Как только он смог выпрямиться, Пиоттр схватил женщину покрепче и потащил ее вверх по склону, но предательские куски льда скользили и ползли у него под ногами. Он пробежал несколько шагов, а потом упал на одно колено. Пиоттр тяжело дышал, – похоже, его силы были на исходе. У нас на глазах он неожиданно прижал сестру к земле и повернулся к своим преследователям, которые на четвереньках выползли из дыры в ледяной стене. Эртр Блэкуотер, словно куча тряпья, упала на землю – она умерла или потеряла сознание – и начала медленно соскальзывать вниз.
В этот момент Эллиана добралась до нас, оглянулась и дико закричала, увидев, что враги готовы атаковать Пиоттра.
– Держи! – крикнула она Дьютифулу и швырнула ему конец цепи.
С изумлением глядя на свою нареченную, принц машинально поймал цепь. Из носа Эллианы шла кровь, кровь засохла в уголке ее рта, роскошные волосы разметались и спутались. В следующее мгновение она отвернулась и, выхватив короткий меч, бросилась на помощь Пиоттру. Дьютифул остался стоять с цепью в руке.
– Держи! – крикнул он мне и бросил цепь.
Я не успел ее поймать, и она упала на землю, но я быстро наступил ногой на конец, чтобы девочка не смогла убежать. Впрочем, она и не собиралась никуда бежать. Вместо этого, широко раскрыв рот, она набросилась на меня. Я не ощущал ее присутствия при помощи Дара, зато очень даже чувствовал удары кулаков. Мне множество раз приходилось драться с мужчинами и никогда – с измученной, истощенной десятилетней девочкой, которая ничего не боялась и которую не волновало собственное здоровье. Зубы, ногти, колени, – казалось, она твердо решила содрать с меня живого кожу, и, должен сказать, ей удалось добиться некоторого успеха.
Она расцарапала мне лицо и укусила за руку, прежде чем я толкнул ее в снег и придавил собственным весом, а потом перевернул на живот. Затем я схватил ее за локти и, потянув на себя, заставил скрестить руки на груди. Однако она не сдалась и продолжала лягаться – впрочем, она была босиком, и толстые кожаные штаны защитили меня от ударов. Тогда она опустила голову, ухватила меня зубами за рукав и принялась его трепать, словно хищник добычу. Я не возражал, поскольку в рот ей попала только шерстяная ткань, до тела она не достала. Когда девочка поняла, что укусить меня не удастся, она откинула назад голову и принялась колотить меня затылком в грудь. Было не слишком приятно, но я поднял подбородок повыше и без потерь пережил ее атаку.
Ловко справившись со своей тощей противницей, я вытянул шею, стараясь увидеть, что происходит в яме. Эллиана добралась до матери и присела около нее, держа наготове меч, – последняя линия обороны, в то время как Пиоттр сражался с двумя солдатами Бледной Женщины. Я даже успел заметить, что у них совершенно мертвые, ничего не выражающие глаза. Не знаю, что собиралась сделать Эллиана – остановить врага или нанести матери смертельный удар, прежде чем ее снова захватят в плен. Неожиданно я с ужасом обнаружил, что не вижу Дьютифула. Однако тут же заметил его за Пиоттром. Он стоял у дыры, из которой появились нарческа и ее дядя. Его нож покраснел от крови.
На нас напали! – сообщил мне Чейд, как раз когда я, услышав крики, повернул голову и посмотрел в сторону нашего лагеря.
Неизвестно откуда появились прислужники Бледной Женщины и атаковали наш маленький, потрясенный последними событиями отряд. У меня сложилось впечатление, что они пытались помешать нам прийти на помощь Тинталье, хотя никто из них еще не осмелел настолько, чтобы напасть на лежащую на земле драконицу. В следующий миг я увидел своего старого наставника таким, каким не видел его еще никогда в жизни. Широко расставив ноги и зажав в руке клинок, он стоял рядом с Лонгвиком. Олух, прикрывая руками голову, скорчился у них за спиной.
Олух! Оттолкни их, как ты отталкивал меня! Не все послушаются, только некоторые, но это тоже хорошо. Дай им сдачи! Скажи: «Уходите, вы нас не видите!» Прошу тебя, Олух!
Продолжая крепко держать вырывающуюся девочку, я изо всех сил сражался с отчаянием. Я не решался ее отпустить и потому ничем не мог помочь своим.
Мне показалось, что Олух пропустил мимо ушей мою просьбу. А потом я увидел, как маленький человечек выглянул из-под руки, точно испуганный ребенок, поморщился, и я почувствовал легкое прикосновение Силы, основной поток которой он направил на наших врагов.
Уходите, уходите, уходите, уходите!
Двое из воинов Бледной Женщины тут же развернулись и пошли прочь, как будто вдруг вспомнили, что их ждет неотложное дело. Несколько других замешкались, и вместо того чтобы атаковать, вынуждены были защищаться, задавая себе один и тот же вопрос: что они здесь делают?
Давай еще раз, Олух! Помоги мне! – Я почувствовал присутствие Чейда в этой просьбе.
Меч тянул старика к земле, и он никогда не любил смотреть в глаза человеку, которого собирался прикончить. В следующий миг на меня накатила красная волна боли, когда его плечо пронзил клинок противника. Олух отшатнулся и прижал руку к своему плечу.
Чейд! Перестань думать о боли! Олух ее чувствует. Олух! Прикажи боли уйти. Отправь ее плохим дядькам. Ты сможешь!
