щенника Сюань Цзана, героя "Сиюй цзи" ("Путешествия на Запад"), известного даже российским школьникам, благодаря его спутникам - царю обезьян Сунь Укуну, Чжу Бацзе и Ша Хэшану. Подобные передвижения несли в оазисы Центральной Азии определенное распространение китайского влияния. Когда реальный Сюань Цзан в середине VII века отправился на восток от оазиса Комул, его сопровождали всего лишь три китайских монаха, как и в книге, а через 100 лет в монастырских общинах Кучара, Кашгара и Хотана было, по свидетельству Шаванна и Стейна, уже много китайцев, и одной из сфер их деятельности было оказание ростовщических услуг местному населению (536, с. 206; 628, т.2, с. 527). Именно при Тан Китай, действительно, завоевал два кашгарских оазиса - Комул и Турфан. История взаимодействия танского Китая с государствами, располагавшимися на северо-западных территориях весьма богата событиями и вызывает к себе широкий интерес отечественных и зарубежных исследователей. В российской синологии следует отметить труды А.Г. Малявкина, занимающегося детальным исследованием указанных сюжетов (282-285) и Л.А. Боровковой, опубликовавшей ряд работ на эту тему (140). Обрисуем вкратце историческую канву событий в рамках взаимодействия танского Китая с государствами и народами Центральной Азии, чтобы сделать выводы о причинах, толкавших Китай на завоевание определенных центров Восточного Туркестана в этот период. Подобно своей предшественнице, династии Суй, танская династия начала свое существование с однозначно позорной для Китая политической зависимости от Тюркского каганата. Однако благодаря гибкой внутренней и внешней политике двух первых танских императоров - Гао Цзу (Ли Юань, 618-627 гг. правления) и Тайцзуна (Ли Шиминь, 627-649 гг. правления), государство быстро набрало силу и к сороковым годам седьмого века даже смогло перейти от обороны к экспансии. Наиболее важными деяниями в этой связи были победа над восточными тюрками в 630 г. и завоевание в 640 г. оазисного государства Гаочан, расположенного в Турфанской котловине. Победе над восточными тюрками предшествовало заключение династийного брака с каганом западных тюрок Тон Ябгу (618-630), т.к. танская правительственная верхушка готовилась тогда к решительной борьбе с Восточно-тюркским каганатом, во главе с каганом Сели. (284, с. 112). Военный успех китайских войск в 630 г. был предварен рядом серьезных столкновений восточных тюрок с войсками сеяньтоуйгурской коалиции, в результате чего тюрки были вынуждены отойти к южным границам Китая, где и были разгромлены танской армией. Таким образом, Восточно-тюркский каганат, граничивший с танским государством, прекратил свое существование. В результате этих внешнеполитических операций Китай не только укрепил свое положение, но и стал близок к осуществлению своей давнишней цели - контролю над перевалочными пунктами Великого шелкового пути, этой важнейшей торговой артерии, соединявшей Запад и Восток со времен глубокой древности. В последующее время танские стратеги спланировали и осуществили еще одно столкновение между тюрками и сеяньто, но, на этот раз, выступили на стороне тюрок и, таким образом, совместными усилиями ликвидировали зарождавшееся кочевое государство. (284, с.113, 114). Через десять лет после разгрома восточных тюрок второй танский император Тай Цзун взялся за военные действия против независимого государства Гаочан, располагавшегося в одном из наиболее важных районов Центральной Азии Турфанской котловине. В конце 640 г. это государство было уничтожено, и на его территории вскоре было создано наместничество (духуфу) Аньси ("Умиротворенный Запад"). Территория бывшего государства Гаочан была использована танскими правителями для подчинения района Бешбалыка на северных склонах восточной оконечности Тянь-Шаня. (597, с. 115). После 640 г. экспансия Танского государства во всех направлениях достигает небывалых масштабов. В 647 г. был совершен успешный поход в Восточный Туркестан, а через десять лет танским войскам под предводительством Су Динфана удалось разрушить Западно-тюркский каганат. Борьба с тюрками отнюдь не закончилась разгромом Восточного и Западного тюркских каганатов, т.к. власть танского государства распространилась лишь на те части их территорий, где были учреждены гарнизоны и создан танский административный аппарат. Таны "учредили" на остальных землях обоих каганатов, охватывавших обширные степные, полустепные и пустынные пространства, различные административно-территориальные единицы и "назначили" должностных лиц. "Новые" административные единицы, однако, обычно совпадали с границами расселения тех или иных родоплеменных групп, а новыми должностными лицами являлись вожди племен, находившиеся лишь в номинальной вассальной зависимости от империи Тан. (284, с. 200). Тем не менее, как резонно замечает А. С. Мартынов, "распространение китайского влияния от Кореи до Ирана, и от тюркских степей до Вьетнама, бесспорно, представляет собой, наряду с историей халифата, наиболее важный феномен в... истории Азии VII века, еще ожидающий своего специального исследования". (295, с. 136). Совершенно естественно, что в рамках китайской исторической традиции военно-политическая экспансия