ваясь, я начал пить и играть, чтобы притупить стыд. Остальные чувства словно умерли. Я стал именно таким, каким описывал меня Сохи. Так что… наверное, уже слишком поздно.
Такого предательства Цзянь даже не представлял. У него не было братьев, и он не знал, кто его родители, поэтому посочувствовать Соню в полной мере не мог, но все-таки ему стало грустно.
– Вам не посчастливилось в жизни.
– Да уж, – сказал Сонь. – Все от меня чего-то ждали, а я так страшно опустился. Превратился из главы рода в пьяницу, который скрывается от кредиторов. Свинцовая тяжесть ответственности и ожиданий вполне может потопить человека. Уж ты-то знаешь, правда?
– Если я не оправдаю общих ожиданий и не убью бессмертного воина, который, возможно, и так уже мертв, все погибнут, – медленно произнес Цзянь. – Поймите меня правильно. Я сочувствую вам, но упования, которые возлагают на главу знаменитой семьи военных искусников, немного отличаются от тех, которые возлагают на главу рухнувшего пророчества.
– Дело не в размере задачи, парень, – Сонь стукнул Цзяня в грудь. – Дело в том, как упования входят в твое сердце.
Цзянь не мог с этим спорить.
– А вы как боролись с этим, мастер Соа?
– Прятался. И пил. Не надо так, парень. Я дам тебе один совет, чтоб ты не пошел по моей дорожке, – Сонь был уже очень пьян. – Забудь о том, чего хотят от Вэнь Цзяня, Предреченного героя Тяньди. Наплюй на чужие ожидания. Пойми, чего в глубине души хочется тебе… и валяй. Если ты считаешь, что это правильно, вероятно, так оно и есть. Да, мальчуган? – он снова хлопнул Цзяня по груди. – Нам нужна еще бутылка.
– Как там насчет уборных, которые выходят в море? – спросил Цзянь.
– Вот именно, – сказал мастер Немеркнущего Яркого Света и как будто на мгновение протрезвел. – Не следуй моему примеру, мальчик.
Он крикнул:
– Кто-нибудь, дайте еще вина!
– Я сказала, что это была последняя бутылка! – отозвалась Сонайя.
Сонь выругался.
– Что ж, значит, отправимся завтра за выпивкой… то есть за припасами.
– Мне нельзя покидать храм…
Цзянь уцепился за надежду. Если есть мастер, который пренебрегает правилами…
– У нас засуха, парень, – сказал Сонь. – Нужно пополнить запасы вина, пока не вернулись остальные. Забросить хозяйство было бы с моей стороны безответственно – а я ведь временно за тебя отвечаю. На мой взгляд, тебе нужно немного проветриться. Кстати, у Тайши еще есть кредит?
Разум подсказывал Цзяню, что это скверная идея, но душу юноши переполняла радость. Он кивнул.
– Да, но пользоваться им можно, только если…
Сонь просиял.
– Превосходно. Где твоя любовь к приключениям, воин пяти Поднебесных? Не беспокойся, мы уедем всего на день-другой, чтобы пополнить запасы и купить еще вина. Никто и не узнает. Иди выпей воды и поспи, парень. Выезжаем в Бантунь на рассвете.
Глава 28. Встреча в Далехе
Тайши неохотно признала, что Саан был прав. Немного передохнуть после долгого ночного путешествия было необходимо. Их всех проводили в маленькие, но удобные личные покои, вырезанные в древесном стволе. Стены, пол и потолок были обожжены для надежности. К сожалению, ванны гостям не предложили, зато каждому дали полотенце и ведро тепловатой воды. Тайши привыкла пользоваться тем, что есть: она вышла из своей комнаты освеженная, как будто поднялась после долгого крепкого сна.
Немая ждала у двери. Она выглядела младше остальных – возможно, это была ученица, потому-то ее и поставили сторожить. Девушка, впрочем, относилась к своим обязанностям очень серьезно – напыжившись, она устремила на Тайши холодный взгляд и указала на площадку снаружи, где уже ждали Урван, Бхазани и Фаузан.
Тайши грозно посмотрела на того, кто все это устроил.
– Ты давно об этом знал, Урван?
– Не надо срывать на мне досаду, – преспокойно ответил тот. – Эту встречу готовили в секрете. Я думал, что князь пришлет гонца, может быть даже придворного вельможу или генерала. Но медиум и целый отряд Немых… – Урван покачал головой. – Им пришлось здорово постараться.
Бывший конюший явно не понимал ход мыслей Саана.
– Мой бывший ученик никогда не полагается на удачу. Он знает, что человек рангом ниже князя вряд ли меня убедит. Прислать медиума – это почти то же самое, что встретиться с ним лично. Саану что-то очень нужно… – Тайши шагнула за порог и неохотно признала: – Тем не менее ты в чем-то прав. Тайна или нет, но устраивать переговоры в такой дыре – это как-то слишком.
Они прошли по двум деревянным мосткам, миновав главное здание, в котором побывали несколько часов назад, и зашагали по спиральной висячей лестнице, сделанной из веревок и досок. По пути не попадалось никого, кроме Немых. Эти зловещие стражи держались напористей, чем обычно. Может, потому, что они выполняли приказ князя, а может, потому, что чувствовали серьезную угрозу.
Путники вошли в здание, которое, вероятно, в Далехе считалось роскошным особняком – с пятью окнами на каждом этаже и тремя высокими фасадами. Тайши подняла голову и заметила еще нескольких Немых, стоявших на толстой ветке над домом. Вместо того чтобы проводить гостей внутрь, Немая повела их по узкой, вырезанной в коре тропинке, которая зигзагом огибала особняк.
