снова оказаться на твердой земле. Кериан подвела Орлиного Глаза к небольшому водоему во внутреннем дворе и дала ему напиться. Когда он закончил, она покормила его запасами еды из одной из седельных сумок. Он поймал потрошеного кролика, что она кинула ему, и одним глотком жадно проглотил его. Она бросила ему еще одного, последнего. Это было изрядно мяса для голодавших в Инас-Вакенти эльфов, чтобы пожертвовать им, но ее миссия не должна была провалиться из-за того, что Орлиный Глаз будет голоден. Свои собственные спазмы она игнорировала.
Привязав грифона к столбу у водоема, Кериан направилась к входу в храм. Едва сделав шаг, она услышала шорох и заметила движение на одном зданий за стеной. Что-то промелькнуло и скрылось в темноте. Она долго смотрела в то место. Что это было — неверный муж, бродячая кошка или шпион? Не имея возможности разглядеть что-то еще, Кериан поспешила продолжить путь.
На двери храма не было молоточка. Вместо него, на дверном косяке висел элегантный медный колокольчик. Кериан позвонила в него один раз. Звук был приятным, но тихим. Едва она собралась позвонить еще раз, как дверь распахнулась внутрь. В проеме стояла молодая служительница, держа в руке толстую свечу.
«Кто звонит в такой неурочный час?» — проворчала она.
«У меня срочное дело к вашей святой госпоже. Пожалуйста, позволь мне войти».
«Святая госпожа в этот час никого не принимает…»
Кериан положила руку на грудь служительницы и решительно, но мягко, толкнула ее вглубь дверного проема.
«У меня нет времени на манеры. На кону жизни тысяч». — Не говоря уже о жизни ее храброго, но непутевого мужа. — «В противном случае я бы не вламывалась. Подними свою госпожу, или я сделаю это сама».
Девушка молча пристально разглядывала ее. Львица оставила свой тяжелый плащ на седле Орлиного Глаза. Служительница видела облаченную в кожу татуированную кагонестийку, чьи короткие отливавшие золотом волосы беспорядочно торчали вокруг обветренного до кирпичного цвета лица. Несмотря на затемнявшую карие глаза усталость, девушка также читала в них решимость.
«Ну ладно». — Служительница ушла. Когда она большими шагами быстро удалялась, ее белый геб развевался вокруг лодыжек.
Оставшись в одиночестве, Кериан старалась сдержать свое нетерпение. Может, Элир-Сана и была кхурским божеством, но Кериан не станет оскорблять ее дом, топая взад-вперед, как бы ее ни подмывало именно так и поступить. Единственным источником света в прихожей была еще одна короткая толстая свеча. Воздух был таким, каким его и запомнила Кериан — чистым и свежим, в отличие от насыщенной ладаном атмосферы большинства храмов — и она слышала приглушенное толстыми каменными стенами то усиливающееся, то затихающее пение. Как поздно бы ни было, храм Элир-Саны не спал.
Когда она положила руку на рукоять меча, ее посетила еще одна мысль: здесь не дозволялось оружие. Она расстегнула пряжку портупеи и обмотала ремень вокруг ножен. Ее стремление не задеть чьи-то чувства на этом и заканчивалось. Кериан сунула меч под мышку. Она не отдаст свой клинок.
Вошли четверо жриц. Старше открывшей дверь девушки, каждая держала деревянный посох толщиной с запястье. Хотя они опирались на посохи, словно на трости, Кериан не сомневалась, что этих жриц вызывали в тех случаях, когда храму требовалась защита. Четверка не произнесла ни слова, явно собираясь вечно стоять и глазеть на нее. Она едва сдерживалась. Если Са'ида не появится скоро, она обыщет каменный особняк комнату за комнатой.
«Незаконно приносить внутрь оружие».
Кериан тотчас узнала этот низкий, слегка хриплый голос. Са'ида, верховная жрица Элир-Саны, появилась из темноты в сопровождении молодой привратницы. Суровое выражение на лице святой госпожи сменилось изумлением, едва она увидела своего позднего посетителя.
«Леди Кериансерай?» — воскликнула она. — «Винея сказала, что вошла вооруженная эльфийка. Она не сказала, что это — вы!»
«Я не представилась».
Са'ида отпустила угрюмую четверку жриц. — «Вы удивили меня. Я бы не подумала, что увижу вас снова».
