– Ну так что же тебе нужно? – поинтересовалась Тайши.
Саан обвел взглядом брызги крови на полу.
– Вы всю ночь провели в дороге. Подите умойтесь. Поговорим, когда отдохнете.
– Я готова потерпеть неудобства еще некоторое время, – настойчиво произнесла Тайши. – Что ты тут делаешь, Саан?
– Ты пахнешь, как мокрая крыса, поэтому я настаиваю. Ступай. У меня чувствительный нос.
Саан явно не собирался терпеть возражения.
– Как прикажете, господин, – сказала Тайши, поклонилась и жестом велела остальным следовать за ней.
Когда они вышли, Фаузан громко прошептал:
– Если бы человек, который называет меня мастером, заговорил со мной таким тоном, я бы его уж точно заткнул!
Тайши усмехнулась.
– Ну да, конечно. Я видела, как ты обращаешься с учениками, слизень ты бесхребетный.
Глава 25. Обязанности
Очевидно, Цисами оправдала доверие, поскольку на следующий день ее снова отправили к четырехлетним дочкам Аки. Как ни странно, она не возражала. Двойняшки оказались восхитительно безудержными озорницами. Цисами любила таких детей, хотя, конечно, предпочла бы не иметь с сопляками дела вообще.
Потрудившись с утра вместе с «гусынями», Цисами вновь заспешила в северо-восточную часть поместья, на сей раз на тренировочный двор. По пути она быстро заглянула в одну из огромных кухонь. Она сунула голову в щель и переглянулась с человеком, которого искала, затем вышла и подождала, пока поваренок не вышел наружу, шатаясь под тяжестью огромного ведра с мыльной водой.
– Давай помогу, – сказала Цисами, придерживая дверь.
– Премного благодарен, – ответил тот, подмигнув.
Этот парень с ней любезничал. Что еще важнее, двумя пальцами он держал свернутый пергамент.
Цисами быстро его спрятала и сунула парню в карман рубахи медный лян.
Работая с «гусынями», она могла видеться с людьми в самых разных уголках поместья. Цисами подождала, пока не оказалась одна в подземном коридоре, прежде чем развернуть записку. Никаких секретов там не было, но не стоило щеголять грамотностью перед прочей прислугой. Изучив содержимое, Цисами усмехнулась. Теперь она знала, какую взятку старший повар заплатил слесарям, чтобы вне очереди добиться починки водопроводных труб. Это полезное знание можно было использовать для шантажа.
Цисами добралась до тренировочного дворика ближе к полудню и, не сходя с дорожки для слуг, прошла мимо компании мужчин и мальчиков, которые размахивали мечами, запускали змеев, дрались (открытой ладонью, не кулаком) и пускали стрелы в летающих змеев. Стреляли мальчишки ужасно. Еще две компании ребят играли в «осаду». Большинство детей в возрасте от восьми до двенадцати поражали своей бестолковостью. Цисами не сомневалась, что из них вырастут бесполезные взрослые – чего и ждать от высшей знати. Положение еще усугублялось, когда аристократам действительно приходилось что-то делать.
Она окинула взглядом нескольких упражнявшихся вельмож. Это сплошь были статные молодые люди в дорогих нарядах и легких доспехах. Они размахивали мечами и копьями, которые, судя по всему, никогда не пачкались. Их умения отнюдь не соответствовали написанному на лицах высокомерию. Цисами могла бы перебить всю компанию, не размазав белила на лице.
– Кики! – завопили две кровожадные соплячки.
Близнецы бросились к ней и обхватили за ноги.
– Госпожа Акиана, госпожа Акийя, – сказала Цисами, гладя их по голове, как бродячих собачонок. – Вы по мне скучали?
– Ты выпьешь с нами чаю? – пискляво спросила Акийя.
– Ты обещала, что мы убьем дракона, – сказала Акиана, пронзая воздух своим игрушечным мечом, настолько грозно, насколько это возможно для четырехлетки.
Цисами огляделась, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает, и присела.
– Послушай-ка. Вот твой большой палец. Если будешь его оттопыривать, ушибешься, когда нанесешь удар. А еще ты слишком слабо сжимаешь рукоять. Ну-ка, обхвати ее покрепче, вот так, – она показала, как правильно, и нанесла рукой девочки несколько ударов. – Так лучше, госпожа.
Акиана улыбалась до ушей.
– Ты лучшая подружка в мире, Кики.
– Я знаю.
Так и прошел день. Цисами тыкала мечом в деревья вместе с Акианой, собирала цветы с Акийей, убивала драконов, разыгрывала в лицах историю из приключений Бога Обезьян и даже попила настоящего горячего чаю на кукольном пикнике. Акийя обожгла язык, а Акиана опрокинула чай на свое красивое шелковое платье. Затем обе всерьез поссорились и вцепились друг другу в волосы, споря, кто такая Цисами, кошка или собака, и кому она принадлежит.
После этого Цисами отвела их пострелять из лука, а затем на детский урок боевых искусств. Обе изучали стиль, известный как Далекий Кулак. Типичная гияньская техника – красивая, элегантная, по большому счету бесполезная.
К тому времени, когда орава детей господина Аки отправилась отдыхать после долгого дня, проведенного на тренировочном дворе, Цисами измучилась так, как будто целую ночь простояла на стреме. Девчонки были те еще разбойницы и много раз испытывали ее ограниченное терпение, но Цисами невольно признавала, что они ей нравились.
