Я смотрю на его растрепанные, свисающие на лицо волосы, и слезы застилают мне глаза. Больше всего на свете мне сейчас хочется запустить пальцы в эти пряди, прижаться щекой к его щетине, согреться теплом его тела. Сладкая мечта: убийца наказан, моя жизнь в безопасности, и в целом мире мы с Игорем одни — превратилась для меня в самое тяжелое испытание. Я потратила все силы на выживание и теперь не способна бороться. Может быть, когда я отдохну и забуду об этих страшных днях… Нет, даже тогда я не смогу построить новые отношения. Сблизиться с Игорем меня заставила безвыходная ситуация. Надеюсь, таких обстоятельств в моей жизни больше не будет.
— Вру, — качает головой Игорь. — Я знаю, что должен сказать, но не знаю как. Столько лет я корил себя за жадность на слова, между прочим, из-за нее я Лену и потерял. Когда мы поженились, я пахал день и ночь, чтобы дать ей все, чего она достойна. Старался выполнить любое ее пожелание, заботился о ней, но так и не смог показать, как сильно ее люблю. Пока я торчал на работе, она скучала дома. Поначалу вроде готовкой увлеклась, но я редко к ужину успевал, вот у нее и пропал интерес. Ей надоело меня ждать, понимаешь? Олегу ничего не стоило втереться к ней в доверие. Вряд ли он сделал это из большой любви, скорее чтобы мне насолить, — Игорь останавливается и, глядя в окно, потирает виски. — У нас давняя вражда, еще с детства. Мы жили в соседних домах, учились в одном классе. Он был учительским сыном, а я шалопаем, которого терпеть не могла классная руководительница. Как-то раз я так сильно на нее рассердился, что решил отомстить единственным доступным способом. Олег был слишком правильным, за это его недолюбливали одноклассники. Естественно, он обрадовался, когда главный заводила позвал его погулять. Я подговорил Олега разбить окно в школе, а сторож его заметил. Никогда не забуду, какие завывания из их дома в ту ночь доносились. Мать его отлупила и с месяц не обращалась к нему на уроках. Скорее всего, она с ним вообще не разговаривала.
Игорь замолкает и садится на корточки возле Олега. Я жду, когда он соберется с мыслями и продолжит.
— Однажды я пришел домой, а Лена встретила меня не в халате и тапочках, как обычно, а в выходном платье и туфлях на высоких каблуках. Я спросил, куда мы собираемся, но вместо ответа она усадила меня на диван. Долго собиралась с духом, а потом… В общем, сказала, что беременна. Я обрадовался, хотел ее обнять. Она отстранилась и говорит: «Ребенок не от тебя, а от соседа». Сначала я принял это за шутку. Как в анекдоте, блин. Начал сомневаться, может, она и про беременность пошутила, но по выражению ее лица понял — все серьезно. Короче, она взяла чемодан и ушла.
Я тянусь, чтобы погладить Игоря, но он отшатывается от моей руки и прячет лицо в ладонях. Его тело напрягается, а голова вжимается в плечи. Он прикладывает все силы, стараясь сдержать слезы.
— Месяца через два я заметил ссадины у нее на коленях, которые Лена назвала «пустяками», потом на ее шее появился отпечаток руки. Она мне на экстремальный секс намекнула и попросила не лезть в чужие дела. Я так и сделал, а по-настоящему испугался после того, как не видел ее больше недели. Все это время она просидела дома, залечивая синяк под глазом. Тогда я в первый раз предложил ей вернуться. Потом он ей нос сломал, и я умолял ее пойти со мной. До этого гордость не позволяла опускаться на колени, но тут я уже на все готов был. Бесполезно, она даже думать о возвращении не хотела. Видите ли, не имеет она права лишать ребенка отца! Дошло до того, что я сделал подкоп под забором, такой глубокий, в какой даже беременная Лена со своим огромным животом могла бы без проблем пролезть. Замаскировал его травой, чтобы Олег не заметил. Но не успела она им воспользоваться. В больнице сказали, что преждевременные роды начались из-за травмы. Потом еще Катька крупная оказалась, еле достали. Она, кстати, сама ее назвать успела. Дочку медсестрам отдавать не хотела, боялась, что больше не увидит. Так и получилось. Ночью кровью истекла.
При этих словах у меня в животе все сжимается. Несмотря на то что мы с Леной никогда не были знакомы, я физически ощущаю наше родство. Кроме общих мужчин, нас связывает пережитое: страх перед кулаком Олега и нежность, порожденная заботой Игоря. Мы обе испытали эти крайности, только она начала на пике и медленно спустилась в пропасть, а я вылезла из ямы насилия и почти добралась до вершины.
— Как думаешь, мы с Леной похожи? Не внешне, конечно, она была гораздо красивее…
— Нет, вы разные. Она была фаталисткой. Верила в любовь до гроба, в половинки, предназначенные друг для друга, в то, что все заранее предрешено. В итоге смирилась с судьбой, а ты, наоборот, пытаешься измениться и жизнь всю поменять.
— Ты все еще ее любишь?
— Дина, — поднимает на меня глаза он, — если бы я думал, что можно любить одновременно двоих, то не отпустил бы Лену. Я смирился с потерей, когда понял, что место занято.
— Я спросила, любишь ли ты ее.