«Я сама удивляюсь, святая госпожа». — Кериан бросила выразительный взгляд на служительницу. Поняв намек, Са'ида отослала Винею.
Когда кагонестийская воительница и жрица встречались в последний раз, эльфы еще жили в палаточном поселении у городской стены. Гилтас отправил Кериан выяснить, что могла знать Са'ида, предводительница достопочтенных жриц Элир-Саны, о предположительно мифической Долине Голубых Песков. Во дворе храма на Кериан и ее спутника, Гитантаса Амброделя, напали кхурские убийцы. Сама Са'ида узнала в этих людях последователей секты Торгана; она опознала татуировки в виде кровавого стервятника у несостоявшихся наемных убийц.
Когда они остались наедине, Кериан сделала глубокий вдох и сказала: «Прошу прощения за вторжение, но я прибыла с жизненно важной для моего народа миссией — просить тебя отправиться со мной в Долину Голубых Песков».
Предупреждая назревавший спор, она не дала жрице времени ответить, а немедленно пустилась в пояснения о призрачной сущности этой долины, как там не живут животные, и что тысячи эльфов медленно умирают от голода.
«Это грустная история, но я не фермер», — сказала Са'ида, когда Кериан, наконец, сделала паузу.
«Ты целительница, а многие больны. У тебя есть сила святой магии. Ты можешь изгнать духов, что не дают расцвести животной жизни». — Кериан сглотнула, борясь с эмоциями. — «И ты можешь спасти Беседующего с Солнцем и Звездами».
Она описала болезнь Гилтаса и пояснила, что эльфийские целители мало что могли сделать, кроме как отсрочить неизбежную победу людского недуга. Так как Беседующий, скорее всего, подхватил болезнь в Кхуриносте, разве не долг Са'иды помочь ему справиться с ней?
Жрица покачала головой. «Я вам сочувствую, леди, и, как всегда, восхищаюсь вашей храбростью, но я не могу так надолго покинуть священные пределы храма. Я дала клятву находиться здесь».
«Тебе нужно отсутствовать лишь несколько дней». — Кериан рассказала ей, что во дворе ждал Орлиный Глаз. Он быстро доставит их туда и обратно.
«Лететь!» — Са'ида побледнела. — «Люди не должны летать!»
Львица сухо с ней согласилась. — «Но в данном случае ты должна сделать исключение. Прошу тебя».
«Не могу», — ответила Са'ида, не без сожаления. — «Мне жаль».
Кериан продолжала настаивать, используя все аргументы, которые приготовила во время длинного полета на юг, неоднократно заверяя жрицу, что Орлиный Глаз вернет ее обратно в храм как можно раньше. Но Са'ида была непреклонна. Она пояснила, что ситуация в Кхури-Хане изменчива. Даже если ей не помешает ее клятва, ее отсутствие в такое время может дать толчок еще большему насилию. Она сочувствовала затруднительному положению эльфов. Она предложила приготовить для Беседующего особое лекарство, но не полетит с Львицей в запретную долину.
Их спор был нарушен какой-то суматохой снаружи. Зазвонил колокольчик, и служительница Винея направилась открыть дверь. Едва та распахнулась внутрь, с ней пришел поток пламени, охвативший девушку. Она с криком рухнула на пол. Широко раскинув руки, Са'ида выкрикнула короткое заклинание, и пламя погасло. Когда жрица позвала на помощь, снаружи послышались громкие голоса.
Кериан ринулась закрыть дверь, но обнаружила, что проем завален грудой пылающих обломков. За ними, подсвеченные пламенем, находились несколько людей. Они метнули в нее дротики с криками «Лэддэд! Отродье зла! Отдайте нам чужеземку, чтобы мы могли ее убить!»
Прибыли четыре жрицы-защитницы. Они вместе с Львицей навалились на тяжелую дверь, закрыли ее и заперли. Одна из стражниц, тяжело дыша, воскликнула: «Святая госпожа, это мужчины! Мужчины в священных пределах!»
«Не просто мужчины», — мрачно сказала Са'ида. — «Последователи Торгана!»
Она приказала запечатать храм. Кериан ожидала, что женщины разбегутся закрывать двери, но этого не произошло. Они остались на месте, каждая из женщин подняла стиснутые руки к подбородку. Их губы шевелились в безмолвном заклинании. По храму эхом пронеслись отдаленные звуки захлопывающихся дверей. Строение было без окон и имело лишь несколько входов. Множественные стуки означали больше, чем просто закрытие физических проходов.