Один из них должен был умереть.
Сали увернулась от пролетевшего над ней цепного кнута и пробилась сквозь защиту противника. От удара в живот тот согнулся пополам. Сали выхватила у него из ножен кинжал и вогнала по рукоятку ему в основание шеи, а потом выдернула клинок из раны и двинулась к Райдану Ловцу Бури.
Оттолкнув с дороги труп, она пошла навстречу своей судьбе.
Глава 57. Западня
«Бросить все! Убираемся! Все уходим! Плевать на прикрытие! В городе будет такое, что Великая Осада Сюйсаня покажется милой любовной ссорой!»
Цисами продолжала царапать у себя на руке приказы, пока бежала, ныряя из тени в тень, по узким коридорам под ареной. Ответы приходили по одному, запоздалые и растерянные. А Цисами все еще думала о битве в амфитеатре, которая разразилась, когда гияньские солдаты вдруг обнаружили, что сражаются сразу против двух противников.
Она нырнула в боковой коридор, едва избежав встречи с разъяренным шуланьским отрядом, который налетел на растерявшихся гияньцев. В амфитеатре кипела беспорядочная схватка. Бой перешел в главный зал. Большие битвы – это не то, куда следует лезть. Слишком много опасностей. Слишком велик риск.
Благоразумнее всего было поскорее уносить ноги. Никто не обвинит слуг, бегущих из поместья. Цисами полагала, что к ночи Алланто окажется занят войсками Шуланя и Каобу.
В суматохе ее отряд мог исчезнуть. В темноте их невозможно будет отыскать. Ни награды, ни платы они не получат, но, по крайней мере, уцелеют. Это уже чего-то стоило, хоть Сунри и сулила ей другое. Цисами кипела. Она решила, что убьет княгиню; она в этом поклялась. У Цисами руки тряслись при мысли о пережитом предательстве.
Она уже почти выбралась из амфитеатра, когда шрам на предплечье, чуть ниже локтя, дал о себе знать. Он словно горел огнем. Цисами поняла, что Чифана где-то рядом. Знак смерти пульсировал, увлекая тень-убийцу в сторону мишени. Она стиснула рукоятки ножей, так что пальцы закровоточили.
Цисами нацарапала: «Мне надо кое-кого прикончить. Собирайтесь за восточными воротами, возле рыбной лавки. Если не выйдет, встретимся через два дня в Южном Пеньине».
«Командир, когда ты сказала все бросить, это значит сейчас или подождет до вечера? У нас сегодня премьера».
Цисами аж запнулась.
«Я тебе вырву глотку. Никакой премьеры не будет!»
«Кого надо убить, Кики?»
«Я прикончу эту суку, Старшую Жену».
«Кики, ты сама знаешь, что это неразумно».
Котеуни была права. Разгар переворота – это не лучшее время для личной мести. Но заместительница Цисами не знала про смертный знак. По меркам лунного двора это было очень серьезно, особенно для теней-убийц, чьи обещания скреплялись кровью. Цисами, возможно, никогда больше не удалось бы подобраться к жертве так близко.
«Надо прикрыть, командир?»
«Выполняй приказ, Цыпа».
Впрочем, она им гордилась. Мальчишка научился как следует писать. Видимо, упражнялся.
Что такое стряслось со всеми сегодня? Никто ее не слушал. Ладно. Плевать. Котеуни в чем-то была права. Сунри управляла происходящим переворотом, а министр по Важнейшим вопросам наверняка находилась рядом с ней, под надежной охраной.
«Ладно. Бегите к северному краю амфитеатра, где переход во дворец».
Цисами вернулась тем путем, которым пришла, и позволила зову крови вести ее. Ужасная смертная связь между охотником и добычей отрезала ей все пути. Она влекла к цели и в то же время мучила Цисами, словно неутолимый голод.
Она легко разминулась с большинством стычек в амфитеатре. Воины, бегавшие по коридорам, искали достойных противников; никого не интересовала маленькая служанка.
Цисами нырнула на кухню, чтобы избежать бушующей толпы. Она пробежала мимо кучки слуг и поваров, которые притаились в дальней комнате, замерев от ужаса. Цисами, изведавшая жизнь дворцовой прислуги на собственной шкуре, не удержалась и крикнула:
– Бегите, олухи! Не жмитесь тут, как тараканы! Бегите, спасайтесь!
Она подчеркнула свои слова, пнув ближайшего юнца в бедро.
Покинув кухню и войдя в кладовку, к которой примыкала длинная гардеробная, Цисами невольно подумала, что больше ей не придется играть роль служанки. Как ни странно, она поняла, что будет скучать. Служба в гияньском поместье была увлекательным спектаклем, в котором она охотно и небезуспешно исполняла свою роль.
Но слуги не знали, кто она такая. Что бы там ей ни казалось, они не были ее семьей. Связи возникают из крови и общих страданий, а не из обывательского довольства. Нельзя просто пойти и выбрать себе семью, так не бывает. Настоящей семьей Мацзы Цисами, безжалостной наемной убийцы, был отряд, а не эти трусливые овцы, дворцовые слуги, которые даром тратили свою никчемную жизнь. И за свой отряд, эту пеструю компанию недоумков, она отвечала. Без нее они бы пропали.
