мотреться, становилось ясно, что туловище у него слишком выдавалось вперед, ноги стояли слишком широко, спина была слишком напряжена…
«Я придираюсь», – подумала Сали. И все же она не могла спокойно смотреть на его локти. Хампа по-прежнему оттопыривал их, как крылья. Прямо-таки напрашивался на удар.
Хампа наконец заметил наставницу и с улыбкой спросил:
– Ну как?
– Неплохо…
Сали поколебалась. Нет, не стоило врать.
– Приклей локти к телу!
Она пошла дальше, мимо палаток и ящиков с грузом, мимо кухни и столовой, пока не достигла лестницы, ведущей в большое деревянное здание, которое занимало переднюю часть айсберга. Под ним находилось огромное гребное колесо, еще три таких же – по бокам и сзади; с их помощью управляли баржей.
Капитан ждал Сали на мостике, глядя в огромный телескоп, который он медленно поворачивал из стороны в сторону.
Когда Сали не медитировала и не занималась с Хампой, то проводила время с капитаном и командой. Сали и капитан Лэ Хуань Ци Тирапут Кунгль быстро подружились, признав, что оба опытны – каждый в своей области. Капитан, как и большинство матросов, был хаппанин, а хаппане считались близкими родственниками катуанцев.
У хаппан некогда была своя орда, которая кочевала по обширной Травяной тундре на северо-западе. Две орды веками то сталкивались, то торговали; они так часто сражались, что почти сроднились. Кровная вражда между катуанцами и хаппанами вошла в легенды, о ней складывали длинные баллады и песни, исполняемые под бой военных барабанов. Потом катуанцам надоели стычки, и они пожелали объединиться. Минули три поколения, прежде чем хаппанские флаги были повержены, а люди приглашены к очагу – под угрозой меча. Даже теперь, несколько веков спустя, между старинными племенами Катуа и пограничными кланами хаппан отношения оставались напряженными.
Как гласит поговорка, глубокие колеи имеют долгую память.
Непривычно было видеть столь пеструю команду, которая жила и трудилась на барже бок о бок. Помимо хаппан, на «Хане» плавали четверо цунарко, двое чжунцев и даже Белый Дух. В прошлом на этих людей она смотрела только как на мишени. Теперь перед ней предстало новое интересное зрелище – плавильный котел с ингредиентами со всех концов света.
Сали подошла к капитану.
– Как дела, капитан Лэ Хуань Ци Тирапут Кунгль?
Тот отодвинулся от окуляра.
– Посмотри сама, госпожа.
Сначала Сали не увидела ничего, кроме густого, серого, лениво ворочающегося тумана, который вздымался перед ними со всех сторон, куда ни глянь. Затем она заметила некоторое разнообразие – среди черных клубов просматривалось что-то красное и желтое. В воздухе мелькали какие-то жирные линии, похожие на змей. Огромная стена дыма росла по мере приближения баржи, затягивая всё от воды до неба и с обеих сторон загибаясь в кольцо. Когда они подплыли к ней, странно было обнаружить, что пепел летит вверх, а не сыплется вниз.
Сали опустила телескоп.
– В какую проклятую преисподнюю ты нас привез, капитан?
Тот усмехнулся и проговорил в медную воронку, которая усиливала его голос:
– Проходим через дымовое кольцо!
– Проходим кольцо, – отозвался кто-то, а за ним еще несколько человек.
Огромный гонг на мостике прозвонил трижды. Немедленно откликнулись дудки и барабаны с правого борта, затем и на корме.
– Лучше задержите дыхание, – посоветовал капитан, многозначительно поблескивая глазами.
«Хана» вошла в дым, и Сали чуть не задохнулась, когда сажа и пепел наполнили ее легкие. Порыв грязного ветра коснулся щек; вокруг замелькали черные частицы, воздух закружился водоворотами. От серы зачесалось в носу, во рту появился вкус жженой земли. И тут внезапно черная занавесь распахнулась.
Сали вытерла слезящиеся глаза и оглянулась. Баржа плыла под ясным небом, оставив ядовитую стену дыма позади. «Хана» вышла на чистую воду, однако дно под кораблем напоминало переливчатый калейдоскоп – там играли желтые, белые и красные пятна. Сали посмотрела вперед и впервые заметила в самом центре дымного кольца остров.
– Прошли кольцо, – крикнул в воронку капитан Лэ Хуань Ци Тирапут Кунгль. – Сбросить скорость, приготовиться к входу в канал. Установить мехи на подъемнике! Приготовить груз!
Он повернулся к Сали.
– Добро пожаловать в островной город Хурша в Солнце под Лагуной, Сальминдэ Бросок Гадюки.
– Воистину, это край света, – произнесла она.
– Ты направляешься в очень странное место, – сказал капитан, вытирая сажу с лица. – Дорогу в Солнце под Лагуной не назвать моей любимой, но твое серебро не хуже твоего слова, Сальминдэ Бросок Гадюки, и вот мы прибыли. Эта стена ядовитого пепла, через которую мы прошли, называется Занавес Шестой Преисподней. Дым поднимается из огромного вулкана. Мы сейчас в кратере. Понятия не имею, отчего дым идет только по краям, но так было с тех пор, как в эти воды наведались первые хаппане.
