Также мастер Соа был известным стратегом – однажды он даже водил войско Син в Травяное море. Цзянь провел много вечеров с Сонем (этот мастер предпочитал вставать попозже), разбираясь в стратегиях, тактиках и военных маневрах. Затем Соня сменил Фаузан, так что Цзянь едва успел перекусить. День Пальца-Бича обычно начинался и заканчивался поздно.
Удивительно, но Фаузан – добродушный, веселый, милый дядюшка Фаузан, который всегда относился к Цзяню как к члену семьи – оказался худшим наставником. Но, впрочем, когда в области боевых искусств с тобой обращаются как с родственником – это скверно. Мастеру поручили рассказать Цзяню о народах Чжун, которые представляли собой сотни различных племен, объединенных под одним знаменем. Легендарный Бог Игроков странствовал по всему миру, от земель Белых Духов до дальней оконечности Травяного моря. Он знал множество историй о странных обычаях и еще более странных существах. Большинство его рассказов были настолько невероятны, что Цзяню не приходило в голову в них усомниться. Фаузан много лет жил среди катуанцев и якобы даже считался почетным членом племени Чжомеи. А еще он однажды выиграл в кости пиратский корабль и, вместо того чтобы его продать, три года на нем плавал. По слухам, он провел год в качестве постельного раба королевы Сиаменя, после того как проиграл ей в «осаду». Фаузан уверял, что поддался нарочно. Все эти разнообразные приключения должны были сделать Фаузана превосходным наставником для Цзяня в том, что касалось народов и обычаев – как в Просвещенных государствах, так и за их пределами.
Однако, став учителем Цзяня, Фаузан немедленно превратился в строгого зануду, который часами медленным, монотонным голосом читал лекцию. Впрочем, именно благодаря занятиям с Фаузаном Цзянь узнал, почему снабженные княжеской печатью повозки нельзя трогать, почему в Лаукане дома всегда строят дверью на север и почему шуланьцы носят подштанники с подушечками на коленях, а гияньцы вообще обходятся без нижнего белья. Цзянь раньше и понятия не имел, что жизнь в Чжун так сложна и многообразна. Большая часть сведений казалась незначительной и пустяковой, однако Фаузан безжалостно вбивал ему в голову каждое слово. Также он давал ученику письменные задания – вот почему Цзянь терпеть не мог его как наставника.
И все это лишь дополняло обычные занятия с Тайши и Цофи. Наставница старалась не сокращать обычное число уроков – более того, иногда она их добавляла, так что приходилось терпеть три-четыре занятия в день, вконец выбиваясь из сил. Цзянь не понимал, отчего Тайши на него так наседает. Он едва дышал.
К тому времени, когда Король сел, Цзянь устал как собака и вспотел насквозь. В последние несколько дней жара стояла нестерпимая. Занятия и тренировки доводили юношу до изнеможения, и это не говоря о работе по дому, которую теперь приходилось выполнять по вечерам, потому что другого времени не оставалось.
Ночь наступила внезапно. Темные тучи катились по небу и погромыхивали, пока Цзянь пополнял истощившийся запас дров на кухне. Он уже думал, что все труды окончены, когда заметил шесть ведер с помоями, выстроенные за дверью. Он снова забыл покормить свиней. Они не любили пропускать трапезу и нередко выбирались из загона в поисках еды. В присутствии Сорок Второго этого нельзя было допускать. У дзиси, как и следовало ожидать, оказался непомерный аппетит.
Тайши и Сонь о чем-то горячо спорили возле кладовой. Голос Тайши звучал особенно резко.
– Здесь и так слишком много ртов, особенно считая тебя, обжору. Я не желаю, чтобы ты шарил по моим запасам в поисках выпивки! В последний раз повторяю: рисовое вино не для питья, а для готовки!
– Все остальное закончилось, – пожаловался тот.
– Но это не значит, что ты должен хлебать вино для готовки, – прошипела Тайши. – Лучше бросай пить, пока эта привычка тебя не прикончила.
– С какой стати ты набросилась на меня? Ты сама пришла, умоляя о помощи, – произнес Сонь, небрежно отмахиваясь. – И потом, это моя беда, а не твоя. Отвяжись.
Тайши нахмурилась.
– Когда придется всем сообщить, что ужина сегодня не подадут, это будет моей бедой.
Сонь тоже насупился.
– Это несправедливо. Я гость.
– Ты несчастный пьяница. Теперь изволь придумать, как добыть три кувшина рисового вина. Отправь в город ученицу, если надо.
Сонь, казалось, совсем расстроился.
– Мне пришлось отпустить Винь.
Тайши изобразила безутешное горе:
– Да ведь вы провели вместе целых два месяца! Я думала, это у вас на всю жизнь!
Мастер Немеркнущего Яркого Света шумно фыркнул.
– Она у меня воровала. Представляешь? Молодежь стала такая неблагодарная…
– Ты потерял девять учеников за последние два года, – сказала Тайши. – Возможно, настало время задуматься. Что их всех объединяет?
– Неблагодарность и лень! – объявил Сонь.
– Привези рисового вина, Соа Сонь. И всего остального, – властно произнесла Тайши. – Цофи говорит, запасов хватит дней на пять, не больше.
– Не могу я ехать за покупками в одиночку!
