— Ничего себе! — раздается голос Игоря у меня за спиной. — Сколько кровищи! После этого ты будешь говорить, что бабка не при делах?
— Буду, — стараюсь придать голосу больше уверенности, чем есть на самом деле. — Она нашла мертвую Катю и целый день провела возле ее трупа. У нее был миллион возможностей испачкать одежду.
— Только не нижнее белье!
— Почему нет? Может, она специально сняла кофту перед тем, как обнять Катю.
— Захотела приласкать труп? Как же!
— Даже у самого бесчувственного человека может проснуться сострадание при виде убитого ребенка.
— Думай как хочешь, — протягивает мне половину листа формата А4 Игорь и, нагнувшись, поднимает сорочку, — но я возьму это с собой, пока она не успела избавиться от главной улики.
— Что за бумажка?
— Квитанция от юриста, — кивает он на листок. — Бабка заранее наняла себе адвоката.
— Скорее всего, изменила завещание. Она составила его перед нашей с Олегом свадьбой. Сообщила мне перед росписью, что квартира, дом и остальное имущество достанутся Кате. Наверно, надеялась, что я передумаю выходить за Олега, когда узнаю, что дом записан не на него.
— С чего бы ей теперь включать тебя в завещание?
— Она меня и не включала. Видимо, переписала на Олега. Внучка умерла, все переходит к сыну.
— Что и требовалось доказать! Квитанция оплачена два месяца назад, значит, бабка заранее планировала убить внучку.
— Постой, — пробегаюсь взглядом по листку. — Свекровь составляла завещание у знакомого нотариуса, а фамилию на квитанции я вижу в первый раз.
— Значит, все-таки наняла адвоката.
Я качаю головой и замираю. Игорь собирается выйти из ванной, но, посмотрев на меня, останавливается. Из прихожей доносится протяжный скрип. На секунду все затихает, а потом скрип повторяется и щелкает дверной замок. Я вжимаю голову в плечи, ожидая услышать шаги. В квартире становится так тихо, что даже в ванной слышно, как во двор заезжает машина. Игорь выглядывает в коридор.
— Никого нет, — говорит он, переступая порог. — Наверно, ветер гуляет.
— Ага, сквозняк сначала приоткрыл, а потом тихонько закрыл дверь. Ольга Семеновна не дура, — поднимаюсь с пола и выхожу в прихожую. — Она наверняка почувствовала неладное и вызвала полицию, а теперь приходила удостовериться, что в квартире кто-то есть.
— Вряд ли. Но мы все равно нашли, что хотели. Пора смываться.
Игорь медленно открывает входную дверь, и я убеждаюсь в своей правоте, услышав тот же скрип. Мы выглядываем на лестничную площадку, и, убедившись, что там никого нет, выходим из квартиры. Игорь закрывает дверь, внутри срабатывает автоматическая защелка. Если бы такой же замок стоял в двери Олега, Катя сейчас была бы жива. Не время об этом думать. Мы несемся вниз по лестнице, когда дверь в подъезд с грохотом ударяется о стену. С первого этажа доносятся навсегда врезавшиеся в память голоса двух полицейских.
— Старая маразматичка, — говорит тот, что запомнился мне длинными, не под стать телу, руками. — Говорит, кто-то вырубил электричество и забрался к ней в квартиру. Небось пробки выбило, а ей уже привидения мерещатся.
Мы останавливаемся, но голоса с каждой секундой приближаются.
— Надо п-переквалифицироваться в т-таксисты, — вздыхает его напарник, поднимаясь к нам на площадку. — Им всегда п-платят за ложные в-вызовы.
На этот раз я сама прислоняюсь к стене и притягиваю к себе запаниковавшего Игоря. Полицейские замедляют возле нас шаг. Что если свекровь рассказала им про целующуюся парочку? Стоило придумать что-то новое. Почему Игорь не предусмотрел это заранее? Зачем вообще надо было меня сюда приводить? Пока я думаю об этом, губы Игоря, поначалу напряженные, смягчаются. Кажется, он вовсе забыл, где мы находимся и, не замечая проходящих рядом полицейских, наслаждается поцелуем. То ли от опасности, то ли от ласковых прикосновений губ Игоря, у меня перехватывает дыхание.
— Вот и мы с Галькой так же зажимались, — поднимается на следующий лестничный пролет длиннорукий. — Бывало, по-тихому, чтобы соседи не увидели, просуну ей руку под блузку… Эх, молодость! А теперь дети, служба. Никакой романтики…
Напарник поднимается следом, и оба полицейских скрываются из виду. Я с трудом отстраняю Игоря и, взяв его за руку, тащу вниз. Лучше не дожидаться, пока свекровь расскажет полицейским все подробности, включая влюбленную парочку. Они могут поверить, что подозрения возникли неспроста. На свежем воздухе Игорь приходит в себя и садится за руль мотоцикла. Мы быстро едем в сторону дома. Дома… Интересно, какое из двух соседних зданий стало для меня роднее? Дом Олега, в котором я прожила два напряженных, полных страха года, или Игоря, в котором провела всего одну ночь? Отвечает мое сердце, когда мы подъезжаем к нужной улице. При виде железного забора оно начинает отбивать африканский ритм и успокаивается, только когда мы сворачиваем к гаражу.
Пока Игорь возится с замком, я гадаю, почему он все-таки ввязался в мои неприятности. Может, я ему нравлюсь? Или настолько отвратителен Олег, избивающий жену? Вдруг он просто не решается отказать? Конечно, я навязалась на его голову, а он стесняется послать меня куда подальше. Бедняга. Если меня поймают, Игоря могут посадить за укрывание преступника или даже за соучастие в убийстве. Он хороший человек и не должен из-за меня страдать. Что делать? А мне больше некуда идти. Не представляю, как справиться в одиночку. В любом случае моя беспомощность — не повод ломать Игорю жизнь.