Уже настали сумерки, когда она наконец освободилась. Цисами собиралась вернуться в башню прислуги, когда поняла, что совсем неподалеку находится то место, к которому в качестве тренировочного чучела был прикомандирован Сайык. Она обошла двор и обнаружила своего оруженосца, который чистил оружие, сидя возле колоды с водой, неподалеку от ворот, ведущих к княжескому дворцу.
Сайык увидел Цисами и помахал ей маленькой тупой саблей.
– Командир…
– Кики, – поправила та. – Как у тебя дела?
Сайык пожал плечами.
– Учу молодого господина Енсо драться парными саблями. Вчера он сказал, что я его лучший друг. Представляешь? Будущий князь Гияня сказал мне, что я его лучший друг! Я! Я – доверенное лицо государя!
Цисами фыркнула.
– Мальчишке шесть лет. Не пытайся добиться через него влияния. Кроме того, Енсо просто глуп. На прошлой неделе он называл своим лучшим другом ручную черепашку.
– Посмотрим. Однажды он станет князем, а я – его советником, и тогда ты будешь валяться у меня в ногах, Цисами.
– Конечно, Цыпа, конечно. Только учти, что все мужчины, приближенные ко двору, – евнухи.
У Сайыка глаза полезли на лоб. Он выпрямился.
– Правда?!
– Князь не потерпит такого красивого цыпу в присутствии своих жен и любовниц. Он непременно велит отрезать тебе яйца. Что важнее, мужское достоинство или власть?
Цисами казалось, что это простой вопрос, но Саыйк явно засомневался.
Она постучала его мыском ноги по лодыжке.
– Слушай, ты ведь не спал с Шиньцы?
Сайык как будто оскорбился.
– Она простолюдинка. У нее крестьянское лицо, крестьянские руки и крестьянские ляжки.
– По-моему, она милая. Я бы переспала с ней и бросила ее на следующий день.
– Для простолюдинки, может быть, и милая.
Похоже, Сайыка давно не ставили на месте. Цисами с особым наслаждением выбивала из него аристократические замашки. Она вновь легонько пнула парня в голень.
– Ты теперь тоже не такая уж большая шишка, Цыпа. Шиньцы – славная девушка.
– Ну и спи с ней сама, – сказал он, пожимая плечами. – Я, конечно, могу, если надо…
Цисами пнула его посильнее.
– Ладно, ладно! – огрызнулся Сайык. – Я пересплю с ней, если ты настаиваешь, но жениться не буду!
На сей раз Цисами лягнула его так, что он повалился набок.
– Нет! Она беременна, тупица, и я подумала, что, может быть, от тебя.
– Нет… вряд ли, – Сайык сел и задумался. – Скорее, от кого-нибудь из молодых господ. Хочешь, чтобы я выяснил?
Цисами обожала мелкие драмы, но ей было некогда.
– Позже. Как там дела у других?
Остальные обычно делились с оруженосцем тем, что не решились бы сказать Цисами лично, а Сайык был только рад поболтать. Держать язык за зубами он не умел.
Сайык пожал плечами.
– Котеуни повезло больше всех. Она там развлекается. Ее отряд недавно подавил забастовку на ткацкой фабрике.
– А, так это была она? Мило. А Бурандин?
– Он изображает неодушевленные предметы во время представлений. Его выгонят за ворота, если он не обнаружит хоть проблеска таланта… – Сайык оторвался от доспеха, который оттирал тряпкой. – Есть вести от клиентки?
Цисами покачала головой.
– Нет, уже давно. Мы с ней внезапно встретились на рыбном рынке, когда старший повар из Второго дворца велел мне купить свежих омаров. Она отругала меня за то, что я не получила места ближе к князю… – Цисами поморщилась. – Кажется, эта баба не понимает, сколько нужно лет, чтобы войти в личную обслугу.
– Чего она хотела?
– Карту поместья, – Цисами скорчила рожу. – Мне пришлось отработать несколько дополнительных смен судомойкой, чтобы подкупить подмастерье картографа двумя корзинками жареного мяса. Я послала карту в посольство и с тех пор не получала оттуда вестей.
Сайык отложил отчищенный наплечник, вздохнул и взял латную юбку.
Цисами потянула носом.
– У твоего молодого господина по-прежнему нелады с желудком?
– Он писается от страха каждый раз, когда на него замахнешься.
– Сомневаюсь, что ты надолго останешься его лучшим другом.
Сайык отложил доспехи и привалился к стене.
– Не беспокойся. Я говорю с ними на одном языке. И нравлюсь старшей дочери Янсо. Представь, как она удивится, когда узнает, что я тоже вельможа.
– Отличная из вас выйдет пара, – согласилась Цисами. – Пара олухов. Но не советую с ней спать. Янсо с тебя шкуру сдерет, если узнает, что его дочь взяла в любовники слугу. И ее он тоже лучше убьет, чем отдаст за младшего сына генерала Скорпиона. Кроме того, сейчас ты всего-навсего оруженосец, а не знатный Цыпа. Ясно?
– Когда-нибудь я отблагодарю тебя за то, что ты сделала меня своим оруженосцем. Я тебя убью.
Цисами вознаградила его улыбкой. Если ученик не пытается убить своего наставника, значит, наставник плох. Она вежливо поклонилась.