— К сожалению, полицейского жетона у меня нет, — встаю с дивана. — Придется раскрыть свою настоящую личность.
Начиная с верхней пуговицы, я медленно расстегиваю плащ. Рот Игоря приоткрывается в ожидании, в глазах блестит огонек надежды. С каждой новой пуговицей пальцы двигаются все медленнее. Расстегнув последнюю, они скользят вверх по ткани. Резким движением я распахиваю плащ.
— Пфф! — откидывается на спинку дивана Игорь, разглядев под плащом платье.
— Здорово получилось, правда? — зачерпываю горсть попкорна и высыпаю в рот.
— Да, многообещающе…
— Как думаешь, я смогла бы перевоплотиться в свекровь?
— Если родишь сына, лет через двадцать — наверняка.
— Да нет же, в Ольгу Семеновну!
— Слушай, — закидывает руки за голову Игорь, — а ты не пробовала переодеваться в кого-нибудь более сексуального? То старикашка-следователь, то свекровь… Хочешь навсегда отбить у меня вкус к женщинам?
— При чем здесь твой вкус? Мне надо узнать, для чего свекровь обращалась к адвокату.
— Давай запишемся к нему на прием и спросим.
— Так он нам и рассказал! Слышал об адвокатской тайне?
— Типа врачебной?
— Типа да. Если ты подберешь мне что-нибудь из обуви, я закутаюсь в твой плащ, повяжу платок на голову, надену очки, которые ты конфисковал на месте преступления, и зайду в таком виде в приемную к адвокату. Попрошу копии бумаг, скажу, что свои потеряла. Вряд ли секретарша запомнила мою свекровь. Для молодых все бабки на одно лицо.
— Но ты-то не бабка! Хоть запереодевайся, лицо у тебя молодое.
— Ерунда! В детском доме постоянно ставили спектакли, а я боялась выходить на сцену. Пришлось научиться гримировать других, чтобы самой оставаться за кулисами. Баба Яга всегда была моим любимым персонажем.
— Твоя свекровь страшнее, придется повозиться.
— Погоди-ка, — копаюсь в сумке. — Ага, у меня есть карандаш для бровей. Им я нарисую морщины и подведу губы, чтобы они казались тоньше. Хорошо, что у меня тусклые пепельные волосы — сойдет за седину.
— Главное, чтобы тебе нравилось, — пожимает плечами Игорь.
— Думаешь, это плохая идея?
— Идея супер! Я рад, что мой метод сработал: ты посмотрела «Коломбо» и вдохновилась. Говорил же, киношные детективы рулят!
— Вообще-то мне помог книжный сыщик. Я вспомнила Шерлока Холмса и его уловки с переодеванием.
— Туфли будешь искать сама, — отворачивается Игорь.
Меня охватывает воодушевление. Рука с карандашом порхает возле лица, прорисовывая морщинки и растушевывая тени. Пятнадцать минут спустя я уже начесываю волосы на макушке и укладываю сзади в пучок. Голову не узнать, а если поджать губы и нахмурить брови, получается вылитая Ольга Семеновна. Игорь все-таки приносит мне самые маленькие ботинки, в которые кроме моих ступней помещаются еще три пары шерстяных носков. Борясь с желанием почесать пятки, я рисую на голенях пигментные пятна. Покрываю голову фиолетовым платком — этот цвет меня старит — и отправляюсь на кухню.
— У-у-у… — кривится Игорь, выкидывая недоеденный сникерс. — Вот такой она запомнилась мне на последней встрече выпускников.
— Отлично! У тебя есть лук?
— Да, сейчас достану.
Игорь открывает холодильник и копается в контейнере для овощей, заполненном пустыми целлофановыми пакетами. В одном из них оказывается луковица.
— Что будешь делать? — Игорь наблюдает, как я очищаю луковицу. — Дай угадаю: сваришь что-нибудь с шелухой, как яйца на Пасху?
— Нет, — впиваюсь в луковицу зубами, — съем.
— Успокойся, я не собирался сегодня целоваться!
— Это не для тебя, — закидываю остатки в рот, моргая, чтобы не расплакаться, — а для тех, кто подойдет слишком близко. Сценический грим выглядит реалистично только на расстоянии.
— Умно! Значит, ты не против моих поцелуев?
— А ты? — выдыхаю в лицо Игорю.
— Погнали, — хватает со стула куртку и бежит к выходу он.
— Подожди!
Догоняю его уже на улице.
— Давай вернемся в дом. Я еще не готова…
— Оставь все как есть, — Игорь выходит со двора, — переделывать некогда. Мотоцикла больше нет, поэтому придется идти пешком. Уже десять минут шестого. Нам повезет, если контора не закроется раньше.
— Игорь!
— Ну что еще? — оборачивается он.
— Не знаю, — качаю головой. — Грим — это моя работа. На сцену я не выходила. Как быть дальше?
— Ты же сама продумала план: придешь в приемную, скажешь, что потеряла бумаги…
— Вдруг мне не поверят?
— Это еще почему? Тебе на вид лет шестьдесят, не меньше.
— Спасибо, — оглядываюсь, чтобы удостовериться, что меня никто не узнает. — А как насчет голоса? Разговариваю я как молодая, и жесты у нас с Ольгой Семеновной не похожи.
— Ну не знаю. Представь, что ты старая и больная. У тебя то спина болит, то ноги ломит…
— То хвост отваливается, — заканчиваю я за Игоря. — Знаешь, а ты прав!
— Да, «Трое из Простоквашино» — великий мультик.