— Верни мне, пожалуйста, телефон Артура, — говорю я.
— Он разряжен. У меня где-то валяется зарядка от мобильника. Правда, сам телефон я выкинул. Чувствовал себя с этой штуковиной как на привязи. Не понимаю, за что люди столько бабок платят? Пользы ноль, одни беспокойства. А вот провода всегда в хозяйстве пригодятся. Разъем в смартфоне Артура вроде бы такой же, будем надеяться, подойдет.
— Если можешь, одолжи мне шнур на пару дней.
Игорь отворяет дверь и оглядывается.
— А куда это ты собралась?
— Я и так отняла у тебя целые сутки. Ты, наверно, должен работать…
— Я хозяин, могу и прогулять.
— Понимаешь, прятать меня очень опасно. Полицейские рыщут по всему городу, и если найдут…
— В моем доме тебя никто не найдет.
— Почему ты так уверен? Вдруг кто-то из соседей меня видел?
— Ну и что? Я к себе никого не пущу.
— А если придут с обыском?
— Для обыска нужен ордер. Чтобы его получить, одних сплетен мало.
— Если меня поймают, ты станешь сообщником.
— Дин, завязывай лицемерить.
— Что?! Я не лицемерю, я за тебя переживаю!
— Тогда ты все-таки дура, — качает головой Игорь. — То боишься обмануть мать Артура, то волнуешься, что я стану сообщником. Мы с ней взрослые люди, способны сами о себе позаботиться. Не думай о нас, побеспокойся лучше о себе. Не жди, пока кто-то сделает это за тебя.
Собираюсь ответить на необоснованные обвинения, но последние слова Игоря лишают меня дара речи. Он прав. Я думаю о ком угодно, кроме себя. Пора окончательно принять ответственность за свою жизнь. Я должна научиться в первую очередь заботиться о себе, а уже потом об окружающих.
— Я знаю, — сжимает мои плечи Игорь, — ты не убивала Катьку. В каком преступлении я могу стать сообщником?
— Господи, даже я в этом не уверена…
— А вот это уже преступление, — поднимает указательный палец он. — И тебе придется понести за него суровое наказание.
Его губы сжимаются в строгую полоску, и только уголки глаз выдают усмешку.
— Марш в дом! Ужин сегодня готовишь ты.
— Хорошо.
Я с облегчением вздыхаю и переступаю порог. Даже не представляю, где бы я ночевала, если бы ушла из этого дома. Кого бы я стала винить, оказавшись ночью одна на улице: мужа-садиста, погибших родителей, бестолковых полицейских или Игоря? Всех, кроме себя, а зря.
— Вот так улов, — Игорь выворачивает карманы и выкладывает наши сегодняшние находки на стол в центре комнаты.
— Может, уберешь это? — сажусь на диван и поднимаю за лямку окровавленную сорочку.
— Не трогай, пусть пока лежит. Завтра утром отвезу ее в полицию.
— В полицию?! — опускаюсь на диван. — Как ты объяснишь, где ее взял?
— Не знаю, — зевает Игорь. — Напишу анонимную записку и подброшу под дверь.
— Проще сразу выкинуть в мусорный бак. Думаешь, в полиции станут проверять, чья это сорочка?
— Твои предложения?
— Давай оставим в покое мою свекровь и просмотрим телефон Артура.
— Мало того, что дура, еще и трусиха!
— Зато ты чересчур смелый.
— По крайней мере я не теряю сознание при виде собственной свекрови.
Он прикладывает тыльную сторону ладони ко лбу и валится рядом со мной на диван, не забыв закинуть другую руку мне на плечо. В эту же секунду раздается душераздирающий вопль. Игорь с визгом подскакивает на ноги, а из-под его поясницы выкатывается рыжий меховой клубок. Кот сверкает зелеными фонарями глаз и шипением осуждает легкомысленное поведение хозяина.
— Байк!!! Я кому говорил, не смей спать на диване! Марш в корзинку!
Кот, подметая хвостом пол, плетется в сторону ванной.
— Байк?
— Я люблю мотоциклы, — разводит руками Игорь и кричит Байку вслед, — а кошек терпеть не могу!
— Зачем тогда завел?
— Никого я не заводил. Он сам завелся, меня не спрашивал.
— Как это?
— «Кладбище домашних животных» смотрела?
— Читала.
— Вот и у меня так же. На дороге возле мотосервиса какой-то придурок на «Шестерке» сбил кота. Тетка из дома напротив взяла и кинула мне его под дверь. Говорит: это твои клиенты задавили, ты и хорони. Идиотка, не может машину от байка отличить. И что ты думаешь? Засунул труп в мешок для мусора, за спину закинул, понес закапывать, а котяра по дороге пришел в себя. Всю спину мне, засранец, расцарапал.
Вместо того чтобы посочувствовать Игорю, я сгибаюсь пополам от смеха и валюсь на бок.
— Ладно, пойду искать зарядку.
Игорь выходит из комнаты, а я осматриваю стол с находками. Чувство удовлетворения сменяется ужасом, когда взгляд снова натыкается на пятна крови. Зажмуриваюсь в надежде, что кровь исчезнет сама собой. С закрытыми глазами все ощущения обостряются: уставшие ноги гудят, руки болят от напряжения после мотоцикла, в ушах шум. Стараюсь расслабиться. Веки на секунду размыкаются, в глаза проникает свет. Моргаю и снова погружаюсь в полумрак.