Дикий порыв ветра заставил меня скорчиться и прижаться к земле, я превратился в полевую мышь, почувствовавшую приближение совы. Драконы вернулись, они сражались в полной тишине, если не считать рева ветра и глухих ударов, которые они друг другу наносили. Сцепившись, они парили высоко в небе, а я в страхе смотрел на них, и мне казалось, что я понял стратегию Робреда. Он вонзил зубы в спину Айсфира и старался прижаться к нему, а живой дракон тратил почти все силы на то, чтобы удержаться в небе. Он понимал, что на земле ему с Робредом не справиться. Он отчаянно извивался, пытаясь сбросить каменного дракона.
В любой момент они могли свалиться нам на головы.
– Уходите оттуда! – крикнул я Дьютифулу. – Драконы падают!
Дьютифул удивленно поднял голову и тут же отскочил назад, чтобы избежать вражеского клинка. Он что-то крикнул Пиоттру и нарческе. Пиоттр прикончил одного из врагов, другой решил отступить. Эллиана схватила мать за щиколотку и поволокла из ямы, при этом не спуская глаз с врагов и держа наготове меч. Когда она оказалась рядом со мной, я потянулся к ней, схватил за запястье руки, в которой она держала меч, и выдернул ее из ямы. Она бесцеремонно тащила мать за собой. А мне пришлось снова заняться ее сестрой – девчонка принялась плеваться и попыталась вырваться. Эллиана бросила мать подальше от края ямы и крикнула:
– Уходите оттуда, они падают!
Она была права. Драконы, сцепившиеся в клубок, неуклонно увеличивались в размерах. Дьютифул и Пиоттр бросились бежать, то и дело скользя на огромных глыбах льда. Эллиана, ухватив мать за щиколотки, тащила ее за собой и отчаянно вопила, чтобы Дьютифул и Пиоттр поскорее выбирались наружу. Я наклонился, схватил девчонку и поспешил за нарческой. Понимая, что я ничего не могу сделать, я все равно чувствовал себя трусом, отступающим с поля боя. В следующее мгновение мимо меня с диким топотом промчался Дьютифул. Догнав Эллиану, он схватил ее мать и перебросил через плечо. Тени падающих драконов накрыли нас и начали расползаться по всему склону. У меня на секунду закружилась голова, но я продолжал упрямо бежать вперед. Вскоре мы догнали Дьютифула и женщин, и Эллиана молча показала на небо.
Айсфир все-таки стряхнул Робреда и теперь медленно поднимался вверх, а каменный дракон, неуклюже размахивая крыльями, от которых было не особенно много пользы, с грохотом рухнул на землю.
Он приземлился на краю ямы, частично завалившись в нее, неподалеку от того места, где стоял я. Я надеялся, что он разбился, но он медленно поднялся на ноги и встряхнул крыльями. Затем он принялся вертеть по сторонам своей тупой головой и, словно огромная ящерица, с трудом выполз из ямы на брюхе, сердито взбивая хвостом снег у себя за спиной. Мне показалось, что он смотрит прямо на меня, и я похолодел от ужаса.
Затем, точно лошадь, которую хлестнули хлыстом, Робред запрокинул голову и сердито встряхнулся. Его безжизненные глаза остановились на поверженной драконице, и он медленно, угрожающе направился к ней. Я почувствовал, что Бледная Женщина при помощи Силы велит ему как можно скорее прикончить Тинталью, обещает, что после этого все будет хорошо и он сможет утолить свой гнев и голод и заняться нами. Но сначала он должен прикончить драконицу. Ему ничто и никто не сможет помешать. Тинталья не в силах оказать ему сопротивление.
Однако Бледная Женщина ошиблась. Сердце сжалось у меня в груди, когда я увидел, что у Тинтальи появились два защитника. Полуслепой Баррич стоял рядом с ней, прижимая свой свернутый плащ к ране на шее драконицы, чтобы остановить кровь. Плащ дымился, и я совершенно не вовремя задумался над тем, из чего состоит ее кровь. Баррич ничего не замечал вокруг себя, а Тинталья повернула голову на длинной шее, защищая таким образом тело. Казалось, оба не видят, что к ним приближается неумолимая смерть.
А вот Свифт все видел. Он встал перед драконицей, словно муравей, решивший защитить огромный замок, и выпустил из своего лука раскрашенную стрелу Шута, но она сломалась, ударившись в бок каменного дракона. Тогда Свифт хладнокровно вытащил из колчана другую стрелу и натянул тетиву. С поразительной для столь юного мальчика отвагой он сделал два шага навстречу дракону и снова выпустил стрелу, но с тем же результатом. Чтобы добраться до Тинтальи, Робред должен был затоптать его, и я увидел, что Свифт, обернувшись, попытался предупредить отца об опасности. Не теряя времени, он наложил на тетиву новую стрелу. Мне оставалось только наблюдать за тем, как безжалостный, исполненный ярости взгляд остановился на мальчике. Неожиданно Робред перешел на неуклюжий бег. Свифт смотрел на него и дико вопил – в его крике ужас мешался с вызовом. Лук с простой серой стрелой дрожал у него в руках, но мальчик не отступил ни на шаг.
Баррич поднял голову и повернулся. Даже сейчас я до мельчайших подробностей помню все, что тогда происходило. Баррич глубоко вздохнул, и сквозь звон в ушах я услышал его отчаянный крик, полный возмущения тем, что кто-то может угрожать его сыну.