Пророчица прямо и неподвижно сидела на деревянном диване. Держа длинными изящными пальцами сигару, она зажгла ее и положила на поднос, стоявший на маленьком столике.
Женщина устремила стеклянный взгляд прямо на Тайши и закатила глаза. Тело у нее словно окаменело, затем глаза приняли прежнее положение. Плечи опустились, тело расслабилось и откинулось на подушки. Медиум огляделась, ища дымившуюся на подносе сигару, и взяла ее двумя пальцами, большим и указательным. Затянувшись, она жестом подозвала гостей ближе.
– Прекрасно. От вас хотя бы не воняет, – сказал Саан устами медиума и обратился к Немой: – Вино и чашки всей компании. Свежих фруктов и сладкого печенья.
Тайши посмотрела вслед девушке.
– У тебя нет для этого верных слуг?
– Безопасность прежде всего, – сказал Саан. – Я уже не тот избалованный мальчик, которого вы обучали много лет назад, мастер. Князья так себя не ведут, во всяком случае за пределами дворца. Когда идет гражданская война и рушатся пророчества, доверие истощается. Дунши шлет ко мне столько наемных убийц, что у меня уже заканчиваются сточные канавы, куда можно сбрасывать трупы.
– Но на самом деле вы же не здесь, – нахмурившись, сказал Фаузан. Затем он вспомнил, к кому обращается, и поклонился, приложив кулак к раскрытой ладони. – Ваша светлость.
– Это неприятно, – бесстрастно отозвался Саан, – но, если умрет медиум, умрет и тот, кто с ним соединен.
Он указал на многочисленных людей в черном, которые их окружали.
– Осторожность не бывает излишней, поэтому здесь столько Немых. Садитесь, садитесь.
Мастера опустились в стоявшие полукругом кресла. На ногах остались только Саан и Тайши. Они молча смотрели друг на друга – посредством медиума, конечно. Годы брали свое. В юности, когда князь носил прозвище Безупречного Юноши, он красил лицо, чтобы подчеркнуть свои достоинства. Саан всегда понимал, как важен хороший облик.
Теперь князь, которого прозвали Раскрашенный Тигр за его в основном честно заслуженные победы, красился, чтобы скрыть недостатки, портившие некогда сильное и волевое лицо. Но даже толстый слой белил не скрадывал полностью два глубоких шрама на щеке и на шее. Вокруг глаз виднелись резкие морщины, во взгляде читалась усталая отстраненность.
Тайши протянула руку и взяла из миски личи.
– Насколько плохи дела? Только честно.
– Гражданская война в разгаре. Мы на грани голода, и жующие кору безумцы грабят почтовые повозки. Змеи Дунши кусают меня за зад, Янсо арестовал половину моих счетов в банках Алланто – признаю, держать там деньги было непредусмотрительно, но он предложил такие хорошие проценты… Впрочем, неважно. Вдобавок моя собственная мачеха дерет меня крепче, чем в детстве. Я обладаю всеми преимуществами – и не могу выиграть ни одной битвы, чтобы спасти свою шкуру!
– Ты все делаешь неправильно, – сказала Тайши.
Фаузан и Бхазани притворно закашлялись.
– Что? – Саан, очевидно, впервые в жизни столкнулся с возражениями, и привычное бесстрастие ему отказало. – Что вы хотите сказать, Тайши? Говорите свободно, мастер, но я не обещаю принять ваши советы к сведению немедленно.
– Меня не заботят твои хрупкие чувства, Саан, – Тайши они действительно не заботили. – Ты посредственный распорядитель. Посредственный генерал. Даже князь из тебя так себе.
– Беру свои слова обратно, – заявил Саан. – Не стоит говорить со мной настолько откровенно.
Тайши продолжала:
– Тебе прекрасно удается только одно: окружать себя умными, толковыми и верными людьми. Именно поэтому у тебя наилучше экипированная армия в Просвещенных государствах. Твое государство самое скучное, самое спокойное; старики приезжают в Шулань умирать.
– Значит, я прекрасный князь! – возразил Саан. – Ведь дело именно в людях, а я собираю при своем дворе лучших.
– Твои приближенные действительно придают тебе блеск, – согласилась Тайши, – но ты, князь Саан из Шуланя, небезупречен и совершенно ничем не примечателен. Ты любишь женщин страстно, но недолго. Тебя не волнуют подробности, и это прямо удивительно – опять-таки учитывая количество любовниц. Ты способен держать в уме только одну вещь за раз, но уж в нее ты вцепляешься, как шакал.
Еще Саан был слишком чувствителен для хорошего правителя. Тайши не стала об этом упоминать. Она положила руку на плечо медиума.
– Саан, ты хороший человек. Посредственный князь, но хороший человек. И император из тебя вышел бы ужасный.
Саан некоторое время стоял перед ней неподвижно, как статуя. Он громко заговорил, ни к кому в отдельности не обращаясь:
– В данную минуту мои разгневанные личные телохранители должны взяться за оружие.
Более дюжины клинков с шелестом покинули ножны. Комната стала казаться удушливо тесной. Тайши и впрямь зашла слишком далеко. Чуть-чуть. В детстве Саан был высокомерным мальчишкой, хоть и не злым. Тайши надеялась, что остальным хватит ума не вести себя так, как будто Саан в самом деле приказал ее схватить.