Его товарка спохватилась первой. Она выхватила из ножен на спине два коротких копья и бросилась к Сали. Женщина сделала три быстрых ложных выпада – на два больше необходимого, по мнению Сали, – а затем «полетом молнии» отскочила вбок. Сали увернулась от удара, нацеленного в горло. Следующий удар она отбила ногой, пригнулась и опрокинула противницу, захлестнув ей колени кнутом.
Женщина вскочила, исчезла, возникла вновь, прямо над головой у Сали, и на мгновение зависла в воздухе, прежде чем обрушиться на нее, держа в обеих руках устремленные вниз копья. Этот ловкий прием мог сразить большинство военных искусников. Но Броски Гадюки не были большинством.
Сали увернулась от двух ударов, оказалась у женщины за спиной, когда та приземлилась, и обвила ее шею рукой. Она нажала, удерживая противницу и выдавливая из нее жизнь. Впрочем, та оказалась стойкой – она хватала Сали за руки и пыталась ударить в лицо. Она тыкала локтями, топала ногами, извивалась, несколько раз задела Сали, и ей почти удалось ослабить хватку Броска Гадюки.
Сали, глянув в сторону, заметила, что Мархи и громыхалы по-прежнему стоят и глазеют.
– Чего вы ждете, черепахи?! Вперед!
Ее крик пробудил и отряд копейщиков. Самый храбрый бросился на Сали сбоку. Та, по-прежнему удерживая в железной хватке Ловца Бури, уклонилась от копья и заехала ему лодыжкой по лицу, так что он покатился наземь. Сали вышибла у него копье из рук и плечом толкнула следующего, прорываясь сквозь ряды солдат и продолжая тащить за собой слабеющую противницу.
Еще один напал сзади. Сали повернулась к нему как раз вовремя, чтобы прикрыться телом Ловца Бури, как щитом. К счастью для девчонки, стражник попятился и избежал удара в бок. Оставшиеся трое приблизились и окружили Сали.
И тут на них накатилась целая толпа громыхал. Она немедленно поглотила стражников, и хаппане принялись молотить их палками.
Сали бросила бесчувственную противницу и вместе с остальными поспешила на мост, где оставшиеся копейщики, укрывшись за укреплениями, пытались отогнать хаппан. Она перепрыгнула через баррикаду и приземлилась в самой гуще врагов. Одних она выдернула из строя, других швырнула наземь, быстро разбив оборону и позволив громыхалам овладеть заставой.
С ней поравнялась Мархи.
– Почему так долго? – рявкнула Сали.
– Я ждала сигнала!
– Я убила Ловца Бури – этого недостаточно?!
– В следующий раз выражайся точнее! Я поведу…
На них обрушился ливень стрел. Некоторые попали в цель, поразив хаппан, которые без щитов были уязвимы. Три стрелы устремились к Сали и Мархи. Сали одну отбила в воздухе и перехватила вторую. Третья вонзилась в плечо девушки.
Сали подхватила Мархи и затащила за перевернутый стол.
– Ты жива, девочка?
– Рука онемела, – ответила Мархи, тяжело дыша. – Раньше меня никогда не ранили стрелой!
– Да, это неприятно. – Сали осмотрела рану. – Стрела прошла насквозь. Не трогай ее, слышишь? Не выдергивай стрелу, пока не дойдешь до лекаря. А теперь ступай в безопасное место. Для тебя битва окончена.
– Нет, нет! Я только начала!
– Мне жаль, детка, но ты ранена, и тебе нужно уйти. Таковы правила.
– Я должна вести в бой своих людей!
– Будет лучше, если ты не станешь для них обузой.
Стрелы посыпались дождем и подбили еще несколько злополучных хаппан.
– У вас есть лучники?
Мархи побледнела и покачала головой.
– Нам запрещено иметь луки. Но у нас есть пращи.
Хаппане принялись швырять в катуанских лучников камнями, но против хорошо укрепленного врага, расположившегося в удобном месте, они ничего не могли поделать. Стрелы продолжали поражать наступавших. В то же время на мосту уже собирался новый отряд копейщиков. Мятежники колебались. Это ведь были не обученные солдаты, а полные фантазий мальчишки и девчонки, которые понятия не имели, во что ввязались. И теперь они гибли.
А Сали за них отвечала. Она должна была что-то сделать.
Когда стих очередной шквал стрел, Сали выскочила из укрытия и бросилась бегом по мосту. Стрелы сыпались вокруг, а она увертывалась, петляла и отбивала их в воздухе. Одного незадачливого копейщика она сбросила в озеро, а затем приблизилась к башенке, на которой сидели лучники. Сали уже собиралась прыгнуть, когда стрела задела ее плечо. Чешуйчатый доспех принял удар на себя, но все равно было больно. Синяк она наверняка заработала.
Как ни странно, Сали не смутила боль. Отчасти она обрадовалась. Сали уже давно не испытывала обычных человеческих ощущений в полной мере. Она дышала полной грудью, ничто на нее не давило. До сих пор ее окутывала непроходящая боль в тысяче отвратительных проявлений. Теперь обыкновенные синяки и порезы казались даже приятными.
Сали достигла ближайшей точки между штурмовым коконом и мостом и прыгнула. Один раз оттолкнувшись от поверхности озера, она уцепилась за маленькое окошко на корпусе. Плавучие городские коконы не слишком отличались от наземных. Это были массивные понтоны с двумя огромными трубами на каждом конце, которые играли ту же роль, что и мощные гусеницы городов Травяного Моря. На нижних ярусах находились все механизмы.
