– Привет, Цзянь! Вот это ловко!
Цзянь тут же отвлекся и упустил один, а затем и второй шар. Тот, что поменьше, упал рядом, а большой влетел ему в лицо.
– У меня почти получилось, – сказал Цзянь, вытерся и погрозил кулаками небесам, а затем обрушился на нежданного гостя: – В следующий раз, пожалуйста…
Кайю сидел верхом на коричнево-рыжем льве, крупном, красивом и грозном. Густая вьющаяся грива у него ниспадала волнами, из нижней челюсти торчали длинные клыки. Грудь удивительного существа была широкой и мощной, ноги короткими, но мускулистыми. Лев разинул пасть, обнажив несколько рядов изогнутых острых зубов, шевельнул раздвоенным языком и издал немелодичный вопль, который напоминал предсмертный крик осла.
Цзянь позеленел от зависти.
– Это твой дзиси? Какой красивый!
– Нет, – ответил мальчик. – Это лев мастера Пси. Он хочет, чтобы я сначала поучился ездить и ухаживать за Сорок Вторым. Когда вылупится мой, я буду уже готов.
– Сорок Второй?
– Мастеру Пси лень выдумывать имена. Каждое животное получает номер в зависимости от своей роли. Сороковые номера предназначены для наставников.
Что-то мелькнуло в воздухе, и рядом с Кайюем беззвучно приземлился Каза. Цзянь заметил, что Каза держал в руке Летнюю Радугу, свое фамильное оружие – необыкновенно длинный и гибкий посох с серебряными наконечниками и гравировкой вдоль древка.
Цзянь поклонился.
– Мастер Хван, вот неожиданность. Я вас и не заметил. Чем обязан?
– Позови наставницу, – коротко ответил тот.
– И принеси чашку улуна, – добавил кто-то.
Цзянь заметил, что позади Кайю на льве сидит женщина. Почему он раньше не обратил на нее внимания? Она была немолода, красива, с бледным лицом и волосами цвета полуночного неба, которые развевались на ветру. Ее глаза – один зеленый, другой желтый – взглянули на Цзяня, и юноше стало так спокойно, будто его уложили в уютную постель.
– Покрепче, завари дважды, дай постоять, не жалей агавы и добавь немножко семян чиа. Ступай.
– Слушаю, госпожа, – Цзянь несколько раз поклонился, прежде чем бегом пуститься к дому.
– Это он? – спросила женщина, когда он ушел.
– Да, это и есть спаситель Чжун.
– Что-то не похож.
– Увы.
– Но он очень добрый, – добавил Кайю.
– Еще хуже, – сказала женщина.
Цзянь этого не слышал – он спешил на кухню, чтобы исполнить приказ гостьи. Он налил воды в чайник и бросил в очаг пригоршню огненных камней, а затем принялся хлопать дверцами шкафа и рыться в припасах.
– Улун, улун… где ты, улун?
Он схватил банку, в которой могло быть то, что нужно, и вдохнул горьковатый запах темно-зеленых листьев.
– Кажется, это оно, – пробормотал Цзянь. – Что еще? Семена чиа и агава…
Он твердо вознамерился их найти, пусть даже толком не знал, что это такое. Цзянь снимал с полок все подряд горшочки и коробки и заглядывал под крышки. Поиски становились всё лихорадочнее.
– Мне нужны семена чиа!
– Мак и льняное семя тоже сгодятся, если чиа нет, миленький, – проворковал кто-то у него за спиной.
Цзянь с испугом обернулся и увидел девушку, которая сидела за столом, положив подбородок на руку. Она была примерно одних с ним лет – миловидная, темнокожая, с лучистыми глазами и густыми черными волосами, собранными в большие пучки повыше ушей. Посередине лба висел ярко-синий камень.
– Но агаву лучше найди, иначе будет плохо.
– Кто ты? – спросил он.
– Не обращай на меня внимания, миленький, – ответила девушка, и Цзянь перестал о ней думать.
– Так… Кладовка! – он щелкнул пальцами, бросился в другой конец кухни и распахнул дверцу. Спустя несколько мгновений Цзянь вынырнул, торжествующе воскликнув:
– Кажется, нашел!
Но девушка уже исчезла. Может, ее и не было?
Цзянь по-прежнему не думал о ней, когда, весело насвистывая, снял чайник с огня и налил воду в лучшую стеклянную чашку. Он старался приготовить лучший улун в Просвещенных государствах, когда появилась Цофи. Дочь картографа оглядела разгромленную кухню, разинув рот.
– Что такое? Почему всё нараспашку?
– Я готовлю улун для госпожи, – ответил Цзянь, сосредоточенно заливая листья кипятком.
Цофи растерялась.
– Но Тайши ненавидит улун.
– Не для нее… – Цзянь полностью погрузился в свое занятие. – Для…
Как там звали гостью?
– Ты какой-то странный. Что случилось? – поинтересовалась Цофи. – Опять хлебнул сливового вина?
– Нет, мне просто нужно приготовить чай для госпожи! – отстраняясь, ответил Цзянь.
– Тайши! – крикнула Цофи. – Твоим учеником овладел демон, обожающий улун.
– Ерунда. Всем известно, что духи пьют только сливовое вино, – сказала Тайши, входя, и гневно взглянула на стол. – Что за беспорядок?
Наставница посмотрела на Цзяня, прищурилась и издала неодобрительное рычание. Она подошла к юноше и ткнула его указательным пальцем в левый висок, а потом в верхнюю часть лба. Прежде чем Цзянь успел почувствовать боль, Тайши развернула его спиной к себе и нажала в основание шеи.