— Люблю, но…
Голос Игоря перекрывает шум в прихожей.
— Хозяева, у вас дверь сломана!
На пороге появляются два полицейских. Тяжелой поступью, как будто специально оббивая грязь о линолеум, они проходят на кухню.
— Смотри, — поднимает длинную, как у орангутанга, руку старший, — мокруха!
— Что ты сказал? — переспрашиваю я Игоря.
— Люблю, но не ее! — громче повторяет он.
— А кого? — мой голос дрожит от сжавших горло чувств.
— Ага! — потирает длинные руки полицейский.
— Что? — на этот раз переспрашивает Игорь.
— Кого?! — кричу я.
— А вот и п-подозреваемые, — толкает длиннорукого в бок его круглощекий, похожий на подростка напарник. — Знакомые все лица!
— Тебя! — перекрикивает его Игорь.
У меня из глаз брызжут слезы. Тело окончательно обмякает на табурете, но внутри бушует энергия, способная свернуть горы. Молодой полицейский оглядывается на Игоря.
— Что м-меня? — Его круглые щеки покрываются багровыми пятнами. — Не н-надо угроз, гражданин. В-вставайте!
— Я хочу знать, ты…
— Нет, это мы хотим знать, — перебивает Игоря длиннорукий, — по какому случаю резня?
— Заткнись! — поворачивается к нему Игорь. — Ты выйдешь за меня?
— Что?! — спрашиваем мы в один голос с длинноруким.
— Я тебя люблю! — на этот раз в полной тишине звенит голос Игоря. — Выходи за меня замуж!
Глава 14Небольшие затруднения
— Что это?! — вытаращив от удивления глаза, спрашивает Игорь.
Я сама поражаюсь переменам, которые со мной произошли. То ли виной всему пережитые испытания, то ли сотрясение поставило какие-то винтики в моем мозгу в правильное положение. Многое в жизни пошло по-другому. В первую очередь, я развелась с мужем. Сделать это оказалось проще простого — развод с заключенным оформляется без его согласия. Вместе с приговором суда к Олегу пришло осознание вины в смерти дочери. Сейчас он отбывает наказание за свои прошлые грехи: за беременную жену, которую отправил на тот свет; за помощника, которого убил своим приказом; за любовницу, которую заколол ножом; за дочь, которую погубил ложью. Но не за меня. Я могу за себя постоять и всегда могла, просто не верила в свои силы.
Теперь я знаю, что ни при каких обстоятельствах не имею права давать себя в обиду. Например, если бы полгода назад монтажники привезли слишком короткий подоконник и попытались его установить, я бы побоялась сказать даже слово против и довольствовалась тем, что есть, а сегодня не только настояла на нужном размере, но и получила скидку за моральный ущерб. Квартиру, в которой я заканчиваю ремонт, мне выдало государство. Сначала я хотела вернуть родительский дом, но, как выяснилось, он сгорел много лет назад. Пока бегала по судам как свидетель, разузнала у адвокатов, что до двадцати пяти лет имею право на жилплощадь. На разбирательства оставалось меньше года, но я управилась за семь месяцев. До этого жила на даче у тети Жени. Она уговаривала задержаться подольше, но я поставила себе цель переехать до конца лета и достигла ее.
Раньше я плохо понимала значение этого слова — цель. Жила себе без всяких устремлений и была уверена, что никогда ничего не добьюсь. Первую цель передо мной поставила жизнь. Только достигнув ее — доказав собственную невиновность и вычислив убийцу Кати, — я поверила, что чего-то стою. Теперь, благодаря испытаниям, я смогу все. Эта мысль не просто развязала мне руки, она дала повод мечтать. Мой детский опыт показал, что мечты без реализации — горькое дело, поэтому отныне все свои желания я исполняю сама. Следующим на очереди был роман.
— Что это такое? — выводит меня из раздумий Игорь.
— Сам видишь, — пожимаю плечами, стараясь изобразить равнодушие. — Книга.
— Дина Башмакова «Судьба с чужого плеча», — читает он надпись на обложке. — Это ты?!
— Кто же еще? — гордость все-таки прорывается наружу.
— И ее напечатали?
— Ты даже внутрь не заглянул, а уже решил, что ее не должны были издавать?
— Да я не про книгу, а про фамилию! Башмакова… Тебе срочно надо выбрать псевдоним, а лучше вообще поменять имя на какое-нибудь благозвучное.
— Например?
— Дина Панина звучит намного поэтичнее.
— Я подумаю.
— Ты уже полтора года думаешь, — бурчит Игорь и снова переключается на обложку. — Почему ты раньше не сказала, что пишешь книгу? Я бы помог.
Поэтому и не сказала, думаю я, но вслух говорю:
— Боялась сглазить, вдруг из этой затеи ничего бы не получилось.
Отчасти это правда. Те, кто знал о моей затее, советовали устроиться на нормальную работу. Прежняя Дина наверняка бы послушалась, но сегодняшняя только тщательнее просчитывала расходы до очередной пенсионной выплаты и продолжала писать.
— У тебя всегда все получается, — отвечает он, и я ловлю себя на мысли, что так и есть. — А там про меня что-нибудь написано?
— Почитай, узнаешь.
Игорь тут же садится на диван и открывает первую страницу.
— Сначала посмотри, как застеклили балкон. Вдруг я что-нибудь упустила?