ся протяжный крик – а потом резко оборвался. Я замерла, чуть было не споткнувшись о свою же ногу, но через несколько секунд побежала дальше. Сердце у меня в груди билось до боли часто, горло при каждом вдохе обжигал холодный воздух, но я не останавливалась. Вдалеке послышался вой сирены, он стремительно приближался. Они доберутся до места раньше меня. Увидев образовавшуюся на улице толпу, я замедлила шаг, понимая, что опоздала. Все мы опоздали.
В отличие от меня Зеэв пошел дальше, протолкался через толпу вперед, желая узнать, что произошло. Но я уже знала ответ. Взгляд метнулся к крыше двадцатиэтажного здания, потом снова на тротуар. Врачи приехали зря. Этой женщине уже никто не в силах помочь.
– Откуда ты знала, что случится? – резко спросил Зеэв, возникнув передо мной, и увел меня чуть в сторону.
– Я не знала, – призналась я, пытаясь не обращать внимания на шум в голове. Он напоминал шипение сломанного телевизора, который показывает лишь черно-белые помехи. – Я услышала, как она кричит, и… – Я запнулась, заметив, что Зеэв смотрит на меня как-то странно. – Что такое?
– Никто не кричал, Блэр, – уже мягче ответил Зеэв. – И уж точно не так громко, чтобы было слышно аж на кладбище.
Я нахмурилась. К чему он ведет? Я слышала крики, слышала ясно и отчетливо. Поэтому и бросилась бежать. Поэтому сейчас мы здесь.
– Я тебе верю, – поспешил сказать Зеэв, словно заметив сумятицу, которая творилась у меня на душе. – Ты услышала, как кричит ее душа перед смертью. Но поблизости нет ни одной валькирии, – добавил он, оглядываясь по сторонам. – Эта женщина не герой, которому уготован воинский рай в небесной Вальгалле.
Я проследила за взглядом Зеэва, все еще не понимая, к чему он клонит. Как я могла услышать крики души, если я не валькирия? Тем более что погибшая женщина не была избрана, согласно правилам, и не попадет в Вальгаллу?
Внезапно мой взгляд остановился на мужчине. Я не узнала его лица, тем более что оно было прикрыто шарфом и толпа, которая так и не разошлась, частично закрывала мне обзор… Но это телосложение я бы узнала где угодно. Как и черный плащ. И этот холодный, неподвижный взгляд.
– Зеэв… – позвала я.
– Да. Я тоже его вижу.
Но не успела я почувствовать облегчение, как заметила, что рядом с мужчиной кто-то есть. Призрачно-бледная, почти полупрозрачная женщина с длинными светлыми волосами. Выглядела она лет на сорок. Женщина в замешательстве огляделась, затем посмотрела на место, которое оцепила полиция. На место, где лежало ее тело. Да, перед нами была душа умершей только что женщины. Именно ее крик я слышала, в этом я абсолютно уверена.
Мужчина в черном протянул к ней руку, привлек душу к себе и… втянул в себя.
– Что?.. – выдохнула я.
Краем глаза я увидела, что Зеэв неверяще затряс головой.
– Это невозможно, – пробормотал он. – Только валькирии способны находить и забирать души умерших. Исключительно души павших воинов. Души всех остальных автоматически попадают в Хельхейм.
Этот мужчина не похож на валькирию. В следующую секунду он растворился в толпе. Вместе с душой погибшей женщины.
Не задумываясь, я снова бросилась бежать. Вот только раньше я интуитивно бежала на крик, а теперь не знала, в какую сторону двигаться. Я перебежала через дорогу, которую тоже оцепили, и, оказавшись на другой стороне улицы, торопливо огляделась. Увидела между домами темную фигуру и побежала за ними. Заметив меня, мужчина резко повернул и скрылся в одном из зданий. Я со всех ног бросилась следом.
Понятия не имею, где оказалась. Похоже на жилой дом, по крайней мере, здесь есть небольшой вестибюль. Старый лысый консьерж прокричал мне что-то вслед, но останавливать не стал. Не знаю, где Зеэв, в ту ли сторону я иду и что вообще здесь делаю! С этими мыслями я распахнула дверь на лестницу и побежала наверх.
Через пять этажей я, задыхаясь, держалась за бок и остервенело нажимала на кнопку лифта. Не знаю, куда направился мужчина в черном плаще, но если он живет не здесь – а именно такой вывод напрашивается из его спонтанного бегства, – то его целью может быть только крыша.
Когда лифт наконец-то приехал, я влетела внутрь и нервно заколотила по кнопке последнего этажа. Господи, пусть я окажусь права! Ведь я не ошиблась насчет этих криков, верно? Что-то происходит, хоть я и понятия не имею, что именно. Но одно я знаю наверняка: нельзя допустить, чтобы мужчина в черном плаще сбежал. Вдруг он виноват в том, что мама с Феньей погибли? Вдруг он имеет какое-то отношение к трагической смерти светловолосой женщины?
Пока лифт ехал, я пыталась отдышаться и успокоить частивший пульс. Шум в голове утих и отошел на второй план. Что ж, по крайней мере, я не слышу криков, которых не слышит больше никто. Впрочем, не сказать, чтобы внезапная тишина сильно успокаивала.
