интерес и знания в области экономики и географии - уже смолоду - Синьцзяна. (59, цз. 75, л.2). В 1861 г. Цзо начал служить всерьез: из родной Хунани он переезжает по службе в Цзянси, а после, по рекомендации Цзэн Гофаня, в 1862 г. возглавляет войска провинции Чжэцзян уже сам в должности сюньфу. С этого времени имя Цзо Цзунтана зазвучало в одном ряду с такими видными представителями милитаристских кругов Китая, как Цзэн Гофань и Ли Хунчжан. Подобно своему более младшему современнику, антагонисту и сопернику Ли Хунчжану, Цзо был с самого начала своей карьеры замечен, пригрет и выдвинут признанным лидером китайских политических кругов времен поздней Цин - Цзэн Гофанем, у которого оба состояли в подчинении со времен войны с тайпинами. 1866 г. застает удачливого полководца Цзо Цзунтана, одержавшего серию остроумных побед над тайпинами (особенно, в Шанхае) в должности цзунду (наместника) провинции Шэньси и Ганьсу, откуда и начался завершающий этап его карьеры - борьба с восставшими нянь (1868 г.) и мусульманами Шэнь-Гань и Синьцзяна, когда императрица Цыси впервые позволила ему самостоятельно брать займы у иностранцев. Говоря о карьере Цзо в Шэнь-Гань, нельзя не заметить, что именно с 1866 г. он стал особенно быстро делать карьеру, занявшись подавлением дунганских восстаний под руководством Байяньху и Ма Хуанлуна в этих провинциях. И здесь, как уже говорилось, он проявил крайнюю жестокость и склонность к нечистым методам. А после Сичжэна - Западного похода Цзо и вовсе получил в народе прозвище "Цзо-туфу" ("палач Цзо"). Итак, лишь после усмирения восстания дунган в Шэнь-Гань и няньцюней, с лета 1868 г. Цзо Цзунтан мог вплотную заняться дальнейшей борьбой с мусульманскими "инсургентами". До появления на сцене Цзо Цзунтана, особых "успехов" в борьбе маньчжуров с дунганскими повстанцами не наблюдалось: не существовало еще определенной тактики по отношению к восставшим, и прежние руководители кампании - маньчжуры Шэн Бао, До Лун'а, Энь Линь и Си Линь - колебались между крайностями военного истребления восставших и попытками улестить их вождей (524, р. 165). Поворотным моментом в войне стало прибытие Цзо Цзунтана в Сиань (Шэньси) 26 ноября 1868 г. Несмотря на первоначальные неудачи, к осени 1869 г. Цзо Цзунтан потопил в крови восстание в Шэньси. После этого он двинул свои войска в Ганьсу и Нинся, и в начале 1870 г. его генерал Лю Суншань (второй человек в окружении Цзо Цзунтана, весьма ценившийся вдовствующей императрицей - регентшей Цы Си) атаковал центр восставших - Цзиньчжибао в Нинся. Восставшие упорно оборонялись. Лю Суншань был убит в бою и командование армией было поручено его племяннику, тогда 26-летнему Лю Цзиньтану. Взятие Цзиньчжибао в 1871 г. стоило маньчжурам потери 71 батальона (приблизительно 35 тыс. 500 человек) из 141, задействованного в целом в Шэньси, Ганьсу и Цинхае. На следующем этапе борьбы с восставшими один из руководителей повстанцев - Ма Вэньлу 6 марта 1872 г. сдал город Ханчжоу, а полгода спустя Цзо Цзунтан победителем вошел в Шаньчжоу. Заключительной вехой пятилетнего подавления восстания была капитуляция Ма Вэньшу, возглавлявшего дунган в их последнем опорном пункте - Сучжоу (ноябрь 1879 г.). Лишь знаменитому шэньсийскому предводителю дунган Бай Яньху удалось уйти в Синьцзян, где он присоединился к правителю государства Йэттишаар Якуб-беку (40, цз. 5, л.15; 357). Биограф Цзо Цзунтана Бэйлз не сомневается в том, что "в глубине души" Цзо Цзунтан уже в период "шэньсийской" кампании решил для себя вплотную заняться восстановлением власти империи вплоть до подножия Памира. Хотя в источниках нет указаний на то, что он говорил об этом в то время, к такому мнению можно присоединиться, учтя интерес, который Цзо Цзунтан проявлял к сбору информации о состоянии дел в Синьцзяне. Представляется, что в то время Синьцзян был основной целью военных амбиций Цзо Цзунтана. Судя по всему, Цзо пришел у мысли о военном походе на северо-запад еще до своего отъезда из Ханькоу весной 1868 г. К 1874 г., после того, как нянь были разгромлены, после подавления мусульман к востоку от Сучжоу, проблема Синьцзяна встала во главе угла. Даже в столь напряженной обстановке, как тогда, некоторым цинским политикам представлялось, что трудности, которые приходилось преодолевать в ходе кампании по подавлению мусульманских восстаний, не кончатся с усмирением Шэньси и Ганьсу (ноябрь 1873 г.). Правительство потратило на эту пятилетнюю кампанию 40 млн. лянов, и, по мнению цинской администрации, все шло к тому, что Синьцзян будет следующим этапом кампании по восстановлению и укреплению власти империи на северо-западе от собственно Китая (40, цз. 45, лл. 38-39).