Цисами продолжала бежать по боковым коридорам. Старшая Жена находилась где-то в северном конце амфитеатра, где были сплошь конюшни, огромные помещения для реквизита, склады принадлежностей для молитвы Десятого Дня и так далее. Достигнув складов, Цисами поняла, что зов исходит из каретной. Остаток пути она проделала, быстро, как кошка, перескакивая из тени в тень за спиной у солдат. Пришлось убить всего одного невезучего стражника, который оказался у нее на пути. Она была безоружна, а он в бамбуковом доспехе, но это не имело никакого значения. Цисами все проделала быстро и чисто и спрятала тело под раскрашенный холст.
Каретная представляла собой огромное, похожее на пещеру помещение между северной оконечностью Амфитеатра Благопожеланий и Величественным Дворцом Изобильной Мудрости. Там хранились самые большие и дорогие игрушки Янсо.
Цисами впервые ступила в это запретное место. Князь всегда считал себя ценителем красивых и необычных вещей; помимо прочего, он собрал причудливую коллекцию средств перемещения. Цисами миновала великолепный десятиколесный экипаж, гигантскую одноколесную колесницу, двухэтажную роскошную карету, охотничью повозку, потом громадный военный фургон с двумя переносными требушетами… Были там и катуанские трофеи.
Но интереснее всего была Чифана, стоявшая посреди густой толпы солдат. Видимо, они каким-то образом пробрались сюда и спрятались в повозках. Цисами вышла из тени кареты, напоминающей лодку на колесах; возможно, она предназначалась для плавания. В любом случае насест на короткой мачте представлял собой очень удобный наблюдательный пункт.
Чифана рассматривала карту поместья и распоряжалась. Отдавая повеление, она указывала на то или иное место на карте, и очередной отряд уходил исполнять приказ. С течением времени солдат становилось все меньше. Нужно было подождать, когда они разойдутся, прежде чем нанести удар.
Один удар – один труп, как гласила пословица.
Цисами не была полностью согласна с этим изречением, но благоразумие нередко вознаграждалось. Хотя неопытный убийца иногда чересчур затягивал, выжидая подходящий миг, и вовсе упускал жертву. Цисами ждала не зря: наконец толпа в каретной поредела, остались всего четверо солдат. Чифана вполголоса отдала последние распоряжения и зашагала к задней двери. Цисами поняла, что это ее шанс. Она двинулась следом, тихо перебегая от укрытия к укрытию, то ныряя в тень, то выскакивая. Она кралась за противниками, как львица. Фальшиво напевая себе под нос, она спряталась за перевозной купальней, потом за громадной статуей покойного императора Сюаньшина, да не померкнет его слава вовеки. Затем влезла в открытое окно громадной кареты и вышла из задней дверцы. Проскользнула в тени здоровенного трехэтажного экипажа, замыкавшего ряд, и прихотливо разукрашенного боевого фургона, никогда не бывавшего на поле битвы. Перешла из второго этажа экипажа на запятки фургона, нырнула под днищем, вылезла у переднего колеса…
От намеченной жертвы ее отделяло всего несколько шагов. Зов был так силен, что Цисами чуяла запах крови. Сладкий как мед.
Сначала она напала на стражника, шедшего сзади. Цисами бросилась на него из-за паланкина. Она предпочла бы подойти поближе, но, как известно, один удар – один труп; ждать идеально подходящей минуты нередко означало вовсе ее упустить. И потом, Цисами не страдала от недостатка уверенности.
Прежде чем умереть, солдат почувствовал лишь ветерок, коснувшийся шеи. Цисами ногами вперед прыгнула в тень под свадебным экипажем, выскочила позади перевозного шкафа для инструментов и подсекла второго стражника. Падая, тот успел закричать. В следующее мгновение в ухо ему вонзился черный нож.
Чифана и два оставшихся стражника обернулись на крик – и еще один солдат умер так же быстро и внезапно. Цисами выбралась из его тени и пырнула противника в пах. Оказавшись за спиной у последнего стражника, она приставила нож к его шее и подождала, пока Чифана повернется к ней. Когда глаза Старшей Жены вытаращились от удивления, Цисами вонзила нож в тело до рукоятки. Переступив через труп, она шагнула к Старшей Жене и указала на меч, висевший у Чифаны на бедре.
– Ты умеешь им владеть?
Нет, конечно. Хороший чиновник и хороший воин – взаимоисключающие вещи. Цисами неприятно было это признавать, но свои обязанности Чифана исполняла превосходно.
– Не делай глупостей. Я старший министр Каобу, – строго сказала Чифана. – Ты настолько не ценишь свою жизнь, что готова ей пожертвовать, бросив вызов мне?
– Да, кстати, – произнесла Цисами, зигзагами подходя ближе. – Это ведь ты убила всю семью Аки? На старших мне плевать, но девочки находились под моей опекой!
Сделав над собой усилие, она успокоилась.
– Просто признай, что этот приказ отдала ты, и скажи кому.
– Их смерть – это не твоя забота. Это была прискорбная необходимость, – ответила Чифана. – Если бы кое-кто не заупрямился, многие бы спаслись. Ну, довольно капризов. Ты сама знаешь, кто уцелеет в схватке между нами. Умоляй, чтобы тебя приняли обратно на службу, или беги.
Цисами выхватила ножи и раздвинула их веером между пальцами.