«Хана» вошла в широкий залив и принялась петлять, следуя его очертаниям. Оба берега канала были круты и увенчаны острыми ледяными пиками, которые вздымались к небу, как крокодильи зубы. Сали разглядела деревянные мостки, которые тянулись вдоль западного склона посередине отвесной ледяной стены.
– Какое странное место, – пробормотала она.
Капитан извинился и ушел – нужно было распорядиться насчет швартовки. Сали продолжала смотреть вперед, пока ледяная баржа преодолевала повороты, стараясь избежать столкновения с зазубренными утесами по обе стороны залива. Канал в конце концов завершился огромным озером, лежавшим в середине острова.
Они прибыли в священный город Хуршу. Сали была поистине ошеломлена. Знаменитое место рождения Вечного Хана Катуа делилось на две части. Большая часть Хурши лежала на берегах озера, растянувшись по склонам окрестных холмов, увенчанных льдом. Белые и серые дома с разноцветными крышами напоминали лоскутное одеяло, расстеленное на снегу.
Вторая часть города была плавучей. Она состояла из группы огромных коконов, уставленных одно– и двухэтажными строениями. С берега к ним шел широкий деревянный мост, соединяя две части Хурши. Что интересно, плавающие коконы во многом походили на первоисточник – черный город Шакру. В последний раз Сали видела эти лакированные постройки из черного дерева несколько лет назад, но даже теперь у нее закипела кровь в жилах.
Сначала она подумала, что ей померещилось, но потом Сали заметила, что город испускает оранжевое сияние. Небо над ним отливало розовым. Вкупе с сине-зеленым северным сиянием, колыхавшимся в небе, это все было очень красиво. В воздухе словно висела какая-то светящаяся пыль. Но разве воздух может иметь цвет? Сали подумала, что выглядит это странно и жутко.
Она так увлеклась этим зрелищем, что не заметила, как на мостик поднялся Даэвон.
– Это Хурша? А почему тут всё цвета мочи?
– Если у тебя моча такого цвета, пей больше воды, – посоветовала Сали. – Но ты прав, это как-то неестественно.
– Я читал, что шаманы писали о Хурше, – сказал механик. – Остров расположен над действующим вулканом, который выбрасывает со дна на поверхность богатые залежи минералов, а затем они замерзают. Древние хаппане обнаружили их несколько веков назад и выстроили здесь поселение.
Сали мрачно спросила:
– А твои древние тексты что-нибудь говорят о Вечном Хане?
– Что он блаженное святое существо.
– Посмотрим. Что тебе будет нужно сделать, пока мы здесь?
– Закупить побольше огненных камней, брусков железа и сырой резины.
– Чем будем платить?
Даэвон похлопал по набитому кошельку, спрятанному под курткой.
– К счастью, на нашей стороне один из богатейших людей Катуа. Как гласит пословица, война – это припасы. Империя – это богатство.
«Хана» миновала высокую и мощную сигнальную башню, стоявшую на маленьком островке посреди залива; человек на ней при помощи флагов направлял множество рыбацких лодок, джонок, барж и других судов, сновавших туда-сюда по каналу.
– Для отдаленного поселения тут как-то слишком людно, – заметила Сали.
– Это шахтерский поселок и одновременно место поклонения. Конечно, Хурша привлекает множество торговцев и паломников. Я вожу сюда добрую четверть пассажиров, – сказал капитан Лэ Хуань Ци Тирапут Кунгль, подходя к ним.
Капитан отдал приказ подойти к одному из больших доков, который мог вместить ледовую баржу. Переднее колесо повернуло, вспенив воду; огромный корабль проложил себе дорогу к причалу, потеряв в процессе еще несколько глыб льда. Капитана это ничуть не встревожило, и Сали тоже постаралась успокоиться.
С борта на причал бросили канаты. Как только «Хану» положенным образом закрепили, с нее спустили несколько широких трапов. Разгрузочная лебедка подъехала по рельсам к правому борту и принялась переносить поклажу. Сухопарый начальник порта, с обнаженной грудью, в просторной шубе из пингвиньих шкур, поднялся на баржу в сопровождении нескольких рабочих. Он приблизился к капитану, и оба принялись обсуждать какие-то таможенные дела.
Сали вернулась в шатер, где двое ее подопечных уже собирали скудные пожитки. Хампа путешествовал налегке, зато Даэвон возил с собой целый дом. Ученик отправился за лошадьми, а Сали тем временем строго велела механику собираться поживее. Когда вещи были уложены, они направились к трапу.
Капитан Лэ Хуань Ци Тирапут Кунгль по-прежнему горячо спорил с начальником порта. Ненадолго оторвавшись, он согнулся в изысканном поклоне.
– Похоже, ваше путешествие близится к концу, госпожа. Пусть вашим благородным поискам сопутствует удача. Моя прабабушка также страдала от затяжной болезни. Такого конца я никому не желаю.
– Спасибо, друг, – сказала Сали. – Если твоя баржа не уйдет, прежде чем мы закончим с делами, для меня будет честью вновь иметь с тобой дело.
– Я останусь здесь на три дня. – Капитан помедлил и добавил: – Или чуть дольше, если вы проявите щедрость. Три серебряные монеты в день. Тогда я, быть может, подожду еще денек-другой, но потом все равно придется заплатить полную цену.