Надо сказать, примечательный «Перечень». И грифы секретности на этих материалах самые высокие: «Космик. Совершенно секретно», «НАТО. Секретно». «Перечень» был подготовлен для начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР Маршала Советского Союза Бирюзова.
Весьма скупой на похвалу маршал собственноручно написал: «Очень хорошо. Надо всесторонне изучить материалы. Выводы доложить. 3.04.64 года».
Здесь следует подчеркнуть одну особенность в деятельности Мюрата. За годы работы с ГРУ (а к тому времени он уже сотрудничал с советской военной разведкой более 5 лет) агент обрел опыт и оперативную интуицию. Многие материалы поступали в Центр с опережением и порой оказывались более свежими, чем хотела Москва.
Так, Центр в своем задании приказал добыть «Директиву штаба ШЕЙП главнокомандующим на театрах военных действий в Европе по разработке плана строительства объединенных вооруженных сил НАТО на 1970 год». Указывалось: нужна Директива за июль, а Мюрат добыл, что называется, «горячую», из-под пера. Она датирована 4 ноября 1963 года.
А доклад штаба командования ЦЕ зоны НАТО и вовсе «горяченький». Подписан в середине февраля 1964 года, а в начале апреля он уже оказался на столе начальника Генштаба Вооруженных Сил СССР.
Протокол совещания высшего командования ЦЕ зоны НАТО был как раз тем документом, который заказывал Центр. Правда, по свидетельству Любимова, заказ не успел дойти до Мюрата. Зато Мюрат успел передать его инициативно. Это характерный пример того, как агент ГРУ тонко чувствовал нужды командования разведки и оперативно действовал.
В середине марта Любимов отработал и направил в Центр план проведения встречи с Мюратом. План был достаточно лаконичный и состоял всего из 4 пунктов: цели и задачи встречи, место и время, организация проведения встречи и обеспечение безопасности.
Самое важное Любимов изложил так:
Москва. Центр. Коновалову
Переносить встречу на более позднюю дату считаю нецелесообразным, так как это может вызвать резко отрицательную реакцию Мюрата.
Надо учитывать и то обстоятельство, что он, несмотря на указания Центра, продолжает проводить работу по изъятию документов в недостаточно известной для нас обстановке и без наших конкретных советов и рекомендаций. Такое положение явно ненормально и таит в себе большой риск.
Лютов. Париж»
А суть состояла в том, что должен был прилететь представитель Центра, и встречу вполне могли «подверстать» к его прибытию. Резидент поддержал своего оперативного офицера.
До апрельской встречи Мюрата с Любимовым еще было время, и резидентура пригласила Луизу. Надо было узнать последние данные по Мюрату.
Луиза рассказала о том, что Мюрат улетел в США на учения, но к сроку вернется. Но самое главное было в другом. Мюрат встречался с министром обороны. Они были товарищами по школе. Министр принял его радушно, как и подобает однокашнику, поговорил, угостил кофе с коньяком, но тактично дал понять, что на генеральское звание Мюрат рассчитывать не может.
«И еще, — добавила Луиза, — Мюрат внес аванс за квартиру, но ему не хватает около 30 тысяч франков».
Вскоре резидентура ходатайствовала, и Центр дал согласие на выделение нужной суммы.
А запланированная встреча состоялась вовремя. На ней присутствовал представитель Центра — Ярошенко («Яшин»). Он привез Мюрату две специальные технические разработки ГРУ — диктофон, на который агент мог бы наговаривать текст, считывая его с документа, а также фотоаппарат, замаскированный под портсигар.
С диктофоном, кстати говоря, произошла такая история. На том самом «Перечне документов», о котором мы рассказывали раньше, сохранилась запись. Генерал Иван Чередеев пишет, что «резидент просит выслать почтой хорошо проверенный и опробованный в работе миниатюрный звукозаписывающий аппарат «Мезон» (или какой-либо другой) с запасом катушек и, по возможности, инструкцию.
Аппарат целесообразно показать на инструктивной встрече с агентом, чтобы он мог сделать заключение о возможности его использования. Если он согласится, аппарат можно ему передать через тайник».
Судя по всему, с этим согласен и начальник направления генерал Чередеев, и начальник управления адмирал Соловьев. А вот у руководителя ГРУ генерал-полковника Ивашутина, кажется, иное мнение. Во всяком случае, по резолюции, которую он написал на докладе подчиненных, видно, что Петр Иванович сомневается.
«Нужно ли давать М. аппарат «Мезон»? — задает он вопрос. — С какой целью? Прошу доложить ваше мнение».
Ивашутин в своих сомнениях оказался прав. Мюрат сразу отверг предложенный диктофон. Мол, при случае как он объяснит наличие у него миниатюрного записывающего устройства, да еще с надиктованным текстом?
А вот фотоаппарат, это чудо шпионской техники, вызвал большой интерес. Он был с подсветкой, работал в автоматическом режиме, практически бесшумно. Мюрат курил, и наличие портсигара не вызывало никаких подозрений.