Цзянь, не скрывая рвения, бросился к ним.
– Я с вами!
Тайши усмехнулась.
– Исключено, злодей Тяньди.
– Ну пожалуйста, мастер, отпустите меня в Бантунь, – Цзяню очень хотелось броситься к ногам Тайши, но он удержался. – Я сижу тут уже два месяца, мне уже это осточертело. Позвольте мне разок съездить в факторию. Я буду осторожен. И переоденусь!
– Отпусти мальчика, Тайши, – попросил Сонь. – Нельзя выучить настоящего военного искусника, обмотав ему кулаки подушками. Опасность укрепит его разум, – он постучал себя по голове.
– Отправляйтесь за покупками, мастер Соа! – рявкнула Тайши. – Настоятельно советую!
Она повернулась к Цзяню и склонилась к его уху. Морщины на лбу у нее стали еще глубже.
– В следующий раз ты поедешь в Бантунь через мой труп, потому что раздробишь мой хребет, вберешь мою ци и станешь новым главой школы Шепчущих Ветров семьи Чжань рода Линь. Тогда ты исполнишь Пророчество Тяньди и спасешь народы Чжун. А до тех пор ступай убирать курятник.
Глава 21. Призыв
В то утро в храме Диюй было битком набито. Там собралась вся эта разношерстная компания военных искусников, переживших лучшие времена. Те, кто еще не достиг старости, покуда странствовали по свету, выполняли контракты, завоевывали награды и сражались на поле боя. Тайши бросила взгляд на тренировочную площадку, где в четверть силы бились Цзянь и Каза. Молодость и старость.
Тайши ощутила дрожь в плечах. Надо бы скорее устроить испытание Цзяня. Будет очень плохо, если тело подведет ее прежде, чем она успеет это сделать. Тогда у мальчика не будет никаких шансов против Вечного Хана; он не выполнит то, что требует пророчество. Откладывать испытание значило сильно рисковать. С другой стороны, чтобы стать военным искусником, нужны не только способности и сила. Великий военный искусник должен также владеть мудростью и проницательностью своего мастера. Наставник обучает наследника, чтобы придать клинку нужную форму и закалку, а также отточить и заострить лезвие.
Когда Цзянь наследует ей, он станет великим мастером школы Шепчущих Ветров семьи Чжан. Отныне семейный стиль будет зависеть от того, насколько он уклонится от ее наставлений. А еще это значило, что она умрет. Что Цзянь останется один, без наставлений, без поддержки. Это всегда было слабой стороной техники Чжан. Смертельным изъяном.
Жесткая система и жертвы, приносимые ее семьей, порождали невероятно мощных, но умственно незрелых, плохо подготовленных к жизни военных искусников. Эта взрывоопасная смесь становилась причиной скверных решений, приносящих ужасные последствия, за которыми следовало пожизненное раскаяние. Так произошло с ее отцом. Так произошло с Тайши.
Она устремила взгляд на ученика. Теперь она добровольно передаст это проклятие Цзяню. Прожить долгую горькую жизнь, полную сожалений, или быстро умереть молодым от огромных грубых ручищ Хана. Что хуже? Тайши не знала.
Она как раз предавалась утренней медитации, когда старый петух принялся орать во всю мощь. Он, видимо, был напуган, потому что издал сначала несколько булькающих звуков, прежде чем наконец закукарекать, как положено. Вскоре присоединился молодой петух, и оба попытались друг друга превзойти. Тайши открыла глаза и раздраженно вздохнула. Одну из этих тварей определенно нужно было съесть.
Она посмотрела на часы и нахмурилась. Почти полдень. Почему старый петух устроил бучу в такое неподходящее время? Обычно он не шумел по пустякам. Что-то, видимо, его взволновало. Старый петух крикнул еще раз, уже настойчивее. Правящий король еще не был готов покинуть трон.
– Твое время не настало, юный принц, – буркнула Тайши, поднимаясь.
Ее это отчего-то утешило. Она болела за старика.
Нужно было отыскать того, кто встревожил петуха, пока незваный гость не передушил кур. Скорее всего, ничего особенного – но это мог быть и лесной тигр, и гигантский червь. Хищники могли расправиться с десятком кур за то время, пока она одевалась, а Тайши очень рассчитывала в ближайшем цикле на домашнюю птицу.
Она поднялась и некоторое время шарила ногами по земле, пока не нашла меховые туфли. Смахнув пыль и листья с коленей, она устремилась через двор к курятнику, где два петуха по-прежнему выясняли отношения. Их крики означали, что хищник пока не пробрался в курятник. Тайши надеялась, что это не гигантский червь. Слизь, которую эти твари оставляли за собой, было очень сложно отмыть, и Тайши не хотелось начинать морозное утро с холодной ванны. Может, к ней наведался какой-нибудь съедобный хищник? Она бы только порадовалась.
Тайши не удивилась, встретив на полпути Бхазани и Сонайю. Бхазани с самого детства недоставало хладнокровия, даже несмотря на внешнюю безмятежность.
– По-моему, с твоими петухами что-то неладно, – сказала она. – Окажи старику услугу и прирежь его.
– Мои петухи ведут себя именно так, как должны, – ответила Тайши. – Скорее всего, их взволновала какая-нибудь ерунда. Сходи глянь. Да поживее.