— Когда в ларьке мне пришлось разговаривать с продавщицей, я представила себя Ирой. У меня даже получилось скопировать ее жесты и интонации, хотя раньше я не пробовала никого пародировать.
— Когда это ты заходила в ларек?
— Не важно. Давай быстрее, — на этот раз я подгоняю Игоря, — а то контора закроется.
Мы под ручку с «внучком» приходим по адресу, напечатанному на квитанции. Вывеска из зеленого пластика с золотыми буквами «Адвокат» прибита над обшарпанной деревянной дверью. Само здание скорее отпугивает, чем внушает доверие: побуревшие от сырости деревянные стены, низкая накренившаяся крыша. На соседнем участке раздается кукареканье. Я озираюсь по сторонам.
— Наверно, мы ошиблись. Сомневаюсь, чтобы моя свекровь обратилась к адвокату в такой конторе.
— Адрес совпадает, фамилия юриста Мирченко. Вот, держи.
Игорь протягивает мне квитанцию и достает из кармана кожаную книжечку.
— Это что?
— Паспорт, на случай, если попросят показать документы.
— Ты украл паспорт Ольги Семеновны?!
— Постарайся им не светить, — кивает Игорь. — Все-таки, вы со свекровью не очень похожи.
— Договорились, воспользуюсь только при крайней необходимости.
Я улыбаюсь Игорю и, спрятав документ в нагрудный карман, бегу к двери. На крыльце вспоминаю, что мне уже за шестьдесят и перехожу на шаг. Внутри меня поджидают никогда не крашенные деревянные полы и запах затхлости. Входная дверь захлопывается, и я бреду в полумраке, ориентируясь на пробивающийся из-под внутренней двери электрический свет. Чтобы не споткнуться, мне приходится идти медленно, шаркая огромными ботинками по полу. Звук старческих шагов подготавливает находящихся в приемной к моему появлению.
Скрючившись в поисках ручки, я открываю дверь и переступаю порог. За столом, возле окна, сидит женщина лет сорока пяти с коротко стриженными фиолетовыми волосами, а рядом, на диване, головой к входу, лежит молодой мужчина. Растянувшись во весь рост, он почти умещается на двухместном диване. Оба смотрят телевизор и даже не оборачиваются в мою сторону. Интересно, что бы в таком случае сделала свекровь? Развернулась и ушла? Видно, я плохо ее знаю, раз она все-таки обратилась в эту контору и даже оплатила услуги адвоката.
— Добрый день, — приподняв уголки бровей, от чего на лбу должны проступить морщины, а лицо принять обычное осуждающее выражение Ольги Семеновны, говорю я. — Две недели назад я обращалась к Мирченко.
— Адвокат свободен, — кивает на мужчину секретарша.
Он нехотя поднимает голову и, бросив на меня короткий взгляд, поворачивается обратно к телевизору.
— Мне нужен не адвокат, — возмущаюсь хорошо поставленным голосом свекрови, — а копии подготовленных документов. У меня пропали оригиналы, теперь придется заново заверять у нотариуса.
Удивительно, но мой обвиняющий тон работает. Секретарша опускает глаза и лезет в стол за бумагами. Никогда не понимала, как Ольге Семеновне удается внушать окружающим чувство вины. Оказывается, дело в мимике и голосе.
— Как ваша фамилия?
— Паукова.
— Ольга Семеновна? — достает из стола файл с бумагами секретарша.
Я чуть было не поправляю ее, произнеся свое настоящее имя, но успеваю прикусить язык.
— Да, это я, — протягиваю квитанцию.
— Давайте паспорт.
— Зачем?! — снова возмущаюсь я.
— Как это зачем? — отвечает мне в тон опытная секретарша. — Я кому попало документы не отдаю.
— Я тоже, — все-таки вынимаю из кармана паспорт свекрови.
— Бабуля, давайте скорее, — подгоняет с дивана адвокат, — рабочий день заканчивается.
Секретарша протягивает руку и в нетерпении наклоняет голову. Я в последний раз поглаживаю большим пальцем кожу на обложке и, помолившись про себя, отдаю паспорт. Секретарша перекладывает его в левую руку и, подняв со стола ручку, правой нацеливается на тетрадную строку. На автомате женщина раскрывает паспорт. Взгляд переходит с тетради на документ. Ее брови ползут вверх, глаза распахиваются.
— Что вы мне дали?!
— А? — пытаюсь изобразить старческую глухоту.
— Вот, глядите, — тянется ко мне через стол она. — Здесь одна обложка, паспорта нет.
Глава 9Овечка в шкуре волкодава
Ну Игорь, ну шутник… Наставил на меня ружье, чуть не довел до инфаркта своей умной куклой, расхаживал по дому матери Артура, пока я отвлекала ее разговорами, натравил полицейских на сарай, в котором я пряталась, а теперь еще и подсунул пустую обложку от паспорта. Только выйду из конторы, все ему припомню!
— И паспорт пропал! — хватаюсь за грудь я. — Все пропало!
— Да не волнуйтесь вы так, — подает голос адвокат. — Может, куда-нибудь спрятали и забыли.
— Куда ж я паспорт без обложки спрячу?
— Дома поищите, куда могли положить, — встает из-за стола секретарша, — а завтра приходите с паспортом.
— Люди добрые! — начинаю в голос причитать я. — Что ж это делается? Все документы украли!
— Бабуля, зачем кричать? — поднимается с дивана адвокат. — Лежит где-нибудь ваш паспорт целехонек. Шли бы лучше домой да поискали.