– Ваши сады в этом году изумительно хороши, – заметила Янтарь, и Альтия криво усмехнулась в ответ:
– За деньги можно нанять хороших слуг. Но да, ты права, они на диво хороши. Не то что руины и запустение, которые ты увидела, когда в первый раз вернулась повидать нас. – Она покачала головой. – Сможем ли мы поддерживать сады в таком виде теперь, когда Совершенного больше нет? Ладно! – Последнее слово она резко выдохнула, взбегая по широким ступеням парадного входа. Не задержавшись ни на миг, Альтия распахнула дверь и крикнула: – Мама! Мы дома. И у нас важные новости.
К нам уже спешили двое слуг в одинаковых ливреях, но Альтия лишь отмахнулась от них:
– Все в порядке, Реннолдс, рада тебя видеть. Ангэр, где моя мать?
Тут мы услышали чей-то голос:
– Альтия? Это ты?
Он раздался откуда-то из коридора. Вот там распахнулась дверь, и из-за нее, опираясь на трость, вышла седая женщина. Суставы на руке, сжимавшей палку, выпирали, и лицо ее покрывали морщины, но женщина бодро зашагала к нам, заранее улыбаясь:
– И кого же ты привела на сей раз? Погодите-ка… Янтарь? Неужели это ты? Столько лет прошло…
– Да, – сказала Янтарь, и улыбка женщины сделалась шире, глаза распахнулись.
– Входите, входите! Я как раз попросила принести мне чая и что-нибудь перекусить. Реннолдс! Ты не мог бы принести побольше, чтобы хватило на целый полк? Ты же знаешь, как Альтия накидывается на еду, когда возвращается домой!
Реннолдс, который ждал поблизости, широко улыбнулся:
– Как не знать, госпожа! Сию же минуту все будет.
Альтия представила всех нас. Но когда она начала объяснять, что произошло, ее мать перебила:
– Я знаю куда больше, чем ты думаешь, но куда меньше, чем хотела бы. Я получила ваши весточки из Делипая и страшно переживала за тебя, Брэшена и Эйсына. Но Карригвестрит успокоил меня, сказав, что вы живы и Проказница везет вас домой. Эйсын сильно обгорел?
– Карригвестрит? – потрясенно переспросила Альтия.
– Синий. Зеленая не захотела открыть свое имя. Она поистине странная особа, думаю, это ей Совершенный был обязан своим… неуравновешенным характером. Так как там Эйсын?
– Драконы были тут и говорили с тобой?
– Хочешь посмотреть, во что они превратили ирисовый садик и пруд для медитаций? Они велели пригнать туда двух молодых бычков и прямо там ими и угостились. Так вот, я знала, что вы живы, и надеялась, что вы направляетесь прямо домой, но больше почти ничего не знаю, а понимаю и того меньше!
– Что ж, тогда объяснять придется меньше, но мне все равно многое нужно тебе рассказать, а у нас хватает спешных забот. Представители Совета встретили нас, едва мы пришвартовались. Они в ярости оттого, что Совершенный превратился в драконов. Они разве что не обвинили нас в измене. А теперь Проказница хочет…
– Дела торговцев касаются только торговцев, – решительно перебила ее мать. – Прошу вас… Я даже не знаю, как вас зовут, но, умоляю, чувствуйте себя как дома. А нам с Альтией нужно немного поговорить наедине. Сюда, пожалуйста…
И она провела нас «сюда» – в просторную комнату, с мягкими стульями у окон, выходящих на оскверненный ирисовый сад. Пол был выложен белыми плитками, а возле стола со столешницей, украшенной такими же плитками, стояли шесть стульев. Когда мы все вошли, подгоняемые Янтарь, я услышала, как мать Альтии сказала:
– О, чудесно, Реннолдс! Поставь вон туда. А потом зайди ко мне на минутку.
– Мы чем-то оскорбили ее? – спросил Лант, но Янтарь покачала головой:
– Вовсе нет. Просто торговцы стараются держать свои дела в тайне от чужих. Уверена, она скоро присоединится к нам. О боги, горячий чай! И лимон!
Реннолдс принес большой серебряный поднос с дымящимся фарфоровым чайничком и чашками. Когда он поставил все на стол, я почувствовала запах чая. На отдельной тарелочке лежали ломтики какого-то желтого фрукта. Вошли еще двое слуг и принесли на подносах поменьше маленькие кексики, тонко порезанное холодное мясо и крохотные рогалики.
– Настоящая еда! – вырвалось у меня, и Пер рассмеялся.
– Как в Ивовом Лесу, – согласился он.
Я засмущалась, но Янтарь стесняться не стала. Она села за стол и, когда Реннолдс налил нам всем чая, кивком дала ему понять, что он может идти. Мне досталась чашечка с нарисованной розой и изящной ручкой. Чай был темный и крепкий. По примеру Янтарь я выжала в него сок лимона. Чай всегда успокаивал меня и помогал привести мысли в порядок. Лант положил несколько маленьких кексов на тарелочку и поставил передо мной. Я посмотрела на них, и горло у меня перехватило: они напомнили мне о Зимнем празднике, который так и не наступил. Пер надкусил кекс, припудренный корицей. Я взяла другой и разломила. Тесто внутри было розовое. А на вкус оно оказалось как клубника. Та, что выращивала мама. Я ела, чуть не плача. У чая был аромат кухни в Ивовом Лесу по утрам. Кусок не лез мне в горло.
