Глава 34. Беда
Чтобы добиться освобождения мастера Соа Соня из городской тюрьмы, ушла почти вся ночь. Выпустили мастера Немеркнущего Яркого Света только потому, что просьба брата Лао, видимо, и впрямь чего-то стоила. Кроме того, юношам пришлось сбегать к ростовщику, получить новую платежную табличку и обновить кредит Тайши – точнее, Наи Рохи.
Соня освободили, когда первые лучи Короля уже пробивались сквозь полог ветвей. Цзянь и Кайю совсем измучились. Цзянь просто валился с ног. Волнения минувшего вечера и страх при мысли о гневе Тайши измучили его телесно и душевно. Поездку никак не удалось бы скрыть от наставницы. Цзянь не сомневался, что она спустит шкуру со всех участников. Ну, кроме симпатяги Кайю.
– Спасибо, что выкупили меня из каталажки. Не знаю, как вы, ребята, но я устал, – сказал Сонь, не выказывая ни малейшего раскаяния. – Я так понимаю, от таблички больше никакого проку.
– Мне, наверное, придется отменить часть заказов, – признал Цзянь.
Он решил наполовину сократить количество спиртного, но ему не хотелось вступать из-за этого в пререкания.
– Когда все будет готово?
– Вечером, – ответил Цзянь, зевнув. – Если лудильщик успеет починить кастрюли.
Зевок оказался заразным. Сонь потянулся.
– Рано поутру мы уедем. А теперь, извините, я устроюсь на травке где-нибудь под деревом. Разбудите меня, когда пора будет ехать.
– У нас есть постель в чайном доме, – сказал Кайю.
– Я предпочел бы ночевать в тюрьме.
– Как же мы вас найдем? – спросил Цзянь.
Сонь, уходя, даже не оглянулся.
– Значит, я сам вас найду.
– Неужели мы просто будем ждать, пока вы не придете? – Цзянь воздел руки, но не получил ответа.
Он повернулся к Кайю.
– Он нас найдет, а мы до тех пор чем должны заниматься?!
– Ты говорил, что у мастера Соа тяжелая судьба, – напомнил Кайю.
Цзянь вздохнул.
– Да, но с тех пор он проиграл все деньги Тайши, устроил драку, угодил в тюрьму и отчалил, не сказав спасибо!
Он повысил голос и потряс кулаком.
– Лучше бы ты помог мне погрузить вино, которое намерен вылакать!
– Много груза, да? – спросил Кайю.
– По крайней мере, четыре раза придется сходить от баржи к храму.
– Зато с голоду не умрете, – заключил Кайю. Он обладал удивительной способностью во всем видеть хорошее.
Юноши вернулись в чайный дом. Там было еще закрыто, поэтому они обошли с черного хода. Только после четвертой попытки кто-то ответил на стук. Цзянь перепутал последовательность – три-один-два, три-два-один и наконец два-один-три, но его настолько переполняла досада, что два стука и один прозвучали почти без промежутка.
Открыл ему молодой ученик. На этот раз Цзянь решил, что не попадется на удочку.
– А, вот и снова ты.
– Что такое? – спросил юноша.
Цзянь скрипнул зубами.
– Забудь.
Их отвели в комнату для учеников, где они проспали на узкой кровати почти до полудня. Найфунь любезно подала им поздний завтрак, хотя Цзянь и подозревал, что это исключительно ради Кайю.
Затем они разошлись, чтобы закончить с покупками. Юноши несколько раз скинулись на пальцах, чтобы узнать, кто чем займется. Цзянь выиграл – Кайю был предсказуем – и выбрал несколько лавок поближе к воротам. Зато он вызвался донести самые тяжелые покупки, в частности сливовое вино и цзуйжо, потому что Кайю не удалось бы даже сдвинуть их с места. Кайю, особенно вооруженный посохом, являл нешуточную угрозу, но руки у него были как палочки.
Напоследок Цзянь отправился в самое важное место. Восхитительный запах сладкого и пряного жареного мяса ударил ему в нос, как только он вошел в лавку мясника. Сума, как всегда, стоял за колодой и разделывал целую свиную тушу, орудуя огромным топором с точностью скальпеля. Этот человек в прошлом наверняка был прекрасным воином.
Цзянь сказал:
– Здравствуйте, хозяин Цу Сума.
Сума ответил, не отрываясь:
– Заказ готов. Заберешь сейчас?
Цзянь кивнул.
– Куда нести?
– Пятое место слева.
Сума дал знак одному из трех своих племянников, они же подмастерья, и здоровенный парень поспешно вышел. Цзянь поднырнул под бамбуковый шест, на котором висели утки со свернутыми шеями, и протянул Суме платежную табличку.
Мясник придержал табличку за край, когда Цзянь попытался ее забрать.