Однако, как показала жизнь, фотопортсигар требовал большого терпения и аккуратности. По документу аппарат надо было двигать только слева направо, с определенной скоростью, не торопясь. Мюрат этакой размеренной работы не выдерживал, и отснятые кадры в Москве не могли «вытянуть» даже опытные опертехники. От фотопортсигара пришлось отказаться.
В ходе встречи были оговорены многие необходимые вопросы — конспиративная связь, легендирование, в том числе и финансовые проблемы.
Встреча Мюрата с представителем Центра, несомненно, подняла настроение агента. Мюрат видел искренность со стороны советских друзей, понимал, что его ценят и помнят в Москве. Он был раскован, много шутил, рассказывал о национальной кухне. Курил мало. Хорошо разбирался в винах, но пил только в ходе ланча к подаваемому блюду. Крепкие аперитивы принимал только вечером. Пожалуй, во время вот таких длительных встреч, когда он не чувствовал себя одиноким, были заложены основы дружбы, привязанности и откровенности между Мюратом и Любимовым.
Мюрату была обещана финансовая помощь в приобретении новой квартиры и в организации консультации, а если будет необходимо, то и в лечении у советских врачей-специалистов. Мюрат обратился с просьбой оказать помощь Луизе.
Ярошенко обещал изыскать возможность улучшения жилищных условий связника Луизы. Все это впоследствии было выполнено.
На заботу Центра Мюрат ответил уже через две недели. Резидентура получила шесть особо важных документов с грифом «Космик. Сов. секретно». Среди них было «Письмо Главнокомандующего Объединенными вооруженными силами НАТО», в котором давалась оценка состояния Сухопутных войск за 1963 год; разработка штаба Главнокомандующего по потребностям НАТО в материально-техническом обеспечении с 1966 по 1970 год; отчет Главнокомандующего ОВС НАТО и Командующего Сухопутными войсками по результатам учений «Зеленый лев» от января 1964 года; проекты основных положений по боевому применению ракет «Першинг».
А представитель Центра Ярошенко, возвратившись в Москву, написал доклад. Он объективно оценил работу парижской резидентуры и, в частности, оперативного офицера Виктора Любимова.
Из доклада представителя Центра Ярошенко о работе в парижской резидентуре от 8.05.1964 года
Любимов ведет в резидентуре наиболее ответственную работу по руководству четырьмя агентами. Двух из них он вербовал лично.
В работе по руководству этими ценными агентами (Мюрат, Луиза, Гектор, Бернар) проявляет много инициативы, умения, смелости и оперативности. За достигнутые большие результаты в работе, добытые через закрепленных за ним агентов, информационные материалы, которые в значительной мере способствовали укреплению обороноспособности нашей родины, Любимов заслуживает в порядке поощрения присвоения досрочно очередного воинского звания «капитан I ранга».
«США стараются создать потенциал первого удара»
1964 год и первая половина 1965-го, несомненно, были наиболее эффективными в деятельности разведгруппы Мюрат — Луиза.
В этот период руководство нашей страны особенно остро нуждалось в развединформации по ядерному оружию США и НАТО. Ведь международная обстановка тех лет характеризовалась необычайно острым противостоянием двух военных блоков. Страны НАТО в 1962–1965 годах увеличили свои военные бюджеты в среднем на 30 процентов (!). Разумеется, лидерство здесь было за США. Если в 1964/65 финансовом году военные расходы Штатов составляли 51,9 млрд долларов, то в 1967/68 году они выросли уже до 76,5, а еще через год — до 79,8 млрд долларов.
Невиданное число — 20 тысяч корпораций-подрядчиков работали на Пентагон.
Середина 60-х годов — это повышенное внимание руководителей США к новейшим военным программам, таким как разработка баллистических ракет с разделяющимися головными частями, оснащенных приборами индивидуального наведения на цели, внедрение систем противоракетной обороны.
В 1983 году газета «Нью-Йорк таймс» вспоминала о том периоде: «НАТО полагалось… также на французские и английские ядерные силы». И это было действительно так. К 1963 году Англия уже приняла на вооружение 180 стратегических бомбардировщиков «Вулкан» и «Виктор» с ядерным вооружением, а Франция в 1960 году испытала в пустыне Сахара свою атомную бомбу и сформировала национальные ударные силы.
Советский Союз в эти годы значительно отставал от противников. И, разумеется, многое хотел знать об их ядерных планах.
В своих воспоминаниях бывший министр обороны США Роберт Макнамара, рассуждая о ситуации 60-х годов, писал: «Если бы я был советским министром обороны, я был бы чертовски озабочен неравенством сил. И меня бы тревожило то, что Соединенные Штаты стараются создать потенциал первого удара».
Что ж, Макнамара угадал: руководство страны крайне беспокоило наше отставание в ракетно-ядерном потенциале и средствах его доставки. К счастью, военная разведка как могла старалась компенсировать это отставание. Во всяком случае, по части информации об истинном положении дел в стане противника.