сопровождалась активной идеологической работой, направленной на преувеличение достигнутых успехов. Первым прокомментировал события своего времени, дав им оценку, второй император Тан - Тайцзун (Ли Шиминь). В "Синь Таншу" ("Новой истории /династии/ Тан") содержатся два приводимых ниже отрывка на эту тему. Бросается в глаза то, что для первых императоров Тан, в отличие как от их предшественников, так и преемников (да и императоров других династий), сравнение Тан с древними, считавшимися всегда эталонными, правлениями, было не в пользу древности. У танских авторов присутствует идея о том, что "классическая древность" - это не более чем реальное историческое прошлое, которое рассматривается как период менее совершенный, чем современная императору эпоха. В "Синь Таншу" говорится: "В древности, объединяя Поднебесную, лишь Циньский Шихуан и Ханьский У-ди смогли добиться победы над варварами четырех стран света. Я же, подняв меч длиною в три чи, утвердил порядок в пределах четырех морей (т.е. повсеместно - Д.Д.), а далекие варвары сами пришли и покорились". (295, с. 137; 29, цз. 221 (1), 1698). А вот как прокомментировал Ли Шиминь прибытие многочисленных дипломатических миссий к танскому двору: "Вначале, когда я только занял престол, некоторые /советники/ говорили мне, Сыну Неба, что надо обнажить оружие и покорить варваров четырех сторон. И лишь один Вэй Чжэн уговаривал меня полагаться на мирные методы и благую силу дэ в установлении мира в царстве Ся (Китае - Д.Д.). /Он полагал, что/ когда в царстве Ся мир, то дальние люди покоряются /сами собой/. И вот нынче Поднебесная в великом покое, а потому вожди и старшины варваров четырех сторон явились /ко двору/ с подношениями" (29, цз. 222 (1), 1690). В этих рассуждениях Ли Шиминя проглядывают две наиболее важные для политической доктрины этих лет темы - тема превосходства династии Тан над предшествующими всекитайскими империями и тема добровольного подчинения окружающих народов. Несомненно, что сколь бы полно ни удовлетворяли подобные спекуляции танских историографов тогдашние власти, они не в очень большой мере отражают историю устремлений Тан как на Северо-Западе, так и вообще за пределами собственно Китая. Так, например, проблема статуса протекторатов-наместничеств духуфу является, пожалуй, основной для понимания степени истинного вовлечения тюркских владений эпохи Тан в Центральной Азии в мироустроительный круг китайской власти. Не ставя здесь задачи исследования этого вопроса, отметим, что административный институт духуфу создавался китайскими властителями в пограничных областях Китая при условии активизации внешнеполитических действий в этих районах. Основной целью, которой руководствовалось танское правительство при создании наместничеств, были нужды борьбы против выступлений тех или иных племен, а порой и объединений этих племен, направленных на предотвращение попыток танских властей закрепить свое влияние в регионе. Первым хронологически было создание объединенного духуфу Аньси, вобравшего прежние таримские владения, с центром в Кучаре (ок. 640 г.). В начале своего существования, оно было направлено на противодействие Западно-тюркскому каганату, помощью армии которого неоднократно пользовались кашгарские оазисные города-государства в своей борьбе с Тан. На следующем этапе главным противником, которому противостояло Аньси, стал Тибет, который, подобно Танскому правительству, ставил своей целью установление контроля над важнейшими торговыми путями региона. На территории нынешней Джунгарии гораздо позже, в 702 г. образовалось другое духуфу - Бэйтин, с центром в Бешбалыке. Бэйтин появился на политической карте, когда наместничество Аньси, связанное по рукам и ногам ожесточенной борьбой с Тибетом, государствами Кашгарии и отдельными племенами, уже было не в состоянии влиять на события, имевшие место в Джунгарии. Задачи, стоявшие перед бэйтинским наместничеством состояли в борьбе с тюргешами и подавлении выступлений западных тюрок. В середине VII века, по сведениям, приводимым Шаванном (537), Боровковой (140) и Малявкиным (284) в кочевьях тюрок существовали еще два духуфу - Куньлин и Мэнчи, духу (правители) которых были тюркскими каганами, якобы "назначенными" Тан. Вероятно, перед нами пример одного из наиболее удачных способов сосуществования вполне самостоятельных территорий с политически амбициозным соседом-Китаем, мирившимся со своим, практически, всего лишь номинальным присутствием на землях соперника. В то время обстановка на территории современного СУАР была весьма запутанной. Как известно, здесь сталкивались не только интересы Танов и местных городов-государств и отдельных кочевых народов, но и шла борьба с другой мощной силой - Тибетским государством, преследовавшим сходные с Танами цели. (283, с.10). Единственным выходом для местных квазиполисов на территории Кашгарии было политическое лавирование; зачастую, для успешной борьбы с Китаем, они прибегали к помощи Тибета. В Джунгарии обстановка была еще более осложнена борьбой за власть на территории развалившегося Западно-тюркского каганата. Эта междоусобная борьба значительно запутывалась участием в ней под чинившихся Танам правителей, с помощью которых китайские власти