Немой держал нелепо огромную двуручную саблю, обычно называемую большой. Впрочем, он владел ей отменно и несколько раз чуть не задел Тайши. Ей удалось найти просвет и вонзить Танец Ласточки противнику в правую сторону груди. Если Немой и испытал боль оттого, что необыкновенно острый клинок проткнул ему легкое, он не показал и виду – наоборот, он тут же попытался дать сдачи. Тайши с восхищением и легким ужасом наблюдала за тем, как он продолжал атаковать, пусть даже из открытой раны хлынула кровь, когда она выдернула меч с частью плоти.
Немая же дралась парными цепными бичами. Эта женщина размахивала своим оружием с необыкновенным напором, а иногда оборачивала бичи вокруг кулаков, превращая их в острые металлические кастеты, которыми можно было пользоваться в ближнем бою. На боль она, казалось, тоже не обращала внимания. У нее шла кровь из нескольких ран, нанесенных Тайши, но ничто не могло ее удержать. Неумолимый напор Немых изматывал, и Тайши вскоре поняла, что мест для отхода начинает недоставать.
Кроме того, Немые двигались быстро. Их атаки были слаженными и дружными. Мужчина отвлекал внимание Тайши, пока женщина нападала сбоку. Удары они наносили поочередно, без передышки. От их тел отделялись клочья неосязаемого, черного как чернила вещества. Движения Немых были полны энергии и жестокости, они не переставали давить и целили в жизненно важные места. Немые не беспокоились о тонкостях и мелочах.
Наконец, они были могучи. Тайши чувствовала, что с каждой атакой слабеет. Поскольку каждый удар был смертельным, Тайши не имела права на ошибку. Удары, которые она отражала, постепенно ее изматывали. Нелегкой задачей было на мгновение оторваться и перевести дух.
Теперь она поняла, отчего Немые считались непревзойденными противниками. Их силу трудно было назвать необыкновенной; опытом они не отличались от любого хорошего воина. Они знали много отличных приемов, но тем же мог похвастать мастер каждой высокоразрядной школы. Нет, неуязвимыми Немых делало то, что они, казалось, были нечувствительны к боли и даже к увечью. Тайши нанесла Немой удар ногой в грудь, который наверняка сломал несколько ребер. Этот удар поставил бы на колени даже Ханьсу. Но женщина как будто его не заметила. Бить Немых было все равно что колотить мешок с песком. Их тела словно не замечали ударов. Лица не выражали боли. Они даже не сбавляли шага.
Тактика битвы изменилась: теперь Немые атаковали, заставляя Тайши постоянно отступать и драться в обороне; она терпеть этого не могла. Пусть даже умениями она превосходила Немых, они не давали ей покоя и вынуждали пятиться. Наконец, в приливе отчаяния Тайши схватилась за ветерок, который перенес ее на другую сторону двора, и наспех отдышалась. Чем дольше она отвлекает Немых, тем дальше уйдет Цзянь. Она надеялась, что парень уносит ноги. Если он решит вернуться, она сама его убьет.
Наконец одна из атак Немого достигла успеха, и лезвие коснулось головы Тайши, чуть не отхватив кончик уха. Алая кровь потекла из раны, от жгучей боли онемело пол-лица. Тайши преодолела это ощущение, подавила его, проглотила. Она резко развернулась всем телом и выбросила руку вперед, вонзив Танец Ласточки в сердце противника.
Ее удар на сей раз привлек внимание Немого. Он резко остановился и взглянул в замешательстве на Тайши, потом на себя. Мужчина сделал шаг, другой, продвигаясь вдоль клинка к рукоятке. Затем его тело содрогнулось, и он повалился набок, соскользнув с меча. Все-таки Немые не были неуязвимы.
Тайши метнулась в сторону, едва избежав просвистевшей мимо цепи, которая врезалась в землю и взметнула пыль и мусор с каменных плит. За первым ударом последовали второй, вертикальный, затем два стремительных горизонтальных; Немая сокращала расстояние между ними, постепенно наматывая цепи на кулаки. Посыпались искры, когда обмотанные железом руки Немой начали сталкиваться с мечом Тайши. Эта женщина очень ловко наносила двойные удары с разных сторон. Их все было несложно отразить – один мечом, второй рукой или поднятым коленом. Острые металлические звенья цепи, впрочем, с каждым ударом оставляли порезы. Одежда Тайши была изорвана, руки и ноги покрылись синяками, потом появилась и кровь.
Все равно давала она больше, чем получала. У Немой шла кровь из десятка ран. Но поскольку противница не чувствовала боли и не сознавала своих повреждений, она могла драться, пока не истекла бы кровью насмерть. Они продолжали медленно изматывать друг друга. Кто сломается первой? Та, что отравлена, или та, что изранена?
Тайши ударила Немую в лицо порывом воздуха, а затем изо всех сил полоснула ее по обеим рукам ниже локтя. Женщина попыталась увернуться, и меч вновь угодил по цепи. Танец Ласточки разрубил одно из звеньев, и цепь размоталась. Именно этого Тайши и ждала. Она метнулась вправо, как колибри, и размахнулась. Этот удар должен был обезглавить Немую. Но тут, как назло, Тайши настиг приступ кашля. Грудь у нее содрогнулась, и прием не удался.
Немая не упустила такой возможности и хватила Тайши по лицу; та, перевернувшись, отлетела через весь двор. Каким-то чудом ей удалось устоять. Жжение яда вернулось. Ноги у Тайши подогнулись, и она упала на одно колено, чувствуя, как тяжелеет голова.