Янтарь тем временем говорила:
– …из сокровищ Игрота. Думаю, Альтия потратила немалую часть своей доли на то, чтобы восстановить дом, где она выросла. Он пришел в упадок еще до того, как наемники сатрапа разнесли полгорода. Конечно, она боится, что с утратой живого корабля они потеряют свое состояние. Но я уверена, что Роника вкладывала деньги не только в перевозки на Совершенном. И я убеждена, что Альтия, Брэшен и Роника сумеют заработать на любом корабле, пусть даже он и не сможет говорить с ними.
– Хочешь еще? Ты почти не ешь, – шепнул мне Лант, и меня поразила забота в его голосе. Ну конечно, он ведь, наверное, сейчас особенно остро чувствует, что отца с нами нет…
– Не знаю, – сказала я, и он понимающе кивнул.
Пер знай налегал на еду. Янтарь и Спарк встали из-за стола с чашками в руках и подошли к окну посмотреть на разрушения. Раздался стук в дверь, и вошел Реннолдс.
Ему явно было неловко, но он все же сказал:
– С вашего позволения, торговец Вестрит заметила, что с вами босая девочка. У многих здешних слуг дети уже выросли из обуви и одежды, и госпожа полагает, что мы могли бы подобрать что-нибудь для нее. – Он обращался к Ланту и Янтарь, словно я была так мала, что не смогла бы понять его.
Я ответила сама за себя:
– Спасибо, я буду весьма признательна за любую возможность обуться.
Я выглядела хуже всех, поскольку с остальными поделились одеждой матросы и капитан Проказницы, но одежды, подходящей для меня, у них не нашлось. Реннолдс принес несколько пар мягких кожаных тапочек, в каких обычно ходят слуги, и одну пару с жесткой подошвой. К счастью, именно она подошла мне лучше всего. Поверх дырявых хлопковых штанов, которые выдала мне Капра, я надела юбку с кушаком, которая смотрелась особенно нарядно по сравнению с моей покрытой пятнами блузкой. Я так давно не носила юбки, что никак не могла привыкнуть. Поблагодарила Реннолдса за заботу, но Пер покачал головой.
– Принцесса Шести Герцогств в обносках слуг, – вздохнул он, когда Реннолдс выходил из комнаты.
– Принцесса? – переспросила Роника, входя в комнату, улыбнувшись так, словно речь шла о моих выдумках.
– На самом деле ее титул звучит несколько иначе, – сказала Янтарь. – Однако эта девочка – особа благородного происхождения.
– Которая очень признательна за туфли, – добавила я, чтобы мать Альтии не сочла меня неблагодарной. Я сделала реверанс в своей новой юбке и сказала: – Большое вам спасибо за заботу.
– Она – дочь Фитца Чивэла Видящего. Би. Это ее мы отправились спасать, – объяснила Альтия.
Мать резко обернулась к дочери:
– Так она – дочь принца Шести Герцогств, который исцелил Фрона? – Она явно была потрясена. – Ох, прости, я не поняла! Мне было так горько услышать от Альтии, что он погиб. Он был твоим отцом? Мне так жаль… Наша семья перед ним в неоплатном долгу.
– Мы перед ними в долгу вдвойне, с тех пор как она вылечила ожоги Эйсына, которые он получил, когда люди из Клерреса подожгли Совершенного. Мама, мы думали, что он потеряет руку и навсегда останется с изуродованным лицом. Но теперь у него наросла новая кожа, гладкая и здоровая!
– Эйсын так сильно обгорел? Похоже, ты еще многого мне не рассказала!
– Верно, и у нас очень мало времени, чтобы побыть тут и рассказать обо всем. Мама, нам надо обратно на корабль. Можно взять экипаж?
– Конечно! Дай только я переобуюсь. Реннолдс! Реннолдс, карету, пожалуйста, и как можно быстрее! Альтия, пойдем со мной, у меня к тебе столько вопросов. Поговорим, пока я переобуваюсь.
И они поспешили прочь.
Вскоре Роника, в шляпке, проводила нас в карету. Пер и Лант смели угощения дочиста, не оставив на столе ни крошки еды и ни капли чая в чайнике. Я почти забыла, как ходить в юбках, и наступила себе на подол, забираясь в пышную карету. Пер успел только одним глазком полюбоваться на вороных лошадей, прежде чем дверца захлопнулась и мы тронулись в путь.
Пока тряслись по вымощенным булыжником улицам, Роника наклонилась и взяла мои руки в свои:
– Будь у нас время, милая, мы бы устроили пир в твою честь, и уж я бы нарядила тебя как подобает – не потому, что ты высокого рода, а в благодарность за твою доброту. У меня всего двое внуков, и вы с твоим отцом спасли их обоих. Мне жаль, что наша встреча была такой краткой, и я горюю вместе с тобой о твоей утрате. Как печально, что тебе снова пора в путь уже сегодня вечером.
– Это еще почему? – перебила Янтарь.
Альтия резко ответила:
– Я послала голубя в гавань. Уинтроу и Брэшен позаботятся, чтобы мы пополнили запасы воды и взяли на борт столько провизии, сколько получится, учитывая спешку. Как только соберется Совет торговцев, мы отчалим и направимся в Трехог. Мы уже послали сообщение в Кельсингру с требованием, чтобы Проказнице дали то, что причитается ей по праву: достаточно Серебра для превращения в дракона.
– Но… – начала было Янтарь.
– Я не успела вам рассказать: мама получила послания от Малты и Рэйна. Из Оленьего замка уже успели прислать в Кельсингру магов. Некоторые не смогли задержаться там надолго, потому что голоса города не давали им покоя. Но другие оказались способны «удерживать свои стены», как они это называют, и помогли многим жителям. А когда они перебрались на другой берег, где камни города им не мешали, то смогли даже больше.