Я собрала воедино всю свою ненависть, заострила ее и метнула прямо в него:
Презираю тебя!
Никогда прежде я ничего такого не делала. Его глаза резко распахнулись, и он шарахнулся от меня. И тогда, в ту самую минуту, я поняла, что я сильнее его. Он проник в мой разум, когда я потеряла бдительность, но ему пришлось убраться. Виндлайер обрушился на меня в полную силу, но я победила.
Дверь каюты распахнулась, и появился наш красавчик-капитан. Одежда его была в безупречном порядке, как и всегда; щеки чуть раскраснелись. Он взглянул вниз, на меня, потом на Виндлайера, и во взгляде его промелькнуло удивление, словно он рассчитывал увидеть здесь вовсе не нас. Потом я ощутила, как поток магии Виндлайера омыл его разум. Складки на капитанском лбу разгладились, губы, изогнувшиеся в недоумении, искривились от легкого отвращения.
– Леди Обриция, эта твоя служанка… Клянусь, когда мы прибудем в Клеррес, мы подберем тебе вместо нее опрятную девушку, на которую приятно смотреть. Прочь с дороги, отродье!
Он слегка пнул меня ребром подошвы, и я отодвинулась и встала.
– Как вам будет угодно, господин, – вежливо ответила я. И успела отойти на несколько шагов, когда меня догнал голос Двалии:
– Нет, дорогой, но все равно спасибо. Пойди сюда, Би! Прибери в комнате, сейчас же!
Я замерла, уже готовая броситься прочь.
– Ты слышала, что сказала твоя хозяйка. Живо!
– Да, господин. – Я скромно потупилась.
И все равно, когда проходила мимо, капитан отвесил мне такой подзатыльник, что меня швырнуло вперед, и я едва не упала. Ударившись о косяк двери, поспешно вошла, Виндлайер наступал мне на пятки.
– И этот малый тоже недостоин быть твоим телохранителем. Надо бы выгнать его и взять сильного парня, который знает свое дело. – Капитан покачал головой и со вздохом добавил: – Увидимся вечером, дорогая.
– Время до новой встречи будет тянуться как патока, – вальяжно-слащавым голосом отозвалась Двалия. И рявкнула уже совсем другим тоном, закрывая дверь: – Прибери тут!
Капитанская каюта была роскошной. Она занимала все пространство на корме от борта до борта, иллюминаторы в ней выходили на три стороны. Стены были отделаны тщательно отполированным красным деревом, а все остальное – в кремовых тонах или золоте. Тут стояла огромная кровать, заваленная бежевыми подушками, набитыми пухом, деревянный стол цвета ржавчины и мха, такой большой, что вокруг него свободно размещалось шесть стульев с высокими спинками. Там была мягкая кушетка у иллюминатора, раскладной штурманский стол у стены и крохотный чуланчик, где можно было облегчиться: нечистоты сливались по трубе прямо в море. Каждую ночь Двалия запирала меня в этом тесном и вонючем чулане, потому что боялась, что я могу напасть на нее во сне.
По полированным доскам пола были раскиданы предметы одежды. Почти все они изобиловали кружевными оборочками: эти наряды добыл для леди Обриции капитан за те два дня, что оставались до отплытия. Я сгребла одежду с пола двумя руками, в том числе и накрахмаленную до скрипа кружевную нижнюю юбку. Она пахла дивными духами, тоже подаренными капитаном. Всю одежду я отнесла к сундуку с резными розами на крышке и принялась аккуратно раскладывать там. Сундук благоухал, как лес с пряными травами.
– Живее давай! – прикрикнула Двалия. Виндлайеру она велела: – Собери чашки и тарелки и отнеси обратно на камбуз. Капитан не любит, когда в его каюте не прибрано.
Она подошла к окну, уселась на кушетку и стала смотреть на море. Из-под алого шелкового пеньюара торчали ее мясистые икры и длинные костлявые ступни.
Двалия хмурилась, раздумывая о своем:
– Мы движемся так медленно! Капитан говорит, сейчас неподходящее время года для плаваний в Клеррес, мол, теперь течения благоприятны для странствий на север и на запад, а не на юг и восток. А я думаю, он нарочно тянет, чтобы подольше побыть с леди Обрицией!
Я не поняла, жалуется она или похваляется, но промолчала. Красивые наряды, чудесные духи, деревянные розы. Я думала только о том, что было перед глазами, и изо всех сил держала стены.
– Она украла у тебя магию! – Виндлайер даже не начал собирать посуду, оставшуюся от совместного обеда Двалии и капитана. Он стоял и указывал на меня трясущимся пальцем.
Двалия отвернулась от окна и сердито уставилась на него:
– Что?!
– Она напала на меня, вот прямо сейчас, за дверью, нашей магией! Она заставила меня думать о том, как кусала тебя и как она меня ненавидит!
Двалия перевела злобный взгляд на меня:
– Это невозможно!
– Это правда! Она украла магию, вот почему я не могу заставить ее делать то, что ты хочешь!
Он потянул носом, как ребенок, готовый расплакаться.
Я с ненавистью посмотрела на него, и он отшатнулся.
– Вот опять! Она прямо сейчас это делает! – захныкал он и вскинул руки, словно пытаясь защититься от потока ярости, которую я могла на него обрушить.
– Нет! – взревела Двалия и вскочила с кушетки.
Я сжала кулаки, чтобы прикрыть голову и попробовать отбиться, если она бросится на меня, но она метнулась не ко мне, а к сундуку с резной крышкой. Свысока наплевав на все мои усилия, она принялась расшвыривать свои наряды, пока не докопалась до выстиранной, но изрядно потрепанной дорожной одежды, сложенной на дне. Достав кожаный кошель, Двалия вытащила оттуда стеклянный флакон. Остатки змеиной слюны болтались на дне.
