Кому я могла доверять? Никому! Кто заслуживает знать всю правду обо мне? Нет, слишком опасно быть искренней с кем бы то ни было.
- Конечно. Они снятся всем.
- Действительно, но не все видят те же сны, что видим мы.
- А какие видишь ты?
- Разные. Вижу их в картинах и символах, в намеках и подсказках, в виде рифм или загадок. Вот к примеру:
Пестрая птица, серебряный бриг,
Как пробудить вас... я не постиг.
Один станет двумя, двоих сплавят в одно,
Прежде чем мир рухнет на дно.
Дрожь побежала по моей спине. Этот стишок я слышала во сне, во время болезни, после того, как Двалия похитила меня. Я никому о нем не рассказывала. Мне пришлось подождать, чтобы голос прозвучал равнодушно.
- И что это значит?
- Я подумал, что ты можешь знать.
- Я ничего не знаю ни о серебряных кораблях, ни о пестрых птицах.
- Пока не знаешь. Иногда мы не понимаем значения сна, пока он не воплотится в реальность. Некоторые никогда не исполняются. Обычно я чувствую, насколько вероятно, что сон превратится в будущее. И если что-то снится много раз, я знаю - это практически неизбежно. Однажды мне снился белый волк с серебряными зубами. Но этот сон я видел лишь раз.
- Сон о птице снился много раз?
- Достаточно часто, чтобы понимать - это случится.
- Но вы не знаете, что именно произойдет.
- Да, и в этом наше проклятие. Знать, что вот-вот что-то случится, и лишь в конце обернуться и сказать самому себе: «Так вот о чем был мой сон. Эх, если бы я понял его чуть раньше». Это разбивает мне сердце, - на некоторое время он замолчал.
Еще один светильник начал мерцать, и коридор стал темнее. Он прошептал:
- Ох, малышка. Два светильника погасли. Время пришло. Мне так жаль, - чуть слышно, будто для самого себя, он добавил: - Но ты такая юная, такая маленькая. Неужели это предназначено тебе? Ты - та самая?
Я поперхнулась вопросом. Приближались тихие шаги. Я даже не услышала, как открылась и закрылась дверь.
- Я умру?
- Думаю, ты изменишься. Но не все перемены - к худшему. Редко бывает, что изменения - это благо или зло, скорее, просто нечто новое. Головастик становится лягушкой, кочерга превращается в клинок, цыпленок - в мясо. Во сне я видел, как из перышка выковали клинок. Видел, как твердая скорлупка ореха треснула и превратилась в дерево. Видел маленькую лань, убитую и превращенную в груду мяса. Сегодня ты преобразишься.
Голос был медленный, словно кружащиеся снежинки, а последовавшая затем тишина показалась пустой и холодной.
Стояла глубокая ночь. Слабый свет, исходящий от сторожевой башни, создавал мягкие очертания на резных стенах.
Папа, почему ты оттолкнул меня? Ты же знаешь, как сильно мне нужен, - осторожной нитью направила я свои мысли.
Прекрати, - предупреждение Волка-Отца было серьезным. - Ты не знаешь, как не дать Винделиару услышать тебя. Кролика, скулящего в ловушке, находит волк, и он умирает быстрее. Будь тихой и незаметной, пока не сможешь освободиться.
У двери камеры стояла Симфи. Ее светлые волосы были заплетены в косу и заколоты на голове. На ней была надета простая рубашка из белого хлопка, с поясом на талии, брюки были, похоже, из мягкого льна, на ногах - коричневые ботинки. Рукава рубахи закатаны до локтей, как будто она собиралась мыть полы. Приложив палец к губам, она достала связку ключей из поясной сумки. Четыре ключа, свисающих на серебряных цепочках. Выбрав один, она повернула его в замке, затем взяла второй, потом следующий щелкнул при повороте - третий.
- Откуда у вас все ключи? - спросила я.
- Шшш, - замок щелкнул. Последний ключ.
Я отступила в угол камеры.
- Я не хочу идти с вами.
Ты должна. Она одна и считает тебя маленькой девочкой. Это может быть наилучшим шансом вырваться на свободу.
Последний щелчок в замке, и она распахнула дверь, улыбаясь мне.
- Тебе не надо бояться. Смотри, что у меня есть, - открыв маленький мешочек, она вытряхнула что-то себе на ладонь, шепнув: - Смотри… Конфетка.
На ее ладони лежали блестящие, словно пуговицы, кусочки красного, розового и желтого цветов. Она взяла один и положила в рот.
- Ммм, вкусно. Похожа на вишню, но сладкая, как мед, - она взяла большим и указательным пальцами розовую. - Попробуй, - и она устремилась ко мне, протягивая угощение.
Я отступила вбок, чтобы не быть загнанной в угол.
- Бери, - хрипло сказала она. Я вытянула руку, и она вложила в нее леденец.
- Съешь, тебе понравится, - прошептала Симфи.
- Она отравлена? Или там наркотик?
Ее глаза расширились.
- Ты же видела, что я съела такую же.
Притворись тупой дурой!
Я чуть не рассмеялась, но вместо этого притворилась, что положила конфету в рот.
- Ну как? – спросила она. Ее шепот был уже не такой мягкий, она рассердилась.
Я кивнула, надув щеку, и невнятно пробормотала:
- Вкусно.
В ее улыбке чувствовалось облегчение.
- Видишь, не надо меня бояться. Если ты очень тихо пойдешь со мной, я дам тебе еще конфет, - она поманила меня пальцем.