5. ТАЙВАНЬСКИЙ КРИЗИС. Именно в это время в японо-китайских отношениях возник кризис, вызванный попытками Японии (при пристальном внимании США в лице их консула в Амое генерала Чарльза У. Ле Джендра) захватить остров Тайвань (см. подробнее 641). В первые пять лет после так называемой "революции" (реставрации) Мэйдзи (1867) Япония проводила "ревизию" своих владений по всем четырем сторонам света. Острова Рюкю (кит. Люйцюй) находились в двойном подчинении и Китая, и Японии в течение 250 лет, платив "дань" первому с 1723 г., и одновременно, будучи завоеванными второй - Японией - дважды: последовательно в 1185 и 1609 гг., что не устраивало Японию. Поводом для принятия островов под начало Японии стало убийство рыбаков с Рюкю аборигенами Тайваня (1871-72 гг.). Вновь созданное японское Министерство иностранных дел (Гаймус?) командировало своего посла Датэ Мунэки в Тяньцзинь для заключения японо-китайского договора с Ли Хунчжаном (1871 г.). То был первый договор, заключенный между двумя дальневосточными государствами, однако он не уберег Китай от соперничества с Японией на восточном направлении: в мае 1874 н. Стало известно, что японский флот достиг Тайваня с целью выяснить обстоятельства резни рюкюских рыбаков. Получив в Тяньцзине информацию о вторжении японских кораблей на островную часть территории Цинской империи, Ли Хунчжан отправил в Цзунли ямынь доклад с предложением направить бывшего губернатора Фуцзяни Шэнь Баочжэня на Тайвань во главе нескольких тысяч войска и флота для оказания отпора японцам. 14 мая 1874 г. император издал соответствующий указ. Долгие военно-дипломатические маневры закончились подписанием в Пекине 31 октября 1874 г., договора, по которому противоречия в отношениях двух сторон были урегулированы мирными средствами: агрессору - Японии выплатили полмиллиона лянов (100 тыс. - семьям жертв, 400 тыс. - самим японским властям за строительство на Тайване зданий и дорог в течение конфликта) (641, р. 243). На деле это означало принятие Китаем притязаний Японии на суверенитет над островами Рюкю10 и сохранение китайской юрисдикции над Тайванем. (641, сс. 46-48). Для Китая японская экспансия на Тайване стала неожиданным уроком: пекинский двор был в ужасе от внезапно обнаружившейся беззащитности Китая перед лицом Японии, и необходимость усиления военного потенциала для защиты восточного побережья стала очевидной. Сановники Цзунли ямыня, похоже, впервые осознали, что для разговора с другим государством за столом переговоров было необходимо иметь за спиной соответствующую военную мощь для подкрепления своей позиции. Переговоры в Пекине явились беспрецедентным случаем, когда две дальневосточные державы договорились о своих разногласиях на равноправной основе, не будучи ни победителями, ни проигравшими в войне. Несмотря на то, что японцы, фактически, бойкотировали Ли Хунчжана, и он мог лишь косвенно подавать советы Цзунли ямыню, его опосредованное влияние помогло Вэнь Сяну урегулировать спорные вопросы вполне приемлемым образом, а Ли Хунчжан сделал для себя вывод о необходимости обезопасить восточное побережье Китая. Именно тогда и возник вопрос о том, может ли Китай осуществить свою военно-морскую программу, одновременно начиная дорогостоящую кампанию в Синьцзяне. По вопросу о неотложности и, главное, первостепенной важности приложения усилий либо в области обороны побережья ("хайфан"), либо "укрепления границ" ("сайфан"), как тогда называли возвращение Синьцзяна в политических кругах, разгорелись бурные дебаты. Естественно, что высшие чиновники прибрежных провинций в большинстве своем поддерживали военно-морскую программу. Вероятно, они яснее видели, что угроза, исходящая от Японии, была более реальна, чем угроза различного рода эфемерных "эскалаций напряженности" в Центральной Азии. Таким образом, к 1874 г. в правящих кругах Китая сложилось два взгляда на политику в отношении Синьцзяна: первый, предусматривающий отказ от Синьцзяна, высказывался представителями группировки Ли Хунчжана, а сторонников возвращения Синьцзяна ценой любых, пусть даже самых решительных расправ и больших материальных затрат возглавлял Цзо Цзунтан, уже успевший соответствующим образом "зарекомендовать" себя прежде. В конце лета 1874 г. маньчжурское правительство возложило на урумчинского дутуна, маньчжура Цзин Ляня (1823-1885) осуществление военного похода против повстанцев на территории Джунгарии и Восточного Туркестана. Ему было присвоено звание императорского полномочного комиссара по военным делам в Синьцзяне (циньцай дубань Синьцзян цзюньюй). Цзо Цзунтану пока отводилась лишь роль заведующего финансовыми делами и продовольственным обеспечением войск Цзин Ляня. Помимо этого инициатива Цзо Цзунтана была значительно скована присылкой ему в помощь нэйгэ сюэши (члена императорского секретариата) Юань Баохэна (12, цз. 289, лл. 8-10). Такая расстановка руководящих сил в армии, несомненно, вызвала недовольство Цзо Цзунтана, который был против подчинения большей части своей армии маньчжуру Цзин Ляню и обеспокоен установлением контроля Юань Баохэна над финансовой стороной его деятельности. Поэтому Цзо Цзунтан всячески подчеркивал в своих докладах в столицу ненужность миссии Юань Баохэна, а Цзин Ляня стремился оттеснить на задний план с целью занять его место. (524, с. 344). Вскоре Цзо Цзунтану удалось убедить цинский двор в некомпетентности и негодности Цзин Ляня для выполнения возложенной на него сложной задачи, коварно характеризовав его в своем секретном докладе как "честного, грамотного, исполнительного, но чересчур прямолинейного, "честного, грамотного, исполнительного, но чересчур прямолинейного, бесхитростного", а также "тихого и добродушного" человека, создав, таким образом, картину полной непригодности Цзин Ляня для вынесения действенных и жестких решений, необходимых в то время. (9, с. 348). В результате активной деятельности Цзо по оч