Цисами всегда восхищалась местной архитектурой, когда приезжала в Алланто. Эти замысловатые постройки упрощали ночную работу. Цвеи разглядывал город как деревенский увалень, что неудивительно. Пялясь на ближайшую башню, носившую название Палец Удачи, Цвеи сказал:
– Надо же, каким высоким можно выстроить дом. Этажей восемь, не меньше. Это магия его удерживает?
– Ну да, магия подневольного труда, – сказала Цисами и толчком направила Цвеи дальше. – Потом полюбуешься.
Главная улица была вымощена гладкими плитками, а посередине мостовой шел каменный бортик, чтобы потоки транспорта не смешивались. Повсюду висели яркие фонари и указатели, наполняя вечерние сумерки цветными пятнами и пляшущими тенями. Торговцы по обе стороны улицы, на нижних этажах домов, громко кричали, предлагая кумкваты, хорошо отлаженные весы и лучшие ночные развлечения. Понадобилось задать десяток вопросов случайным прохожим, владельцам лавок и чиновникам в серой одежде, каждому дав по медному ляню, прежде чем отряд наконец достиг места назначения. К счастью, Цвеи привлек внимание компании богатых девиц из университета. На соплячек он оказывал именно такой эффект. Чтобы подружиться с девицами, достаточно было изогнуть бровь и улыбнуться. В результате Цвеи удалось узнать дорогу. Девицы даже предложили проводить его до границы квартала.
Посольство Каобу находилось под сенью Пальца Небывалого Везения. Расположенное на улице под уместным названием Посольская, оно явно видало лучшие времена. Перед некогда роскошным особняком высилась деревянная баррикада в несколько рядов, похожая на лабиринт. У входа были грудами навалены земля и камни; на четырех маленьких башенках, выходивших на улицу, стояло не меньше двадцати лучников. Наружные стены, прежде из чистого белого мрамора, теперь были выщерблены и закопчены; их, словно холст художника, покрывали красные, зеленые и коричневые пятна. На некогда безупречном фасаде виднелись полустертые очертания слов «тупые наседки».
Цисами оглядела соседние особняки. Рядом стояло лауканское посольство, через улицу – посольства государств Шулань и Син, а за ними – посольство Северного храма Тяньди, контора Шелкопрядов биржи мясников и молочников. Все здания были чистыми и аккуратными. Пострадало только посольство Каобу. Алая армия оказалась самой боеспособной. Сунри была права: слишком часто побеждать тоже плохо. Очевидно, княгиня так часто побеждала, что оказалась на грани полного краха. Тем не менее людям нужно было излить на кого-то досаду и гнев, так почему бы и не на здание посольства.
«Справа сверху», – полуразборчиво написал Бурандин.
Котеуни, едва двигая губами, шепнула:
– Смотри за кустом.
«Слуга выгуливает кота, – добавил Цвеи. – Вряд ли это шпион, но вид у него мерзкий».
– Мы прошли мимо входа, – вслух сообщил Сайык. Он прекрасно умел замечать очевидное.
«Тихо, Цыпа, – написала Цисами, – иначе заставлю тебя съесть собственную пятку».
В такие минуты она сильно скучала по Цаню. Их прежний оруженосец прошел испытательный срок, и его приняли в Ци Си Ки – третьеразрядную тренировочную школу где-то в пустыне Син. Хорошо, что он вообще хоть куда-то попал. Цисами сомневалась, что какая-нибудь школа возьмет Цаня. Но, по слухам, дела у парня шли неплохо. Впрочем, не то чтобы она следила за его судьбой.
«Слишком много глаз у рта. Пошли через зад», – написала она и свернула в узкий переулок между посольствами Каобу и Лаукана.
В Гияне любили входы – двери, ворота, калитки, арки, туннели. Все это знаменовало богатство. Запертые двери стерегли золото, открытые двери сулили приятные возможности. С точки зрения гияньцев, чем больше дверей, тем веселее – к дьяволам крепкие стены и суровую практичность. Потому-то в городской стене и было больше десяти ворот. Предпочтения гияньцев находили отражение в архитектуре – дома всегда обладали как минимум парадным и черным входом, которые назывались «рот» и «зад». У самых роскошных особняков ворот вообще было больше, чем стен. Охранять такие поместья, конечно, нелегко, но человек, который может позволить себе столько входов, наверняка способен заплатить и страже.
Задний вход выглядел так, как они и ожидали. Вплоть до угла, вдоль сточной канавы, тянулась очередь из простолюдинов. Большинство было поденщиками и мелкими торговцами – они либо искали работу, либо предлагали владельцам особняка припасы и услуги. Несколько человек походили на беженцев – неудивительно в разгар гражданской войны. Почти все не отрывали глаз от земли, медленно подвигаясь вперед под внимательным взглядом солдат. Цисами, прикусив губу, встала в очередь. После недельного путешествия необходимость унизительно ждать бок о бок с крестьянами отнюдь не подняла ей настроение.
– Имя, – буркнул капитан стражи, не глядя на нее.
– Аи Байяра, – повторила она в шестой раз.
Он поднял бровь, порылся в записной книжке и указал на здание с пятью дверьми сбоку.
– Второй этаж.