Оказавшись на последнем этаже, я побежала наверх и распахнула дверь на крышу. Меня встретил ледяной ветер, который взметнул мои волосы и чуть было не сбил меня с ног. Пошатнувшись, я заставила себя сделать шаг вперед. Потом еще один. Дымоход, гравий, низенькая стена, разделяющая территорию, – больше ничего на крыше не было. Облака висели так низко, что город и не разглядеть, хотя я в самом его центре. Мне казалось, что я осталась совершенно одна. Наедине с темной фигурой, убегавшей по крыше.
– Стой! – закричала я, хоть и не думала, что незнакомец меня послушает.
Но тот неожиданно остановился и медленно повернулся ко мне. Шарф соскользнул, и я увидела скрывающееся под ним лицо. Увидела пустые, лишенные выражения глаза, которые уже видела прежде. В день, когда погибла моя семья.
– Ты, – произнес мужчина хриплым шепотом, от которого у меня зашевелились волосы на затылке. А потом мужчина улыбнулся, и его улыбка оказалась даже страшнее голоса. Она преобразила все его лицо, но глаз не коснулась. Я почувствовала, как по спине пробежал холодок. – Не пытайся меня остановить, девочка. Тебе все равно не удастся.
– Неужели? – выкрикнула я.
Пусть мама и не тренировала меня так усердно, как тренировала Фенью, но защищаться научила. А еще мама научила меня сражаться за то, во что я верю. За то, что считаю правильным. Остановить этого мужчину было бы правильным поступком. Я не могу позволить ему уйти. Не в этот раз. И уж точно не с душой бедной женщины, которую он поглотил.
Мужчина снова улыбнулся. Вот он стоял в трех-четырех метрах от меня, а в следующую секунду растворился в воздухе и появился прямо передо мной. Я не успела отреагировать. Мужчина замахнулся для удара, и мою щеку обожгло болью. Я даже не поняла, как упала. Лишь почувствовала, как в колени и ладони впиваются острые камешки. Во рту появился металлический привкус крови. Сглотнув, я заставила себя медленно встать.
– Это все, на что ты способен? – сорвалось у меня с языка. Это на меня не похоже, обычно я так себя не веду, но сейчас просто не могу остановиться.
Мужчина в черном снова замахнулся, но я вскинула руки и заблокировала удар, как учила мама. Мама заставляла отрабатывать это движение, пока я не довела его до автоматизма. Как и привычку отвечать ударом на удар.
Впрочем, мой противник реагировал молниеносно. Он отпрыгнул назад, оказываясь вне досягаемости. Плащ взметнулся. Почему-то я вспомнила о криках. Интересно, как погибла та женщина? В любом случае она не заслуживает быть пленницей даже после смерти. Никто такого не заслуживает.
Отбросив эту мысль, я полностью сосредоточилась на своем противнике. Протянула руку, но не к нему, а к душе у него внутри – и вдруг что-то почувствовала. В следующую секунду рядом с нами появилась бестелесная полупрозрачная фигура – форма, которую приняла душа светловолосой женщины. Женщина выглядела растерянной и сбитой с толку, как и мужчина в черном плаще. Он посмотрел сначала на душу, потом на меня, и глаза его сверкнули убийственным блеском.
– Не знаю, как тебе это удалось, но ты еще пожалеешь, малышка, – прошипел он и бросился на меня.
Я вскинула руки, но не для того, чтобы отразить нападение. Я что-то нащупала – совсем как тогда, когда высвободила душу женщины, – что-то невидимое, но в то же время твердое. Не раздумывая, я рванула это на себя, и… мой противник застыл как громом пораженный. Вот он собирался напасть на меня, а буквально в следующую секунду упал и больше не двигался. Его душа возникла слева от меня, приняв полупрозрачную форму. Я все еще держала эту душу за руку. Казалось, я просто взяла и… вытащила ее из тела.
– Что? – выдавил он. – Как? Невозможно…
Не успела я ответить или хотя бы найти в голове хоть одну мало-мальски связную мысль, как на крыше появился еще один мужчина. Он был очень похож на того, чью душу я по-прежнему держала в руке. Новоприбывший посмотрел на меня, наши глаза встретились… и я похолодела.
– Господи боже…
Я ошиблась. Мужчина, которого я преследовала и с которым сражалась, – не тот, кого я видела на месте аварии. Он не имеет отношения к гибели мои родных. Я поняла это тогда, когда новоприбывший приблизился. Я узнала его. Это он, мужчина с черными волосами и длинным шрамом на щеке. Взмахнув рукой, он притянул к себе обе души. Я и опомниться не успела, как он материализовал мерцающую темную ленту и приковал души к себе. Я ничего не успела сделать, не успела ему помешать!
– Нет! – закричала я, шагнув вперед, но мужчина лишь улыбнулся.
В то же мгновение рядом раздался хруст гравия. На крыше словно из ниоткуда появился Зеэв и встал впереди, закрывая меня собой. В руке он держал меч, которого раньше у него не было. По крайней мере, раньше я его не видела. Откуда он взялся? И откуда взялся Зеэв, да еще так внезапно?
Мужчина в черном плаще скользнул по нам взглядом, тихо фыркнул и произнес:
– Это еще не конец.
С этими словами он бесследно исчез, забрав с собой души. Казалось, он просто растворился в воздухе, да так быстро, словно его никогда не было. Совсем как тогда, когда погибли мои мать с сестрой.
Мы с Зеэвом остались на крыше. Наедине с завыванием ветра и безжизненным телом, к которому теперь был прикован мой взгляд.