Сали нашла вентиляционное отверстие и разрезала проволочную решетку, чтобы забраться внутрь кокона. Там, в узких металлических коридорах, было малолюдно. Занятые делом механики мельком взглянули на нее, но никто не встал на дороге. Сали пробежала мимо и нашла лестницу, ведущую наверх.
Ее заметили, едва она ступила на верхнюю палубу. Башенка лучников находилась невысоко над палубой, и стрелки тут же прицелились в незваную гостью. Сали изгибалась, словно в танце, ныряла и отскакивала, подбираясь все ближе, пока не оказалась вне досягаемости стрелков. Тогда она перепрыгнула через ограждение.
Расшвырять лучников оказалось нетрудно – Сали прямо-таки повеселилась. Стрелки редко бывали хорошо вооружены и снабжены прочными доспехами; двигались они тоже не очень проворно. Для опытного военного искусника это было все равно что бороться с детьми. Кнут Сали не лежал без дела – древком она сбросила с башенки сразу двоих, потом еще троих. Высоты хватило, чтобы ни один не ушел целым и невредимым.
Очистив башню, Сали махнула хаппанам. Среди бегущих по мосту она заметила двух сестер, лохматую и наголо бритую. Лохматая воздела дубинку в воздух и заорала. Сали кивнула и в ответ потрясла копьем. К ее удивлению, бритая тоже помахала палкой. Этот жест всколыхнул ряды хаппан; все больше повстанцев следовали за девушками, пока мост сплошь не покрылся людьми.
В бою участвовало уж точно больше двухсот двадцати девяти человек. Очевидно, к громыхалам присоединились и обычные жители. Множество хаппан, подражая сестрам, по пути через мост салютовали Сали поднятыми дубинками, а также лопатами и кирками.
Сали услышала грохот. Стражники возвели вторую баррикаду в дальнем конце моста. Ряды колыхались туда-сюда, люди валились в воду. Впрочем, хаппане брали числом и постепенно продвигались вперед.
Сали наблюдала за ходом битвы, когда заметила еще одну фиолетовую вспышку. Ловец Бури. Она убрала кнут и побежала вдоль кокона. Она отвлеклась, чтобы расправиться с лучниками, и это могло дорого обойтись повстанцам. Даже одному-единственному Ловцу несложно было рассеять громыхал – горячих, но неумелых бойцов. Многие из них на своей шкуре убедились, что опыта уличных драк недостаточно при встрече с профессиональным убийцей.
Два копейщика попытались преградить ей путь. Сали увернулась от копий и оттолкнула обоих; один рухнул навзничь, а второй свалился в яркое, разноцветное, но очень холодное озеро. Оставалось лишь надеяться, что он сбросит доспехи, чтобы не утонуть. Но, в общем, Сали было все равно. Она перескочила на следующий кокон и бросилась мимо растущей толпы любопытных зрителей и встревоженных шаманов. Гораздо важней защитить друзей, чем истребить врагов, особенно столь маловажных.
Сали достигнула конца кокона и прыгнула, по пути снова оттолкнувшись от воды. На следующем коконе шел жаркий бой. Вокруг Ловца Бури, вооруженного длинной палицей, к которой был прикован увесистый шар, лежало уже несколько трупов. Ловец сражал незадачливых противников, которые оказывались в пределах досягаемости, а когда хаппане отступали, он приближался «полетом молнии» и продолжал их молотить.
Ловец Бури торжествующе завопил, наслаждаясь кровопролитием.
– Умрите, твари! Неблагодарные еретики! В следующей жизни вы за ваше предательство возродитесь свиньями!
Хаппане храбро отбивались, колотя его по доспехам. Обе стороны были так увлечены, что не заметили приближения Сали, ну а та вовсе не собиралась приветствовать Ловца Бури. Уважение выражают, когда противник сам не прочь его оказать.
Ловец Бури едва успел заметить Сали, когда она на него бросилась. Он попытался размахнуться палицей; Сали выхватила ее из занесенной руки, крутанула над головой и обрушила на противника, разбив шлем пополам. К его чести, Ловец Бури, хоть и оглушенный, удержался на ногах, а затем попробовал сбежать, перескочив «полетом молнии» на край кокона. Сали в три скачка настигла Ловца и ударила ногой в спину, опрокинув в воду.
Она вновь повернулась к полю боя и с удовольствием увидела, что хаппане миновали вторую заставу. Теперь они проникли в Масау и растекались по коконам. Предстояло самое трудное. Сали не умела штурмовать города.
– Госпожа Бросок Гадюки, – сказал какой-то парень в куртке из меха выдры. – Мархи послала меня сказать, что на главной площади еще один Ловец.
– Что Мархи тут забыла? – поинтересовалась Сали, сворачивая кнут. – Ладно, сейчас иду.
Целый час во всем Масау кипела битва: хаппане занимали улицу за улицей, медленно двигаясь к центру города, где располагались главные здания. Сали носилась по коконам и сражалась с Ловцами Бури, рассредоточенными по городу. К счастью, расставлены они были по одному, по двое; Сали не справилась бы с целым отрядом. Она яростно обменивалась ударами с Ловцом, вооруженным двухвостым цепным кнутом, когда посреди моря меховых одежд мелькнуло фиолетовое пятно. Словно ощутив ее взгляд, новоприбывший Ловец свалил двумя серповидными клинками подбежавшего хаппанина и медленно обернулся к Сали.