Мы вошли в бухту, убрали паруса, и маленькие лодки подплыли к кораблю, чтобы взять его на буксир. Гребцы налегли на весла и потащили нас в бухту. Дело шло мучительно медленно, но торговец Акриэль заперла меня и ушла, так что мне оставалось только стоять на цыпочках и глядеть в иллюминатор. Когда судно подошло к причалу и надежно пришвартовалось, она вернулась и велела мне идти с ней. У меня голова пошла кругом, когда я наконец покинула крохотную каюту, где просидела так долго.
Ноги с трудом вспоминали, как шагать и подниматься по лестнице. Вот мы очутились на верхней палубе. Дул свежий ветер, летнее солнце согревало мне макушку и играло на ряби. Ах, эти запахи – моря, корабля и города, до которого рукой подать! Пахло дымом из печных труб и лошадями, потеющими на солнце, и еще в воздухе стоял резкий запах лошадиной мочи, словно люди жили на этом клочке земли слишком долго.
– Ступай за мной, – резко бросила мне хозяйка. – Я всегда останавливаюсь в одной и той же гостинице. Мой сундук отнесут туда, а мои товары – на склад. А мне надо встретиться с людьми и обсудить доставку. Так что будешь ходить со мной, пока я не решу, как тебя лучше всего пристроить.
Мне понравилось, что она сказала «пристроить», а не «продать». Невелика разница, но я попыталась убедить себя, что хозяйка намерена передать меня в хорошие руки, а не только выручить за меня хорошие деньги. Поскольку я досталась ей даром, а она потратилась лишь на одежду и бумагу, я надеялась, что ее доброта ко мне окупится сторицей.
Она бесстрашно шагала по запруженным людьми улицам, вымощенным брусчаткой.
– Не отставай! – крикнула хозяйка и вдруг стала переходить другую улицу, где в обе стороны ехали повозки и всадники, только успевай уворачиваться.
Я совершенно запыхалась, пока мы перебрались на другую сторону, а ей хоть бы что. Торговец Акриэль шагала себе вперед так быстро, что мне приходилось бежать за ней. Волосы мои вскоре намокли от пота и прилипли к голове; по спине потекла щекотная струйка, когда хозяйка резко повернулась, поднялась на каменное крыльцо из трех ступенек и толкнула деревянную арочную дверь. Я поймала дверь за ней, и она оказалась такая тяжелая, что мне с трудом удалось удержать ее, чтобы не хлопнула за нами.
До этого мне довелось побывать только в одной гостинице, в Дубах-у-воды. Эта была ничуть на нее не похожа. Пол белокаменный, с золотыми прожилками. Ни тепла, ни запаха еды, которые, как мне казалось, должны были встречать гостей в любом подобном заведении. Мы очутились в просторной, холодной комнате с удобными креслами и маленькими столиками. Внутри царила приятная прохлада, толстые стены не пускали внутрь шум и запахи улицы. Я почувствовала на лице легкий поток пахнущего благовониями воздуха. В удивлении запрокинув голову, увидела под потолком огромный веер: он ходил туда-сюда, овевая нас ветерком. К нему была привязана веревка, а в углу стояла женщина и мерно тянула за канат. Я в изумлении уставилась на это диво и стояла с открытым ртом, пока торговец Акриэль не крикнула мне, чтобы я шла за ней.
Нас встретил человек, одетый во все белое. Волосы его были заплетены в шесть косиц, каждая перевязана шнурком своего цвета. Кожа была цвета старого меда, а глаза – чуть темнее.
– Все готово. Я ожидал вашего прибытия с той минуты, как корабль пришел в порт.
Он улыбнулся моей хозяйке, как один делец другому, даже почти как друг.
Хозяйка отсчитала монеты, вручила ему и сказала, что рада его видеть. Он дал ей ключ. Я заставила себя не таращиться, а двинулась за Акриэль вверх по лестнице из белого камня, а потом по коридору. Она остановилась возле двери, отперла ее большим медным ключом, и мы вошли в красивейшие покои. На столе посреди комнаты стояли ваза с цветами, чаша с фруктами и стеклянный графин с золотистым вином. Две распахнутые двери вели на балкон, откуда открывался вид на улицу и гавань за ней.
– Закрой их, – велела хозяйка, и я поспешно захлопнула обе створки, оставив снаружи уличные звуки и запахи.
Обернувшись, я увидела, что Акриэль налила себе в бокал вина из графина. Опустилась в мягкое кресло, глубоко вздохнула и сделала маленький, осторожный глоток.
– Скоро доставят мой сундук. Открой его. Найди белые сандалии, длинную красную юбку и белую блузу с красной оторочкой по подолу и манжетам. На полочке рядом с зеркалом и духами лежат щетки для волос и украшений. Достань их. После этого можешь поесть фруктов из вазы, бери что нравится. За вон той дверью, думаю, комната для прислуги. Раньше я никогда не путешествовала со служанкой, но ты можешь устроиться в этой комнате, пока меня не будет. – Она тяжело вздохнула. – Боюсь, мне придется идти прямо сейчас. Надо проследить, чтобы товары доставили на склад, и дать знать троим из моих покупателей, что я привезла им то, что они просили. – Акриэль взяла бокал с вином и быстро допила его. – Не выходи из комнаты, – строго сказала она и решительным шагом вышла прочь.
За ней закрылась дверь, и помещение наполнила тишина. Я прерывисто вздохнула. Я была в безопасности.
