– Никакого криминала, – сказала графиня.
– Никакого. Все легально. Просто у нас, по воле судьбы, есть то, что называется «техническим преимуществом». Так вот, я могу попросить тебя сделать какие-то ставки и позаботиться – на тот случай, если что-то произойдет, – о выигранных деньгах. Итак, работает ли твое воротничковое радио?
Она тронула что-то внутри своей куртки и сказала: «Проверка». Звук, казалось, исходил у него из воротника.
Он тронул свой воротник и сказал: «Проверка».
Звук, казалось, исходил у нее из воротника.
А! Кнопочное радио Спурка! Ну ничего, им это не поможет.
Они поднимались с мест, чтобы выйти из вертолета, и я разглядел, что на них было надето – нужная для меня деталь на случай, если они расстанутся.
Я заморгал от изумления. Она была в белой меховой шапочке, белых сапожках, при белых же перчатках и сумочке. Брюки ее расширялись книзу и имели металлически-голубой оттенок. Но именно меховой жакет составлял «изюминку» ее наряда. Серая шиншилла! Хоть они доходил ей только до талии, зато стоил, наверное, целое состояние. Другим этот наряд мог бы показаться грандиозным. Я же счел его потрясающим – для моего кошелька.
Хеллер был одет в серый фланелевый костюм, на голове – серая широкополая шляпа. Сейчас он облачался в пальто военного покроя из черной кожи.
В толпе остальных пассажиров эта пара выделялась как два маяка. Мафия Атлантик-Сити без труда выследит их.
Вертолет приземлился, и пассажиры повалили из салона, после чего вся эта праздничная толпа желающих промотать свои деньги погрузилась в поданный для них автобус.
Атлантик-Сити рассчитывал на бурное процветание, когда – еще давно, в 1976 году по земному летоисчислению, – Нью-Джерси получил право иметь игорные казино. Но хотя в этом старом и обветшалом курортном городе построили несколько новых отелей, его прекрасные ожидания не вполне совпали с рекламной шумихой. Об этом мне рассказал один из дельцов наркобизнеса, когда я еще раньше побывал на Земле. Мафия постепенно прибрала к рукам важнейшие казино, и по причине того, что она не жаловала удачливых игроков, надежды города на соперничество с Лас-Вегасом потускнели.
Должно быть, у них было довольно отчаянное положение, чтобы в середине зимы устраивать фантастическое представление. Эти холодные ветры с Атлантического океана, пронизывавшие насквозь прибрежный прогулочный бульвар, вряд ли способствовали притоку отдыхающих. Нет ничего печальнее зрелища курортного города в межсезонье.
Стоило только им сойти с автобуса, как Крэк тут же заметила имя Мамми Бумп, обозначенное мелкими буквами в основании самого большого плаката на самом большом здании, где размещалось самое большое казино. Преодолев напор встречного ветра, они вошли в здание, сдали в гардероб свои головные уборы и верхнюю одежду и поднялись на бельэтаж с видом на этаж с казино. Вдоль ограды стояли столы со стульями. Хеллер выбрал один из них и уже собирался усадить графиню, но та запротестовала:
– Нет-нет. Ты иди и делай то, за чем пришел. Я же попытаюсь проникнуть за кулисы и разыскать Мамми.
Хеллер сел на стул и посмотрел на толпящихся внизу посетителей казино. Их было довольно много, особенно для такого раннего часа пополудни. Казино занимало обширную площадь. Прямо под ним стояли три стола для игры в рулетку. Все три рулетки крутились, метался шарик, и, хоть толпа не осаждала их, пустыми столы тоже не были.
Хеллер повернулся и огляделся вокруг. Справа и слева от него стояли большие квадратные колонны, делая место, где он сидел, похожим на альков у ограды. Позади него открывалось очень широкое застланное ковром пространство. Справа от него в глубь отеля уходил коридор. Прямо за его спиной тянулся еще один коридор, видимо, в спальные номера.
С ним был чемодан. Он положил его на стол и открыл. Первое, что он вынул оттуда, похоже, была счетная машинка. По крайней мере так этот предмет выглядел. Он снял с нее дно, и внутри обнаружился богато украшенный автоматический пистолет «лама», 45-го калибра. Я сначала оторопел, потом сообразил, что пистолет, спрятанный в днище этой якобы счетной машинки, не зарегистрировали детекторы нью-йоркского вертолетного аэропорта как оружие. Он проверил его и вложил в кобуру сзади на поясном ремне. Затем Хеллер снял со счетной машинки несколько зажимов и сунул их в карман. Вытащил из чемодана пачку черных пластиковых мешков для мусора и положил ее на стол. И снова я пришел в изумление. Неужели он собирался выиграть такую кучу денег? Если так, то ему бы пришлось отбиваться от всей мафиози этого города, вместе взятых.
Хеллер вынул блокнот, в котором, если на нем писали, оставалось множество копий. На обратной его стороне имелись зажимы, и Хеллер закрепил его на колене.
Потом открыл еще один чемоданчик с ярлыком «Никон». Где я видел его раньше? А, Линчберг! Он купил две бросовые камеры и переклеил ярлыки, и этот являлся одним из них.
Временной визир!
Он расстегнул его ремешки и проверил в нем батарейку. С ярлыком «Никон» этот волтарианский аппарат выглядел точь-в-точь как старая восьмимиллиметровая кинокамера.