Изобразив озадаченное выражение, я спросила:
- Куда мы пойдем?
Она почти не колебалась:
- Мы пойдем и все исправим. Бедное дитя, я пришла сказать, что мы ошиблись, никто не хотел причинить тебе боль. Это недоразумение, не надо было забирать тебя из дома. Теперь мы должны все исправить, идем со мной.
- Но куда?
Она попятилась к открытой двери, и я последовала за ней. В коридоре она тихо закрыла дверь камеры.
- Это сюрприз, - добавила она.
- Сюрприз, - сказал черный человек и тихо рассмеялся.
Ее лицо исказилось от ненависти, когда она повернулась к его камере:
- Почему ты еще не умер?
- Потому что я жив! – заявил он, не пытаясь понизить голос и разразившись хохотом. - А ты почему еще не мертва?
- Потому что я умнее тебя и знаю, когда остановиться. Вовремя перестаю быть проблемой, - она подтолкнула меня, положив руку на мое плечо.
После этих слов последовал новый взрыв смеха.
- Вы думаете, что знаете все. Вы видели столько вариантов будущего и считаете, что можете выбирать. И вы выбирали долгие годы. Поколениями вы определяли, что лучше. Не для мира, не для людей – для вас самих и всех тех, кто вам служит. Вы выбирали пути, которые принесли бы вам наибольшее богатство, удобство, власть!
Его слова преследовали нас. Другие узники проснулись и глядели через решетки, пока мы шли.
- Это ерунда, он сумасшедший, спите дальше! - сквозь зубы прорычала Симфи.
- Но мир не стоит на месте, он движется по своему истинному Пути. Вы можете переиначивать его лишь до определенного предела. Он вернется на верную дорогу. Сейчас это неизбежно. Я вижу, но вы отказываетесь видеть!
Для меня его слова не имели смысла. Возможно, он сошел с ума. Как долго надо держать человека в клетке, чтобы это произошло?
Мы дошли до двери в конце коридора.
- Открывай, - огрызнулась она на меня, и я подчинилась. Мы прошли через сумрачную каморку и начали спускаться по лестнице, где ей пришлось ослабить хватку на моем плече. Я подумала о бегстве. Но не сейчас – надо подождать, чтобы понять, в каком направлении бежать. Я пошла быстрее, и она смогла ухватить лишь ткань моей рубашки. Я могла с легкостью освободиться.
Рано.
Мы спускались все ниже и ниже, и ниже…
- Куда мы идем? - спросила я
- Встретимся с друзьями, - ответила она. - У них есть конфеты.
Первые две лестничные площадки, которые мы миновали, я узнала. Они вели в покои, наполненные свитками и книгами. Спустившись на первый этаж, она повела меня по широкому холлу. Мы проходили одну дверь за другой, пока она, наконец, не остановилась у последней.
Достав связку с медными ключами, выбрала один и открыла высокую дверь.
- Тише, - предупредила она.
Несколько шагов, еще одна запертая дверь, и снова вниз. Открыв последнюю дверь, она указала, что я должна войти.
Я остановилась. Комната за последней дверью пахла плохо - что-то среднее между отливом в Калсиде и грязным мясницким ножом. Мне не хотелось заходить. Надо было бежать, пока у меня был шанс.
Это ловушка.
- Заходим внутрь, - эмоционально воскликнула она, положив руку посередине моей спины и проталкивая меня в комнату. Дверь захлопнулась за нами.
Я быстро отодвинулась от нее внутрь комнаты с каменным полом. Запах падали и фекалий усилился. Я обхватила себя руками, потому что было холодно и сыро. По стенам с небольшими промежутками были развешаны коптящие масляные лампы, почти не дающие света. Я уловила какое-то движение и услышала звон цепи. Прищурившись, я увидела запертую дверь и прижавшуюся к ней фигуру. Собиралась ли она запереть меня в этой камере?
Пусть сначала поймает. Я двинулась дальше.
- Вернись, Пчелка! Помни о конфетах.
Да, похоже, она и в правду считает меня настолько тупой.
Это хорошо, - ответ Волка-Отца был краток. - Найди оружие, убей ее, сбеги.
Убить? - я даже подумать о таком не смела. - Не могу.
Ты должна. Здесь пахнет старой кровью. Ее очень много. Она привела тебе туда, где льется кровь. Место убийств.
Я оглянулась на Симфи, глупо улыбнулась и сказала:
- Я хочу найти людей с конфетами!
Она оказалась быстрее, чем я ожидала. За секунду она пересекла разделявшее нас расстояние и крепко схватила меня за руку.
Не сопротивляйся. Не сейчас, жди, пока не поймешь, что можешь убить ее.
Когда глаза приспособились к полумраку, я разглядела другие камеры. На полу одной из них кто-то лежал неподвижно. Она вела меня мимо каменного стола с металлическими кольцами по краям. Он вонял кровью и старой мочой. Вокруг стояли ряды скамеек. Я узнала это место из воспоминаний Винделиара. Здесь они пытали Любимого. Тусклый свет падал на ужасающие пятна на столе и на полу вокруг него. Мне стало дурно. Пришлось притвориться, будто я споткнулась, но ее хватка от этого только усилилась. Я опустилась на колени, пытаясь понять, насколько она сильная. Она удержала меня, но я поняла, что она быстрая, но не такая сильная, как Двалия. Если придется, я смогу освободиться от ее хватки.