Все пятеро оказались в комнате без окон. Отряд уселся. Дверь заперли снаружи. Время шло – казалось, минуло несколько часов, прежде чем дверь наконец открылась и появилось знакомое лицо.
Цисами вздрогнула от неожиданности, а затем ощутила гнев.
– Старшая Жена? Ты что тут делаешь?
Суровая женщина явилась в сопровождении двух слуг, которые несли аккуратные стопки одежды. Она окинула отряд взглядом.
– Обращайся ко мне как положено, убийца. Я прибыла в экипаже три дня назад.
– Вы ехали в экипаже? – переспросил Цвеи. – А почему нас нельзя было взять с собой? Почему нам пришлось тащиться пешком?
– Неблагоразумно путешествовать вместе с личной посланницей княгини Каобу, ты не находишь? Вашей службой распоряжаться буду я. Делайте в точности то, что я велю, пока задание не будет выполнено и вы не окажетесь за пределами гияньских земель. Понятно?
– Какое задание? – вмешался Сайык.
– Вам не нужно этого знать. Вам нужно только действовать по приказу. – Министр по так называемым Важнейшим вопросам с головы до ног оглядела оруженосца, взяла из стопки какие-то вещи и бросила ему на колени. – Будешь тренировочным чучелом для молодых господ.
Сайык непонимающе моргнул:
– Чем-чем?
– Вот повезло-то, – усмехнувшись, сказала Цисами. – Ненавижу детей. Лучше оказаться в яме с гадюками, чем служить тренировочной мишенью благородным соплякам.
Чифана подошла к Цвеи и передала ему следующую стопку одежды.
– Подручный конюха.
Тот был потрясен.
– Ну нет. Я ненавижу лошадей. Ненавижу сено!
Старшая Жена, не обращая на него внимания, приблизилась к Котеуни.
– Надзирательница.
Котеуни фыркнула:
– Надзирательница? Да вы посмотрите на меня. Я слишком изящно сложена. Никто не поверит, что я должна присматривать за работниками!
– Актер, – сказала Чифана Бурандину, который ответил ей непонимающим взглядом.
Последнюю стопку Чифана вручила Цисами.
– Компаньонка для детей.
– Для детей… – Цисами вновь ощутила сильнейшее желание убивать. – Что это значит? Живая игрушка для избалованных гаденышей?
Чифана слегка улыбнулась.
– Когда в последний раз несколько князей съехались вместе, воин пяти Поднебесных пропал при загадочных обстоятельствах. Надеюсь, нынешняя встреча правителей не повлечет за собой столь разрушительных последствий, но нужно быть готовыми ко всему. В преддверии предстоящих переговоров двор Алланто нанимает много людей на временную службу. Я нашла во дворце места для всех вас. Княгиня прибудет в течение цикла. Тем временем вы успеете смешаться с остальной прислугой.
– Мы будем притворяться слугами?! – воскликнула Цисами.
Котеуни фыркнула:
– Целый цикл? Кики, ты говорила, что это работа на один раз! Я не думала, что нам придется по-настоящему вкалывать. Предпочитаю независимость…
– Нам даже не заплатят, – Цвеи, видимо, это не давало покоя.
Чифана кивнула.
– Вообще-то, заплатят. Недельное жалование – одна связка медных ляней для актера, по две для конюха и тренировочного чучела, по три для надзирательницы и компаньонки.
– Тени-убийцы этим не занимаются, – упорствовала Котеуни. – Мы не шпионы!
Сайык поднял голову.
– А быть тренировочным чучелом, я думаю, вообще паршиво.
Бурандин шагнул к нему.
– Хочешь, махнемся?
– Ваши должности уже оговорены, и ничего меняться не будет, – решительно заявила Чифана. – До приезда княгини не привлекайте к себе внимания, сливайтесь с местными, выполняйте свою работу и ждите приказа.
Цисами вскинула руки.
– И что я должна делать в ожидании приказа?
– Быть превосходной живой игрушкой для избалованных гаденышей, тень-убийца, – ответила Чифана.
Действие второе
Глава 19. Новая старая находка
Сали ненавидела холод.
Вместе с Хампой и Даэвоном она уже несколько недель двигалась на север и страшно мерзла. Ледяной ветер хлестал ее наполовину открытое лицо, да так, что кожа начала кровоточить. Постоянная атака на все органы чувств усилила симптомы недуга, непрерывно истощая и без того пошатнувшиеся силы. Небо окрасилось в десять оттенков серого. Ветер стал угрожающим, он терзал лицо Сали, пока щеки не облупились и не стали постоянно гореть. Земля, покрытая ледяной коркой, превратилась в замерзшее болото, в котором лошади вязли до колен. Снежная круговерть не прекращалась. Этот проклятый край словно не мог решить, хочется ему замерзнуть или оттаять, и его сомнения только усугубляли тяжести пути.
Местность была и знакомой, и чужой. Влажность и жара сменились холодным жгучим ветром и пробирающим до костей дождем, изобильные, полные жизни джунгли – зловещей тишиной и неумолчным посвистыванием вьюги. Впрочем, здесь тоже кишела жизнь, и, хотя обитатели Травяной тундры были недружелюбными созданиями и в основном держались поодиночке, Сали все равно чувствовала, как они следят за каждым ее шагом.
Они миновали границы Травяного моря два дня назад и теперь б