Хеллер повернулся к ограде, нацелился визиром вниз на первый игровой стол и приступил к делу.
На дальней стене казино висели большие часы, в каком-то очень футуристическом исполнении, но секундная стрелка у них была. Хеллер смотрел в окуляр визира, крутил рукоятку, а потом глядел на часы и что-то записывал в свой блокнот на коленях.
Нужен был очень натренированный глаз, чтобы суметь распознать изображение в окуляре визира, и мне потребовалось несколько минут, прежде чем я смог разобрать нечто более чем просто серию мелькающих точек. Но, приглядевшись, я все-таки сумел увидеть цифры.
Хеллер считывал выигрышные номера этого колеса рулетки весь оставшийся день и вечер! И регистрировал их в блокноте с точностью до секунды!
Он не мог проиграть!
О, мафия из Атлантик-Сити убьет его, если он столько выиграет – а он непременно выиграет!
Хеллер приступил к наблюдению за рулеткой второго стола. Он крутил рукоятку временного визира, устанавливая время на минуту или две вперед, и при этом писал, не заглядывая в блокнот, да так быстро, что я не успевал различать большинство номеров.
Покончив со второй рулеткой, Хеллер перешел к третьей, и в это время за его спиной зазвучали голоса. Он не оборачивался. Да он уже и почти закончил.
Я распознал хрипловатые интонации Мамми Бумп и ее столь заметный американский акцент.
– Мэр? О, я-то пришла вовремя, дорогая. Но супруга устроила ему такой скандал, что он ничего не мог сделать. Вот почему я пью здесь, на этой свалке. И если они сегодня не явятся с нашей зарплатой, никакого представления не будет. Шайка бандитов!
Хеллер закончил и повернулся. Не успела Крэк представить его, как Мамми сказала:
– Стало быть, это и есть тот самый морячок. О, здорово ты, я вижу, умеешь выбирать их, Рада. – Она обратилась к Хеллеру: – Как поживает Флот?
– Надеюсь, нормально, – отвечал Хеллер и вежливо усадил их обеих за стол.
– Значит, Бонбакс Теллер распорядился, – заговорила Мамми. – Что ж, я рада. Мне он не по карману. Может, мне тоже найти морячка и зажить семейной жизнью? Как, хорошо тебе нынче платят, молодой человек?
– Давно уж не получал от Флота жалованья, – ответил Хеллер.
– Э, да это же никуда не годится, – возмутилась Мамми. – Значит, нас теперь двое. Если эти бандиты не раскошелятся… Так, так. Мы, кажется, не одни.
К столу подошли двое крепких парней. Один сказал:
– Что это ты делаешь со своей камерой, сынок?
– Пленки в ней нет, – сказал Хеллер.
– Можно нам посмотреть? – поинтересовался второй детина.
Хеллер открыл ее перед ними:
– Видите? Никакой пленки.
– Ладно, – продолжил детина, – но все-таки убери ее подальше, паренек. Мы тут никому не позволяем снимать. А это что? Счетная машинка?
– У меня есть система, – стал объяснять Хеллер. – На тех экранах появляются номера, и я их складываю.
Первый детина издал лающий смех и взглянул на другого, словно говоря: «Ну, вот, еще один!» Второй сказал:
– Знаешь, вычисляй что хочешь и как хочешь, парень, но машинку убери. Развлекайся.
– О, непременно, – сказал Хеллер.
– Ну, ребятки, мне пора. Сегодня днем мы даем только два представления, и если нам не заплатят, то вечером не будет ни одного. Морячок, не угостишь ли ты нас обедом где-нибудь около шести?
– С огромным удовольствием, – отвечал безукоризненно воспитанный флотский офицер, поднимаясь вместе с дамой.
– Я буду на сцене вон там, в конце зала, – сообщила Мамми. – Так что придется вам поднапрячь слух.
Она ушла, и Хеллер снова уселся за стол.
– А она очень мила, – сказала графиня.
– Ты еще милей, – молвил Хеллер. – А теперь слушай внимательно, глупенькая дамочка. Вот твой список. Время замечай вон по тем большим часам на стене – с золотыми купидонами. Держи тысячу долларов. Спустись к тому окошку и купи фишек на всю тысячу. Потом иди к столу и делай ставку. Ставь только на целые числа. Ни в коем случае не ставь зараз более двухсот восьмидесяти пяти долларов.
– Почему?
– Выигрыш на целом числе – тридцать пять к одному. Твои выигрыши не должны превышать десяти тысяч долларов зараз. Налоговая служба берет на заметку тех, кто выигрывает более десяти тысяч долларов, а меньшие выигрыши ее не волнуют. Поэтому всякий раз как выиграешь, обналичивай фишки. Затем переходи к другому столу и снова ставь на целое число.
– Просто какая-то софистика, – недоумевала графиня. – А что это за список?
– Выигрышные номера с их временем по часам для каждой из трех рулеток. Почему-то вся игра прекращается в десять двадцать один вечера. На всех рулетках. Но до тех пор выигрышные номера – это те, что в списке. Да, вот тебе пластиковый мешок. Если твоя сумочка будет уже лопаться от денег, клади их сюда. Ну как, готова?
– И чем больше мы выиграем, тем скорее сможем вернуться домой? – спросила графиня.