– Нет. Все на месте. Она не крала ее. Хватит отлынивать от работы!
Мы оба уставились на нее и надолго замолчали. Потом Виндлайер заговорил – медленно, с беспомощной мольбой в голосе:
– Мне нужен этот остаток прямо сейчас. Разве ты не хотела бы, чтобы я мог сделать все, что ты пожелаешь? – В последних словах звучала отчаянная жажда.
– Сейчас ты этого не получишь. Я и так дала тебе все, что могла позволить. – Двалия посмотрела на него, а потом завязала шнурок от кисета и повесила его себе на шею, так что кожаный мешочек лег между ее грудями. – Осталось совсем немного. Надо поберечь на крайний случай.
– Она не доверяет тебе, Виндлайер. Она приучила тебя к змеиной слюне, а теперь боится, как бы ты ее не украл, – проговорила я, бросив эти глупые слова, как камни, в них обоих.
– Змеиной… кто тебе сказал? Виндлайер! Ты что, выбалтываешь ей мои тайны? Ты предал меня?
– Нет! Нет, я ничего ей не говорил! Ничего!
Он не говорил мне. Я выудила все из него, когда его разум был беззащитен передо мной. Лучше бы я оставила, что знаю, при себе. С другой стороны, это помогло мне вбить клин между ними.
– Врешь! – Двалия надвинулась на Виндлайера, занеся для удара мясистую руку, и он испуганно съежился, дрожа и прикрывая голову руками.
Двалия влепила ему крепкую оплеуху, но ударилась о его костяшки, крякнула от боли и вцепилась ему в волосы. Она принялась трепать его за волосы, Виндлайер взвыл и стал кричать, что он ни в чем не виноват. Я тихонько отступала к двери, оглядываясь в поисках какого-нибудь оружия. В любой момент они могли объединиться и броситься на меня. Но этого не случилось. Двалия дернула Виндлайера с такой силой, что он повалился на пол и сжался в комочек, всхлипывая. Она сердито нахмурилась, глядя на него, и подняла глаза на меня:
– Что он рассказал тебе о змеином зелье?
– Ничего, – честно сказала я. И чтобы отвлечь ее, добавила, жалостливо покачав головой: – Там, откуда я родом, о нем все знают. Только мало дураков, чтобы пробовать его.
Она вытаращила глаза:
– Нет!.. Нет, это мое открытие! Новая способность, которую я обнаружила! Некоторые из тех, в чьих жилах течет кровь Белых, могут ею овладеть. Но не все. – Она уставилась на меня с ненавистью. – Думаешь, ты такая умная, да? Ты пыталась обратить Виндлайера против меня. Он все рассказал мне, глупая девчонка! Как ты сбила его с толку, чтобы он помог тебе. Ты заставила его предать меня! Больше такого не повторится. Можешь мне поверить. И вот еще что: обещаю, тебя ждет долгая и мучительная жизнь в Клерресе. Думаешь, что настрадалась за время нашего путешествия? О нет! Ты пройдешь через все, что досталось твоему отцу, и еще через многое!
Я уставилась на нее в ответ. Она придвигалась все ближе ко мне. Еще ближе. Оружия нет. На этом корабле все тщательно закреплено на случай шторма. Двалия хочет схватить меня и побоями заставить рассказать все, что я знаю. А я даже не знаю толком, что я знаю. Или что я могу сделать, используя свое новообретенное умение. Может, это и есть Сила, как у отца? Да, точно! Не какая-то грязная магия, которую Двалия вселяет в Виндлайера, заставляя его пить змеиную слюну. Моя магия, магия моего рода. Но меня не учили с ней обращаться. А из записей отца я знала, что этому нужно долго учиться.
Но я ведь уже использовала эту магию. Ведь правда?
Я заставила Виндлайера почувствовать свою былую боль. И ощутить мою ненависть. Возможно, у меня получилось лишь потому, что он сам залез ко мне в голову. А может, я украла магию у него… Смогу ли я что-то сделать Двалии?
Свирепо глядя на нее, я собирала в кулак всю свою ненависть, одновременно загоняя внутрь страх. Смотрела на ее лицо и собирала воедино то, как уродлив ее шрам, какая мерзкая от нее вонь, как она отвратительна мне. Все это слишком жалкие орудия… Что бы такого сделать ей, что заставить ее почувствовать? Да и смогу ли я передать ей какие-то чувства, или с Виндлайером у меня получилось только потому, что он рылся у меня в мыслях?
Я задыхалась от страха. Надо держать себя в руках. В свитке отца говорилось, что это очень важно. Заставила себя сделать медленный вдох, еще один… Как тут сосредоточиться, когда она в любое мгновение может броситься на меня?
Стань охотником, а не добычей.
Волк-Отец! Голос его прозвучал еле слышно, как птичья трель вдалеке.
Глубоко в глотке у меня зародилось раскатистое рычание. Двалия вытаращила глаза, но я заметила, что Виндлайер больше не лежит, сжавшись в комок, а сел прямо. Надо следить за ними обоими. Где у нее самое уязвимое место? За время нашего пути Двалия отощала и окрепла. Я попыталась представить, как бью ее. У меня получилось, но мне не удавалось вообразить удара достаточно сильного, чтобы остановил ее. Как только она доберется до меня, сразу сделает мне больно. Очень больно. Нужно направить все свои усилия в одну точку, но куда же ударить?