Позже мне станет известно, что нарческа обещала отцу часть урожая, участие в торговых операциях и другие блага. Земли, принадлежавшие клану кабана, были каменистыми и прекрасно подходили для выпаса свиней, но не для возделывания. Бладблейду приходилось заботиться о восьми племянницах из своего клана, и победа клана нарвала была им очень даже на руку.
Но в тот момент я видел лишь радостные лица, которые окружали нас со Свифтом со всех сторон, делая нашу боль еще невыносимее. И что еще хуже, ночью я принял решение, которое казалось мне настолько правильным, что я знал: ничто не заставит меня свернуть с выбранной дороги. Пока остальные веселились и рассказывали друг другу о том, что с нами всеми происходило, мы со Свифтом сидели в полутемной палатке, поставленной над телом его отца, который по-прежнему был без сознания.
– Я не собираюсь возвращаться вместе с вами, – сказал я Свифту. – Ты сможешь позаботиться об отце без меня?
– Могу ли я… то есть как, ты не собираешься возвращаться? А что ты будешь делать?
– Я останусь здесь. Мне нужно вернуться на ледник, Свифт. Я хочу найти вход в подземный дворец Бледной Женщины, отыскать тело своего друга и сжечь его. Он всегда ненавидел холод. Он бы не хотел быть погребенным подо льдом.
– А еще что ты собираешься сделать? Ты чего-то недоговариваешь.
Я сделал глубокий вдох, хотел было соврать, но потом передумал. Хватит лжи.
– Надеюсь взглянуть на тело Бледной Женщины. Хочу убедиться в том, что она действительно умерла. А если окажется, что она жива, я попытаюсь ее убить.
Вот какое простое обещание я себе дал. Впрочем, я сомневался, что его будет легко исполнить, но другого утешения для себя я придумать не мог.
– Ты становишься совсем другим человеком, когда так говоришь, – приглушенным голосом сказал Свифт и, наклонившись ко мне, добавил: – У тебя глаза как у волка.
Я покачал головой и улыбнулся, точнее, обнажил зубы в усмешке.
– Нет. Ни один волк не станет тратить силы на месть. А я задумал месть – самую простую и без прикрас. Когда человек кажется тебе особенно жестоким и злым, дело вовсе не в том, что ты видишь в нем звериную сущность. Только люди способны на дикую злобу. А волк во мне просыпается, когда я думаю о благе моей семьи.
Свифт прикоснулся пальцем к сережке в своем ухе, нахмурился и спросил:
– Хочешь, я останусь с тобой? Ты не должен идти туда один. И ты уже видел, что я не врал, когда сказал, что умею обращаться с луком.
– Действительно умеешь. Но у тебя есть другие обязанности, гораздо более важные. Барричу нельзя здесь оставаться. Его необходимо погрузить на корабль и доставить в Зилиг. Возможно, у них там есть умелые лекари. По крайней мере, там он будет в тепле, на чистой кровати и получит нормальную еду.
– Мой отец умирает, Фитц Чивэл. Давай не будем делать вид, что дело обстоит иначе.
Какой же неведомой силой наделены слова, произнесенные вслух.
– Да, ты прав, Свифт. Но он не должен умереть в холоде под куском парусины, которую треплет ветер. Уж это мы можем ему дать.
Свифт почесал в затылке.
– Я хотел бы выполнить волю моего отца, а он бы сказал, что я должен остаться с тобой. И что я могу оказаться гораздо полезнее тебе, чем ему.
Я задумался над его словами.
– Наверное, он бы так и сказал. А вот твоя мать наверняка не согласилась бы. Я считаю, что ты должен остаться с ним. Возможно, перед самым концом он еще придет в себя и его последние слова могут оказаться для тебя драгоценными. Нет, Свифт. Отправляйся с ним. Побудь с Барричем за меня.
Он ничего мне не ответил, лишь низко опустил голову.
Пока мы разговаривали, воины быстро складывали палатки и грузили вещи на корабль. Думаю, Свифт удивился, когда за ним с Барричем пришли островитяне. Медведь склонил перед мальчиком голову и попросил оказать ему честь и позволить отнести его отца и проводить самого мальчика на корабль Хетгарда. Он назвал их «победители демона», и, я думаю, Свифт был потрясен, сообразив, что его не трогали из уважения, а не потому, что все о них забыли. Бард Филин с торжественной песней проводил их на корабль, принадлежащий клану медведя, и, несмотря на диковинный язык бардов-островитян, я услышал в ней гордость за мужчину, который заставил демона опуститься на колени, и за мальчика, убившего дракона и освободившего рабов Бледной Женщины.
Я заметил, что Уэб сел в ту же лодку, – значит, он собрался плыть на одном корабле с ними. У меня немного отлегло от сердца. Мне не хотелось, чтобы мальчик оставался один среди незнакомых людей, даже несмотря на то что они будут оказывать ему знаки внимания и держаться уважительно, когда его отец умрет. А я опасался, что до прибытия в Зилиг Барричу дожить не суждено.
Неожиданно рядом со мной остановился принц и спросил, на каком корабле я поплыву.
– Ты можешь выбрать любой из двух, но там все равно будет тесно. Они не думали, что здесь окажется столько народа. Так что мы набьемся как сельди в бочку. Мудрый Чейд решил, что мы с нарческой должны плыть на разных кораблях, и я отправляюсь с Медведями. Он сам намерен остаться с Пиоттром и его женщинами – в надежде завершить переговоры о заключении союза.