Послонялась по комнате, рассматривая красивую мебель. Заглянула в каморку для прислуги: она оказалась простая, но чистая. Там стояла низкая кровать, застланная одеялом, и умывальный столик с тазиком и кувшином. Еще был ночной горшок и два крюка для одежды. После того как мне столько ночей пришлось спать на голом полу, а то и вовсе на земле, даже самая простая койка казалась роскошью.
В дверь громко постучали: это принесли сундук. Я впустила двоих здоровых мужчин; они поставили его у стены, поклонились и ушли. Закрыв за ними дверь, сделала все в точности так, как велела торговец Акриэль. Кое-что рассыпалось или упало со своих мест, пока сундук несли. Я все поправила. И разложила щетки для волос, духи, притирания и краски для лица и украшения, как было сказано.
Только покончив с работой, я подошла к вазе с фруктами. Не все из них были мне знакомы. Я понюхала один, светло-зеленый, и задумалась, как его едят. Сгрызть его прямо так, или сначала почистить, или порезать? Рядом с вазой стояла тарелка, на ней лежал маленький ножик. Я решила остановиться на ягодах, с ними хотя бы все ясно. Они оказались терпкие и сочные. Я так долго обходилась хлебом и кашей да изредка мясом, что от столь яркого вкуса у меня слезы на глазах выступили. В вазе лежал большой фрукт, похожий на сливу, только желтый. Я взяла его на балкон. Села там, скрестив ноги, глядя сквозь решетку балкона, и стала медленно есть. Пригревало солнце. В порту бурлила жизнь, ветер доносил незнакомые запахи нового для меня города. Меня стало клонить в сон, так что, посидев немного, я вернулась внутрь, легла на свою кровать и быстро закемарила.
Когда я проснулась, за окнами уже темнело. Сообразив, что меня разбудил хлопок двери, быстро вскочила с постели. Не проснувшись толком, нацепила на лицо улыбку и вышла из своей каморки со словами:
– Надеюсь, ваш день прошел удачно, торговец Акриэль.
Хозяйка непонимающе посмотрела на меня. Глаза ее были словно затуманены.
– Попалась! – завопила Двалия.
– Нет! – крикнула я.
Оттолкнув торговца, в комнату ввалились пришельцы из дурного сна. Керф выглядел лохматым и неухоженным, борода его разрослась, волосы липли к голове. Он встал, ссутулившись и отвесив челюсть, тупо глядя перед собой. Виндлайер выглядел немногим лучше. Заметно было, что путешествие стало для них куда большим испытанием, чем для меня. Щеки Виндлайера осунулись, глаза ввалились от истощения. Он никогда не давал себе труда причесаться, и волосы свисали сальными прямыми прядями. Но хуже всех была Двалия: она выглядела как настоящее чудовище из ночного кошмара. Ее щека была фиолетовой, красной, а местами черной. Рана закрылась, но кожа поверх нее не наросла. Когда она смеялась, видно было, как вытягиваются мышцы у нее на лице. В руках был кусок черной цепи, и я знала, что это для меня.
Я кричала. Верещала без умолку, без слов, как попавший в ловушку зверь.
– Закрой дверь, идиот! – рявкнула Двалия на Виндлайера.
Он обернулся, чтобы так и сделать, и в глазах Акриэль появилось осмысленное выражение.
– Бегите! – крикнула я ей. – Воры и убийцы! Спасайтесь!
Она послушалась. Ее плечо ударило в дверь, когда Виндлайер уже закрывал ее. Он приналег, упираясь ногами, но ее голова и плечо были уже снаружи, и к ней вернулся голос. Торговец Акриэль стала звать на помощь, а я продолжала вопить.
Тем временем Двалия без толку кричала на своих:
– Керф, убей женщину! Хватай девчонку! Закрой дверь! Виндлайер, никчемный ты идиот, направляй же их!
В коридоре кто-то крикнул:
– О всеблагой Са! – и побежал. Но не к нам, а в другую сторону.
Издалека донеслись его крики, – похоже, человек звал на помощь гостиничных служащих, но я не могла разобрать слов, потому что Двалия орала:
– Виндлайер! Заставь Керфа убить ее!
– Нет! – закричала я.
Похоже, Двалия боялась сама прикасаться ко мне. Я бросилась к двери мимо Керфа, который бестолково топтался по комнате, и попыталась помочь Акриэль сбежать. Виндлайер налегал на дверь; он был сильнее, поэтому я принялась пинать его по икрам, как могла, ногами в мягких туфлях и колотить кулаками. Дверь приоткрылась чуть шире, и торговец Акриэль вывалилась в коридор. А потом Виндлайер захлопнул дверь, зажав ее лодыжку. Раздался хруст кости, и от крика женщины у меня зазвенело в ушах.
– Забудь о ней! Направляй Керфа! Керф! Хватай Би и выводи нас отсюда!
Виндлайер тряхнул головой, словно собака, угодившая в осиное гнездо, и движения Керфа вдруг обрели четкость. Дверь Виндлайер отпустил, и Акриэль выползла в коридор, крича о помощи. Керф схватил меня левой рукой, а правой выхватил меч.
– Выведи нас отсюда! – приказала ему Двалия.
И он повел. Керф тащил меня за плечо, а я кричала во весь голос.
– Убей ее! – рявкнула Двалия, и я завопила громче прежнего, но его меч вонзился не в меня, а в Акриэль.
Керф стоял над ней, расставив ноги, и колол мечом снова и снова, не слыша криков Двалии: