– Хватит! Выводи нас! Перестань уже!
Виндлайер, белый как снег, беспомощно всплескивал руками. Не знаю, что произошло тогда: то ли зрелище кровавой расправы отвлекло Виндлайера, то ли затаенная ярость Керфа прорвалась наружу. В конце коридора показались люди, увидели, что творится, и в ужасе убежали. Кто-то принялся звать городскую стражу, но никто, никто не пришел на помощь мне или Акриэль. Я извивалась, царапалась и пиналась, но Керф, похоже, даже не замечал меня, сжимая мое плечо железной хваткой. Другой рукой он колол и колол. Я и не сознавала, как сильно успела привязаться к торговцу Акриэль, пока не увидела, как ее кромсают.
– Надо бежать! – заорала Двалия и влепила Виндлайеру пощечину.
Керф двинулся по коридору, сжимая одной рукой окровавленный меч, другой – мое плечо. Двалия и Виндлайер жались у него за спиной. Если бы по лестнице стал спускаться рычащий кугуар, люди вели бы себя так же. Зеваки, жавшиеся внизу друг к другу, наперебой рассказывая о том, кто что видел, внезапно расступились перед нами. Мы пересекли красивый зал – Керф оставлял за собой цепочку кровавых следов – и вышли на улицу, где уже наступил ранний вечер.
До нас донеслись крики и топот ног.
– Стража! – испуганно вскрикнула Двалия. – Виндлайер, сделай что-нибудь! Спрячь нас!
– Не могу! – Он задыхался и плакал, едва поспевая за широкими шагами Керфа. – Не могу!
– Ты должен! – взъярилась Двалия.
Ее рука пошла вверх и опустилась: это она хлестнула Виндлайера цепью, припасенной для меня. Он закричал, я обернулась и увидела, что на губах у него пузырится кровь.
– Ну же! – рычала Двалия.
Виндлайер закричал без слов – от боли, страха и обиды. И все люди вокруг, все зеваки повалились на землю. Некоторые скорчились, словно в падучей, другие замерли. Керф упал на колени и рухнул прямо на меня, и даже Двалия завалилась набок. Но когда я вскочила на ноги, чтобы бежать, она схватила меня за щиколотку. Я упала, больно ударившись коленями о камни мостовой, и очередной крик вырвался из моей многострадальной глотки.
– Сажай ее на цепь! – закричала Двалия кому-то.
И Виндлайер подошел, опустился рядом на колени, обернул цепь вокруг моего горла и защелкнул ее. Я схватилась за цепь обеими руками, но другой конец был у Двалии, и она дернула его со всей силы:
– Вставай! Вставай и беги! Живо!
Не оглядываясь, она вразвалку потрусила по улице. Я тащилась за ней, спотыкаясь и пытаясь вырвать цепь у нее из рук. Мне приходилось перепрыгивать или наступать на тела лежащих на мостовой людей. Они были словно оглушенные: одни корчились, другие обмякли. Двалия резко свернула в переулок между двумя высокими домами. На полпути до следующей улицы она остановилась в темноте, и нас нагнал спотыкающийся, всхлипывающий Виндлайер.
– Тихо! – шикнула она на него.
Я открыла было рот, чтобы закричать, но она так дернула за цепь, что я ударилась виском о стену, из глаз полетели искры и колени мои подогнулись.
Очнулась спустя какое-то время. Двалия дергала за цепь. Виндлайер пытался поставить меня на ноги. Опираясь на стену, я выпрямилась и неуверенно огляделась. На другом конце переулка метались фонари, раздавались голоса, звеневшие от ужаса и растерянности, раздавались приказы.
– Сюда! – тихо скомандовала Двалия и так дернула за цепь, что я снова повалилась на колени.
Виндлайер по-прежнему глухо всхлипывал. Она обернулась, ударила его по щеке, словно комара прихлопнула, и пошла по переулку. Я поднялась на ноги, едва успев, чтобы не упасть снова, и потрусила за ней. Меня подташнивало, навалилась слабость.
Виндлайер зажимал себе рот рукой, чтобы не рыдать вслух.
– Керф? – только и отважился спросить он.
– Бесполезен, – отрезала Двалия. И мстительно добавила: – Пусть его схватят. А пока они разбираются с ним, мы найдем себе место получше. – Она обернулась к Виндлайеру. – И ты был почти таким же никчемным, как он. В следующий раз брошу тебя на растерзание толпе.
И Двалия пошла быстрее, злясь, что мне удается поспевать за ней и не падать. Я ощупывала цепь в поисках защелки. И нашла, но не могла понять, как ее открыть. Двалия снова рванула цепь, и я, спотыкаясь, побрела за ней.
Двалия вела нас вверх по холму, прочь от высоких зданий и гавани. На каждом перекрестке она сворачивала туда, где на улице было меньше людей и фонарей. Те, кто встречался нам, похоже, не видели ничего странного в том, что она тащит меня на цепи. Виндлайер шел за нами, то нагонял, то отставал, шмыгал носом, всхлипывал, пыхтел. Он мне не друг. Никогда им не был, и он сделает со мной все, что скажет Двалия.
Мы свернули на темную улицу, освещаемую только из окон. Дома были небогатые. Свет сочился сквозь щелястые стены; земляная мостовая была изрыта колесами. Двалия выбрала дом наугад. Остановилась напротив, указала на него.
– Постучи в дверь, – велела она Виндлайеру. – Сделай так, чтобы они пригласили нас.
Он подавился всхлипом:
– Кажется, я не смогу. Голова болит. Кажется, я заболел. Меня всего трясет. Мне нужно…
Она хлестнула его свободным концом цепи, рванув так, что я опять упала.
– Ничего тебе не нужно! Делай, что велено! Живо!
И тогда я сказала тихо, но отчетливо:
– Беги, Виндлайер. Просто беги. Ей не догнать тебя. На самом деле она не может заставить тебя делать что-то.
Он уставился на меня, и на миг его крохотные глазки округлились от изумления, но потом Двалия дважды вытянула меня цепью, и Виндлайер подбежал к двери захудалого домишки и забарабанил в нее так, будто случился пожар или потоп.
Какой-то человек рывком открыл дверь и рявкнул:
– Что еще?! – Потом выражение его вдруг смягчилось, и он сказал: – Заходи, друг. Заходи переночевать.
Услышав это, Двалия рванулась внутрь, и мне пришлось поспешить за ней. Молодой парень стоял у двери, придерживая ее для нас. Едва мы перешагнули порог, я поняла, как она просчиталась. Парень был в доме не один. За столом сидели двое мужчин постарше, сердито глядя на юношу и на нас. Пожилая женщина помешивала что-то в котелке над очагом.
– Что это ты надумал пускать в дом чужих среди ночи? – проворчала она.
Мальчик примерно моих лет в страхе уставился на нас, взял из кучи дров ветку и схватил ее как дубинку.
Старуха пригляделась к Двалии и охнула:
– Демон? Это что, демон?
Виндлайер с несчастным видом повернулся к Двалии.
– Мне уже не справиться с такой кучей людей сразу! – сказал он, чуть не плача. – Я не могу!
– Держи всех их! – завизжала Двалия. – Живо!
Я как раз стояла на пороге. Ухватившись за цепь, изо всех сил уперлась, чтобы не входить.
– Я тут ни при чем! – завопила я безнадежно.
Все в домишке таращились на нас в тревоге и страхе. Мой крик будто разрушил чары.
– Убийцы! Демоны! Воры! – завопила вдруг старуха, а мальчик бросился на Виндлайера, размахивая своей дубинкой.
Виндлайер прикрыл голову руками, и парнишка несколько раз с треском ударил его. Двалия поспешно попятилась, но один из сидевших за столом мужчин метнул в нее свою кружку. Та ударила ее в лицо, облив пивом. Двалия зло взвыла и бросилась прочь, волоча меня. Виндлайер бежал за нами, а мальчик под одобрительные крики отца и дядьев осыпал его ударами по плечам и спине.
Мы продолжали бежать, даже когда семейство бросило гнаться за нами, потому что их крики переполошили соседей. Но вскоре Двалия стала все больше сбавлять скорость, а потом и вовсе перешла на шаг, постоянно оглядываясь через плечо. Нас догнал Виндлайер.
Он держался за голову обеими руками и всхлипывал.
– Я не могу! Не могу! Не могу! – повторял он снова и снова, так что вскоре уже даже мне захотелось его ударить.
Двалия вела нас обратно в город. Я дождалась, когда вокруг начались крепкие дома с застекленными окнами и деревянными крылечками. Тогда я уперлась обеими ногами и со всей силы рванула цепь на себя. Двалия не выпустила конец цепи, но остановилась и свирепо обернулась ко мне. Виндлайер стоял рядом со мной, отвесив дрожащую нижнюю губу и по-прежнему держась за голову.
– Отпусти меня! – твердо сказала я. – Отпусти, или я закричу и буду кричать, пока на улицу не выбежит много людей, и тогда я расскажу им, что вы похитители и убийцы.
На миг глаза Двалии широко распахнулись, и я подумала было, что победила. Но потом она наклонилась ко мне.
– Попробуй! – сказала она издевательски. – Давай. Нас видели, и найдутся те, кто нас узнает, не сомневаюсь. Но найдутся и те, кто поверит, что ты была с нами заодно, девчонка-служанка, которая впустила нас, чтобы мы ограбили и убили ту женщину. Потому что именно так мы им скажем, и Виндлайер заставит Керфа все подтвердить. Нас повесят всех вместе. Кричи, девчонка. Кричи!
Я уставилась на нее. Неужели такое может быть? Некому подтвердить, что я не виновата. Торговец Акриэль мертва, изрублена на куски. Горе утраты вдруг обрушилось на меня, будто удар под дых. Она умерла из-за меня. А ведь Виндлайер предупреждал. Я отступила от Пути, и вот опять кто-то умер. От моего прекрасного замысла сбежать от Двалии остались лишь клочья. Но вот опять – я жива, а та, кто помогал мне, мертва. Мне хотелось оплакать Акриэль, но горе мое было слишком глубоко для слез.
– Так я и думала, – насмешливо сказала Двалия, повернулась и яростно дернула за цепь.
Она вырвалась из моих покрытых синяками рук, и я обнаружила, что снова иду за Двалией в темноту.
Глава 16Пиратские острова
Мне снилось похищение ребенка. Это был не сон, а настоящий кошмар. Шесть ночей подряд он преследовал меня, словно зловещее предостережение. Ребенка выхватывали из колыбели или уводили на празднике, крали ранним утром, когда дитя играло на свежем снегу. Но как бы ни происходило похищение, ребенка поднимали высоко-высоко, а потом он падал. И когда украденное дитя приземлялось, оно превращалось в чешуйчатое чудовище с горящими глазами и сердцем, полным ненависти. «Я приду и уничтожу будущее».