Я улыбнулся, хотя на сердце у меня скребли кошки.
– Ты продолжаешь называть это союзом? На мой взгляд, происходящее похоже на заключение брака. Неужели ты дал Чейду повод считать, что вас с нарческой лучше разделить?
Дьютифул чуть приподнял одну бровь, и его губы тронула мимолетная улыбка.
– Я – нет. А вот нарческа объявила, что, по ее мнению, я выполнил условие и теперь она считает меня своим мужем. Не думаю, что это понравилось ее матери, но Пиоттр не стал с ней спорить. Чейд попытался объяснить Эллиане, что я должен принести ей необходимые клятвы в моем материнском доме, но она не пожелала его слушать. Она его спросила: «Какой мужчина осмелится противиться воле женщины, когда она выбирает его в супруги?»
– Жаль, что я не слышал его ответа, – заметил я.
– Он сказал: «Вы правы, леди, я этого не знаю. Но моя королева желает, чтобы, прежде чем лечь в постель с ее сыном, вы предстали перед ней и ее двором и во всеуслышание объявили, что считаете его достойным стать вашим супругом».
– И Эллиана согласилась?
– Без особого удовольствия. – Принцу явно льстило нетерпение его будущей невесты. – Но Чейд заставил меня дать слово, что я буду вести себя сдержанно. Должен сказать, что Эллиана не облегчает мне задачу. Ну вот. И теперь мы поплывем на разных кораблях. Чейд выбрал корабль клана кабана, и, мы думаем, Олух тоже, потому что островитяне преклоняются перед его Руками Эды. Итак, что ты выбираешь? Давай с нами, на корабле клана медведя. Там же будут и Свифт с Барричем.
– Я не поплыву ни на том, ни на другом. Но я рад, что ты будешь на корабле клана медведя вместе со Свифтом. Ему будет легче в окружении друзей.
– В каком смысле – ни на том, ни на другом, Фитц?
Пришла пора объявить о моем решении.
– Я остаюсь, Дьютифул. Я должен вернуться и найти тело Шута.
Он задумался на мгновение, а потом, принимая и понимая, что я должен это сделать, сказал:
– Разумеется, я останусь с тобой. Кроме того, тебе понадобятся люди, чтобы прорыть новый туннель из драконьей ямы.
Меня тронуло, что он не стал меня отговаривать и был готов пожертвовать собственными интересами ради меня.
– Нет. Ты плыви. Ты должен потребовать руку нарчески и создать союз. Мне никто не нужен. Я надеюсь спуститься в туннель там, где вышел Риддл со своей компанией.
– Это пустая затея, Фитц. Ты никогда не найдешь вход. Я тоже внимательно слушал Риддла и его доклад.
Я улыбнулся его словам.
– Думаю, я найду вход. Я могу быть очень упрямым. Оставьте мне еду и запасную одежду. Возможно, мне придется задержаться здесь.
На лице принца отразились сомнения.
– Лорд Фитц Чивэл, прошу меня простить за эти слова, но… ты подвергаешь опасности свою жизнь, причем без всякого смысла. Лорду Голдену уже все равно. Шансов, что ты найдешь вход, ничтожно мало. Не говоря уже о его теле. Не думаю, что я поступлю мудро, позволив тебе остаться.
Я проигнорировал его последние слова.
– Существует еще одно соображение. Впереди вас ждет множество трудностей и неприятных проблем. Сейчас совсем не время для того, чтобы лорд Фитц Чивэл восстал из мертвых. Полагаю, будет разумно, если ты встретишься с Одаренными и объяснишь им, что они должны молчать обо мне. С Лонгвиком я уже поговорил. Не думаю, что стоит беспокоиться по поводу Риддла. А остальные мертвы.
– Но… островитяне знают, кто ты такой. Они слышали, как мы звали тебя этим именем.
– Оно для них ничего не значит. Они не вспомнят мое настоящее имя, я же не знаю имени Медведя и Орла. Я для них буду сумасшедшим, оставшимся на острове.
Дьютифул в отчаянии развел руки в стороны.
– Мы снова вернулись к тому, что ты остаешься на острове. На сколько? Пока не умрешь с голода? Или пока не поймешь, что твое предприятие не менее бессмысленно, чем было мое?
Я задумался над его словами.
– Дай мне две недели, – попросил я. – Через две недели пришли за мной корабль. Если за это время я не справлюсь, то сдамся и вернусь домой.
– Не нравится мне все это, – проворчал он, и я решил, что он начнет выдвигать новые возражения, однако Дьютифул сказал: – Ладно, две недели. И я не стану ждать от тебя новостей. Так что не пытайся связаться со мной при помощи Силы, чтобы попросить отсрочки. Через две недели сюда приплывет корабль, чтобы забрать тебя домой. И ты на него сядешь вне зависимости от того, чем все закончится. А теперь давай-ка поспешим, пока они не погрузили все наши вещи на корабли.
Однако оказалось, что он зря боялся. Команды кораблей носили на берег все лишнее, чтобы на них могли поместиться люди. Чейд ворчал и ругал меня за упрямство, но в конце концов ему пришлось сдаться, главным образом потому, что я твердо стоял на своем, а все остальные спешили отправиться в путь, пока не начался отлив.