– Риса, мне нужны твои прекрасные руки. Ты чего нос повесила? Ты же не думаешь, что я начну тебя упрекать в этом? Неважно, приняли бы мы решение уехать или остаться, эта тварь кинулась бы на нас, – постарался беззаботно подбодрить её Гилем.
Риса с трудом сдерживала слёзы. Слишком много эмоций для сегодняшнего дня. Она отошла от Азеля, чтобы слушать указания Гилема.
– Так, смотри. Вон тому горе-герою нужно тоже обработать рану. Возьми у меня траву кучо и намажь вокруг раны. Это обеззаразит, но не попади в саму рану. Иначе он проснётся и будет крайне злой. Потом наложи припарку из корней селеди, туго замотай. И проверь, целы ли кости.
– Я тогда займусь принцем. – Азель сделал шаг по направлению к оставшемуся запасу фруктов. Завтра им придётся заняться собирательством или охотой. Убийство фиолетового ядохвоста пришлось как нельзя кстати, но восемь человек быстро умяли добычу. Забрав всё оставшееся, он вернулся к Айону.
– Редлай? Ты там приходишь в себя? – спросил Гилем.
Редлай повернул к нему голову, и его взгляд уже выражал какую-то осмысленность. Гилем облегчённо выдохнул. Не хватало им ещё успокаивать разъярённого оборотня трёх сущностей. У них нет и шанса одолеть его в семьлунье без подготовки.
– Как до конца оклемаешься, помоги, пожалуйста, Рисе. Нужно переместить Кайла и Илая к ручью, там прохладнее и будет легче перенести первичное воспаление.
Редлай встал и обернул бёдра куском ткани. Он ещё чувствовал слабость в мышцах, но раны полностью затянулись, а человеческая часть взяла верх над животной и лесной. Кровь добычи напомнила об инстинктах убийцы.
Он подошёл к Илаю и взял его на руки. Риса проводила их взглядом и пошла следом. Илай дышал размеренно, хоть иногда и с трудом. Она взяла его за руку и села рядом. Редлай дождался момента, когда Риса закончит с обработкой и перевязкой раны, и так же отнёс Кайла к ручью. Он втянул носом воздух, проверяя опасность поблизости и, не найдя таковой, снова превратился в гончую. Никто не мог осуждать его за то, что он тут же свернулся калачиком и мирно засопел рядом с парнями. Гилем оглядел весь их лагерь и пришёл в уныние.
– Эта тварь разнесла всё в пух и прах. То немногое, что мы смогли собрать, отсортировать и найти подходящее место, – всё в хлам. И что прикажете делать с этим ягуаром? – Гилем подошёл к хищнику и пнул его ногой. – Как минимум можно снять с него шкуру и высушить. Может быть, его мясо пригодно для пищи. Во всяком случае, я уверен, оно не ядовито. Клыки, когти… Я лично сделаю из этого Редлаю оберег.
– Мне показалось, ягуар чем-то смахивал на Илая. – Сина отошла от своего парня, когда убедилась, что он в порядке, и направилась к тем, кто в сознании. Она выглядела уставшей, но пережитый шок давал о себе знать, поэтому она всё ещё находила силы на передвижения. – Он, по-моему, поглощал свет звёзд и лун. Правда, думаю, это происходило неосознанно.
– Вы не могли в него попасть из-за этого. Казалось, будто его узоры меняются местами. Вы думали, это из-за того, что он постоянно двигается, но это не так. Они действительно бегали по нему. В лунном свете, особенно на открытой поверхности, его, наверно, вообще трудно разглядеть. Нам необходимо начать разделывать тушу, иначе к утру она пропадёт, – заметил Гилем.
Риса глубоко вздохнула. Ночка обещала быть занимательной.
– Риса, займись костром. Как только Азель приведёт принца в сознание, поможет тебе приготовить мясо. Идите на половину Айона и Кайла, разграничим эти дела в пространстве.
Азель посмотрел на быстро удаляющуюся Рису. Даже после всего произошедшего её переполнял энтузиазм. Может, им она прикрывала чувство вины, но сейчас он не хотел в этом разбираться. Да и бессмысленно. Он похлопал Айона ещё раз по щекам. Азель делал так уже трижды. Ещё немного, и у принца проступят синяки. Он беспокоился. Определить, жив ли принц, можно было только по наличию или отсутствию сердцебиения. Ему просто-напросто хотелось заставить Айона наконец открыть глаза, затолкать в него еду и пойти помогать остальным. Веки принца задрожали, и, не теряя времени, Азель начал трясти его за плечи. И это, как ни странно, помогло. Айон открыл глаза и принялся озираться по сторонам, но у его спасителя исчерпалось терпение. Азель разломил фрукт кейбо – единственный из оставшихся фруктов, которые не нужно было ни с чем комбинировать, – и начал пихать принцу в рот. Не очень заботливо, зато быстро.
– Я подавлюсь, – Айон в процессе кормления пытался сказать что-то ещё, но другого Азель разобрать не смог. Только когда принц проглотил два огромных фрукта, в него перестали заталкивать еду. – Спасибо, конечно, но быть слугой тебе нельзя.
– Подавиться может тот, кто дышит. Так что не преувеличивай. У меня нет времени ждать, пока ты придёшь в себя. На нас напал лунный ягуар. Больше всех пострадал Илай. Тварь оставила глубокие раны на его бедре. Кайлу тоже досталось, но он сравнительно в порядке. Редлай спит без задних лап, – Азель быстро рассказал о нападении, не упустив возможность пошутить на манер Гилема про лапы «собаки». – Нам удалось его завалить, поэтому Гилем и Сина обдирают шкуру, а мы с Рисой разжигаем костёр. Попытаемся сохранить часть мяса. Тут осталось ещё немного фруктов. Приходи в себя и иди помогать.
– Мне надо кое-что сказать!
– Давай завтра. Сейчас все держатся на честном слове. Мы не должны упускать время. Кто знает, когда поднимется солнце, но до пекла мы должны зажарить это мясо. – Азель отдал принцу последние орехи и фрукты и пошёл в сторону их лагеря. Он окинул принца взглядом. – Мы надеемся на твою помощь, Айон.
Айон не мог злиться на него, хоть так и подмывало бросить колкость. Сейчас он уже не был уверен, видел ли те надписи на деревьях, или это снова галлюцинации – на сей раз от голода.
Принц крепко сжал лист с остатками еды. Он подошёл к ребятам. Илай действительно выглядел хуже всех. Его смуглая кожа стала неестественно бледной и казалась хрупкой, как старый пергамент, но рана выглядела не так ужасно, как описывал Азель, и совсем не кровоточила, однако от этого спокойнее не становилось. Травма Кайла казалась не такой тяжёлой, как у Илая. Редлай же спал и еле заметно дышал.
Айон даже не помнил об этой кошке. Он обернулся и тут же отвернул голову назад к ручью. Вид распотрошённого животного вызвал у него тошноту. Встряхнувшись всем телом, он быстро доел оставшиеся припасы, выкинул лист, умылся, попил и направился в сторону другой половины лагеря. Пускай Азель гонит его палками, дохлую кошку он трогать не станет.
По спине пробежал холодок. Какая-то странная мысль посетила его голову, она так и звала обернуться, посмотреть на дерево, которое Айон обычно использовал для сна. Непонятные паранойя и страх заставили его сделать это. Он медленно перевёл взгляд на ствол, но, как и ожидалось, ничего на нём не поменялось. Айон старался понять, что вообще сейчас произошло и почему он не мог перестать таращиться на дерево. Что-то явно не так. Какой-то изъян. С минуту принц искал его, осмотрел практически каждый листок. И в одно мгновение до него дошло…
Надпись!
Надпись исчезла! Та, что, по его мнению, нацарапала Сина, исчезла, словно её никогда и не было. Неужели она так быстро сошла с коры? Завтра он обязательно поговорит с ребятами, потому что пора поведать им про его галлюцинации и странные ощущения, а пока – костёр.
Айон проснулся рано. Притом, что они легли с рассветом, он не чувствовал хотя бы призрачного ощущения отдыха. Он предвидел, что день пройдёт «замечательно». Об этом ему с радостью сообщила заболевшая голова. Принц от силы проспал пять часов. После всего, через что прошла их горе-команда, это непозволительно мало. Еле продрав глаза, которые он тут же прищурил до едва заметной щелочки, попытался оглядеться. Вчера они приняли решение перенести Кайла на их половину, где тот и продолжал спать. Он так и не проснулся вчера, как и Илай с Редлаем. Айон с трудом поднялся со своего спального места, опираясь на проклятое дерево.
Уже при свете дня он хотел проверить, есть ли надпись. Конечно, как и ожидалось, её там не оказалось. Украдкой посмотрев на мирно посапывающего Кайла, он пошёл к океану – туда, где вчера вновь увидел мистическое послание. Дорога заняла у него всего пару минут. Видимо, когда силы на исходе и каждую секунду хочется упасть в обморок, каждый метр пути становится невыносимым. Погода стояла отличная, море снова спокойное и приветливое, но Айон не обращал на это внимания. Сейчас он пытался совладать с банальной истерикой. Он не нашёл ни одной надписи! Будто их никогда и не существовало. Принц потыкал ногтем дерево, на которое опирался вчера, но, не обнаружив ничего интересного, схватился за голову. Ему точно нужно рассказать кому-то об этом.
«Ещё не время».
– А когда настанет? – Айон сам не заметил, как сказал это вслух.
Подпрыгнув на месте, он развернулся в сторону лагеря, но не нашёл там никого. Посмотрев по сторонам и никого не заметив, он перевёл взгляд на океан.
Только его острое зрение помогло ему увидеть далеко стоящую девушку. Она была одета в платье из потускневшей бежевой ткани, в руках держала копьё, чёрные волосы волнами рассыпались на плечах. Попытавшись присмотреться, Айон отчётливо увидел на ней маску, скрывающую лицо. Все открытые части тела покрывали татуировки. Она смотрела именно на него и не двигалась с места. Принц же не знал, что ему делать: пойти вперёд и наконец задать вопрос, что происходит, либо дать дёру к лагерю, разбудить всех, но в эту же секунду девушка покачала головой из стороны в сторону.
Ещё не хватало, чтобы она читала его мысли.
Вытащив копьё из песка, незнакомка указала ему путь в джунгли. Айон всё равно не собирался подходить к ней. Он развернулся и быстрым шагом, пытаясь сохранить последние остатки своего достоинства, направился в лагерь.
«Не время», – вторили ему вслед.
Айон почти вбежал в лагерь и наклонился, схватившись за колени и пытаясь прийти в себя, а когда поднял голову, то увидел, как на него вылупился крайне удивлённый Кайл. Они смотрели друг на друга несколько мгновений, пока Кайл не хмыкнул и не продолжил есть какой-то оранжевый фрукт. Сок тёк по его руке, рту и груди. Наверное, тяжело есть, когда работает лишь одна рука. Принц закатил глаза и на мгновение забыл, что принесло его обратно. Он оглянулся, прищурился, но не обнаружил никого. Почему-то напрочь пропало желание рассказывать об