Цзянь пришел в себя. Он моргнул и огляделся.
– Что я делаю? И где эта симпатичная девушка?
Цофи нехорошо прищурилась.
– Какая девушка?
– Эта ехидная лиса! – Тайши бросилась во двор. – Бхазани! Тебе что, жить надоело, если ты решила запудрить мозги моему простофиле-ученику?
– Что случилось? – спросил Цзянь.
Цофи схватила его за руку и потащила следом за Тайши. Тут же в нос ударил запах гнилого мяса и тухлых яиц: Кайю въехал на Сорок Втором во двор и торжественно продефилировал вокруг колодца.
– Что делает в моем доме эта вонючая тварь? – поинтересовалась Тайши.
– Это мой лев, мастер Тайши, – сияя, ответил Кайю. – Я учусь ездить.
Тайши выдавила холодную улыбку.
– Молодец, мальчик. А теперь иди и привяжи свою зверюгу в сарае, только подальше от кур. Если она хотя бы на них посмотрит, я из нее шубу сошью.
– Хорошо, мастер Тайши.
Красавица с необыкновенными черными волосами вошла во двор следом; Каза и девушка с синим камнем на лбу шагали за ней. Цзянь облегченно вздохнул – он уж начал думать, что ему померещилось. Женщина, широко раскинув руки, приблизилась к Тайши.
– Милая сестра, как я рада. Сколько лет мы не виделись!
– И не без причины, Бхазани, – колко ответила Тайши. Она указала на Цзяня: – Больше так не делай.
– Успокойся, я просто хотела знать, насколько он стоек. Между прочим, он не прошел испытание, – Бхазани погрозила Цзяню пальцем. – Растаял, как сосулька летом в землях Син. Ты приготовил чай, малыш?
– Да! – воскликнул Цзянь. – Возьмите, госпожа.
Тайши вскинула руку.
– Ни шагу!
Ее слова рассеяли туман в голове Цзяня. Он нахмурился, глядя на чашку, которую держал в руках, потом пожал плечами, отхлебнул и скривился.
– Какая гадость.
– Не сердись, – сказал Каза, обращаясь к Тайши. – Она пришла, чтобы помочь тебе.
Цзянь склонился к Цофи.
– Что случилось?
Та легонько оттолкнула его.
– Молчи.
– Я убью этих двух недоумков! – взъярилась Тайши. – Я ведь перечислила им тех, кого желаю видеть.
– Это я ее пригласил, – сказал Каза. – Бхазани мне кое-чем обязана и в любом случае далеко не бесполезна. Ты знаешь, что стоит на кону, и она тоже, поэтому забудь про гордость и не груби.
Цзянь никогда не слышал, чтобы с Тайши говорили таким тоном.
Тайши подозрительно взглянула на гостью.
– Что он для тебя сделал?
Бхазани пожала плечами.
– Починил мне водопровод в прошлом году… – Она взглянула на Цзяня. – Я рада, что Каза обратился за помощью. Ты не укрепила голову мальчика. Шаманы превратят его разум в масло.
– У меня и так дел по горло… – Тайши закрыла глаза. Ее грудь бурно вздымалась и опускалась. Наконец она открыла глаза и указала в сторону дома. – Цофи сейчас приготовит чай для троих.
– Фаузан и Сонь тоже скоро явятся.
– Вот и хорошо, не придется бегать за этими полудурками.
Двор быстро опустел. Цофи заспешила на кухню, готовить чай и закуски, а Цзянь остался наедине с темнокожей девушкой.
Он приветственно помахал рукой.
– Здравствуй. Меня зовут Цзянь. Вэнь Цзянь.
Она оглядела его с головы до ног. Ее глаза лучились весельем.
– Я о тебе читала. А остальное узнала, прочитав тебя. И увидев объявление о розыске. Вживую ты далеко не так страшен, воин пяти Поднебесных, – она поджала губы. – Это слишком длинно. Я буду называть тебя Пятерка.
Цзянь не стал спорить.
– Ты учишься боевым искусствам?
Девушка вздернула подбородок.
– Я Рас Сонайя, дочь и наследница Нарвани Бхазани, мастера стиля Погруженного Кулака.
– Бхазани – твоя мать? – удивился Цзянь. – Вы совсем не похожи!
– Ученицу всегда считают дочерью.
– А если берут мальчика?
Девушка устремила на него бесстрастный и не самый добродушный взгляд.
– Матушке нужны покои в главном доме.
– У нас нет отдельной комнаты для гостей, – сказал Цзянь. – В главном доме всего две спальни. Тайши занимает одну, а мы с Цофи другую. Можем поместить вас в кладовке. Там сыро, зато не тесно. Или на сеновале…
Выражение лица Сонайи не изменилось.
Цзянь вздохнул.
– Ладно, пойду соберу вещи.
– Мудрое решение. Матушка никого не пускает в свои покои.
«Ее покои!»
– Я тебе дам одеяло. На сеновале бывает прохладно.
– Я останусь с матушкой.
– Ну конечно.
С ума сойти, он уступил гостьям собственную кровать. Более того, он уступил и кровать Цофи. Она его убьет.
Цзянь подхватил плетеную дорожную корзину и повел Сонайю в дом.
– Зачем вы приехали в Облачные Столпы?
– Разве моя наставница только что не говорила об этом с твоей?
– Тайши вас совсем не ждала… – Цзянь взглянул на прекрасный, затейливо вышитый дорожный плащ Сонайи. – Ты тоже не знала?
Непрошибаемая уверенность Сонайи слегка ослабла.
– Матушка сказала мне, когда я готовила ей утреннюю ванну.