– Обманщица… – выговорила она, с трудом дыша.
Тайши попыталась встать, но колени у нее дрожали. Немая сдержанно поклонилась и подняла руку, чтобы нанести последний удар.
Во дворе раздался пронзительный вопль, и кто-то с разбегу врезался в Немую, оттолкнув ее в сторону. Между Тайши и Немой встали поношенные коричневые башмаки.
Тайши, продолжая мучительно кашлять, кое-как поднялась.
Цзянь положил руку ей на плечо.
– Не подходите, мастер. Я сам справлюсь.
Глава 60. Бой
Цзянь и не думал, что когда-нибудь – даже в другой жизни – ему придется биться с Молчаливой Смертью. Что бы он ни говорил Тайши, он был не готов. Эти странные создания, Немые, считались неуязвимыми, почти бессмертными.
Юноше ни за что не удалось бы победить Немого в бою один на один. Цзянь лишь надеялся, что будет выглядеть пристойно и не посрамит Тайши.
Вдруг он задумался: какое ему дело до одобрения Тайши, если его разорвут на части?
– Дубина! – тяжело дыша и пытаясь выпрямиться, проговорила Тайши. – Беги, пока не поздно! Ты не справишься с Немой, а я не могу бежать, поэтому давай оба поступим правильно. Уноси ноги!
Цзянь спросил, понизив голос:
– Почему бы не сказать мне: «Да, Цзянь, ты справишься, не робей»?
– А это тебе поможет? – поинтересовалась Тайши.
Тот признал:
– Не особо.
– Значит, мы просто тратим время зря. Да?
– Нет, все-таки когда подбадривают – это хорошо… – Цзянь поднял голову и крикнул: – Гачи!
– Что случилось? – спросил ученик Пальца-Бича, выходя из лазарета. У него глаза полезли на лоб. – Ах, дьявол, и правда Немые. А я думал, тебе померещилось.
– Отведи Тайши в конюшню и помоги Сонайе погрузить раненых. Я тут займусь.
Немая стояла с бесстрастным выражением лица.
– Цзянь, ты не справишься с Немой в одиночку!
– Тогда поскорей возвращайся и помоги! А я ее задержу.
Гачи помедлил.
– Хорошо. Идемте, мастер Линь.
Тайши шлепнула его по плечу.
– Ты должен был бежать прочь от опасности, а не навстречу ей, простофиля! Что я тебе сказала?
– Простите, мастер, – ответил Гачи. – Цзянь настоял.
– Именно, – отозвался Цзянь, продолжая смотреть на Немую.
– И ты послушал его, а не меня?
Гачи поколебался.
– Ну…
Цзянь вновь повернулся к Немой. Он явно пытался придать себе храбрости.
– Послушай, одного бойца вы уже потеряли. Почему бы тебе не уйти, Немой?
– Немая! – крикнула Тайши хрипло, пока Гачи тащил ее прочь с поля боя. – Смотри внимательно, левая у нее слабее!
Цзянь остался наедине с Немым – точнее, с Немой, – и ему было очень страшно.
Лицо Немой затряслось, странно искажаясь. Поначалу Цзянь решил, что ее хватил удар, а потом он понял, что она над ним смеется. Она поправила цепи, намотанные на кулаки, и подняла руки, держа левый локоть ближе к телу. Она, несомненно, расслышала слова Тайши.
Впрочем, это все было неважно. Бой не мог закончиться хорошо. Цзяня ждала жестокая и страшная смерть. Он об этом совсем не подумал. Он просто увидел, что Тайши ранена, и бросился к ней. Мосты были сожжены. Теперь Цзянь мог лишь драться как следует, чтобы эта стычка стоила его жертвы. Он ни за что не справился бы с Немой, но Цзянь вернулся не ради победы. Дать наставнице и друзьям возможность спастись – вот и все.
Предреченному герою Тяньди, вероятно, не стоило поступать так глупо, но прямо сейчас Цзяня это не смущало. По всей вероятности, для Немой он был притягательнее Тайши. Возможно, противница утратит интерес к остальным, покончив с ним.
У него не было другого выбора, кроме как предоставить событиям идти своим чередом. Цзянь расправил плечи и выпрямился. Впрочем, дрожащие руки и ноги выдавали его страх. Ему и в кошмарном сне не привиделся бы бой с Немыми. Оттого что Немая даже не обращала на него внимания, Цзянь почувствовал себя униженным. Она смотрела поверх головы юноши, туда, где скрылись Гачи и Тайши.
И тут Цзянь понял свою ошибку.
Немая понятия не имела, кто он такой. Она, видимо, думала, что он просто мальчишка, который решил принять смерть от рук Немых. На самом деле этот прием был распространен среди престарелых военных искусников, чья жизнь близилась к концу. Последний шанс умереть в блеске славы. Но сейчас дело уж точно обстояло иначе.
Может, сказать ей правду?
Цзяню вдруг стало неловко; при одной мысли об этом он покраснел. Запинаясь, юноша выговорил:
– Знаешь, кто я? Я – воин пяти Поднебесных.
Точнее, Четырех.
Цзянь преградил противнице дорогу, когда она двинулась вслед за Тайши. Немая, по-прежнему не сводя глаз с цели, небрежно отмахнулась. Оба слегка удивились, когда он успешно отбил ее удар. Особенно удивился Цзянь. Но ленивое движение Немой оказалось очень мощным. Она почти не целилась, однако Цзянь попятился и чуть не упал.