– И вот еще что. Скажи своей тетке, чтобы оставляла заказы заранее. По крайней мере, за два дня. Больше никакой срочной работы, – каждое слово он подчеркивал постукиванием топора по колоде.
– Хорошо, хозяин, – сказал Цзянь и низко поклонился.
В отличие от Цофи, ему недоставало смелости гневить единственного приличного мясника в Облачных Столпах, который умел готовить уток на вертеле.
Цзянь вышел и направился к повозке. Кайю тоже должен был скоро вернуться. Он не знал, где Сонь и Сонайя, но без малейших угрызений совести оставил бы их в Бантуне.
Юноша уже почти дошагал до повозки, когда вспомнил нечто еще более важное, чем жареные утки. Цзянь развернулся и заспешил к пекарне, огибая едущие навстречу фургоны, а один раз даже перемахнув через небольшую тележку. Он надеялся, что не опоздал. Время близилось к полудню, а «Необыкновенно сладкий ням» закрывался, когда всю выпечку распродавали. Цзянь не хотел вновь разочаровать Тайши.
Через несколько минут, тяжело дыша, он достиг другого конца города. Одна штанина у него была забрызгана грязью и шлепала об ногу при каждом шаге. Более того, к огромной досаде Цзяня, у входа в булочную стояла толпа. Цзянь приуныл. Когда он доберется до прилавка, ничего вкусного уже не останется. Один промах простителен. Два – предательство.
Цзянь протолкался через густую толпу покупателей, в основном детей. Сладкий запах варенья, конфет и горячего хлеба окутал его, когда он шагнул за порог, и заставил остановиться. В Небесном дворце он лопал сладости, когда хотел. Дядюшка Фаару заботился о том, чтобы Цзянь ни в чем не нуждался. Целый отряд поваров исполнял его капризы. Цзянь не сознавал, в какой мере принимал свои прихоти как должное.
В булочной, как обычно, было людно. Отцы и матери с ребятишками, которые выбирали себе пирожное с заварным кремом. Мальчики постарше, слонявшиеся по лавке, как молодые волки. Полки уже почти опустели, как и три стола у дальней стены. Цзянь встревожился. Неужели всю выпечку распродали? Он опоздал?
К счастью, тревога юноши рассеялась, когда задняя дверь распахнулась и вошли три дочери пекаря, неся по подносу с выпечкой. Радостное волнение в булочной достигло пика, дети принялись жадно хватать лакомства, как маленькие пираньи. Целый лес засахаренных фруктов на палочке мгновенно извели под корень; осталась торчать только одна палочка, да и то потому, что торчавший на ней фрукт развалился. Жена пекаря принесла огромный поднос с пирамидой слоеных пирогов. Они тоже немедленно исчезли. Относительно нетронутой осталась только горка пирогов с дурианом – и неудивительно.
За спиной у Цзяня в лавку вошла еще компания покупателей. Громкий голос заглушил крики детей.
– Да, да, здесь брат Тухань Ву, щедрый вождь Праведных Разбойников! Эй, пекарь, угощения всем ребятишкам! За мой счет. За счет Туханя Ву! Запомните, ребята, я Тухань Ву!
– Ву-у-у! – радостно завопила толпа.
Видимо, этот тип пользовался популярностью в поселке. Толпа детей бросилась вперед, застав семейство пекаря врасплох и чуть не перевернув столы. Цзянь отступил на несколько шагов, борясь с потоком.
– Кому вы скажете спасибо? – крикнул Ву.
– Тебе, Тухань Ву-у-у-у!
Когда дети бросились к прилавку за бесплатным угощением, Цзянь остался в одиночестве стоять посередине булочной. Тухань протянул ему леденец.
– На, дружище. Просто скажи «спасибо, Тухань Ву».
Цзяню хотелось именно это и сделать. От бесплатных сладостей разумный человек не отказывается. Он уже собирался поблагодарить Туханя за лакомство, когда тот внимательно взглянул на Цзяня. Брови у него взмыли вверх.
– Ты, щенок?!
Цзянь сделал такое же открытие.
– Почтовый вор?
Оба отступили друг от друга. Цзянь чуть не врезался в стену, а Тухань столкнулся с собственным товарищем и сшиб с ног какого-то мальчишку. Послышались крики.
– В чем дело, хозяин? – спросил один из соратников Туханя, помогая ему встать.
Тухань указал пальцем на Цзяня.
– Это он! Тот, кто напал на нас у каравана! Ну-ка, проучите его!
– Кого, меня? – крикнул Цзянь.
Он не верил своим ушам. Ну вот опять! Уже второй раз его выставляли каким-то мерзавцем. Больше он не собирался терпеть. Хватит! Цзянь уже хотел свести счеты с Туханем, когда понял, что противники превосходят его числом. В лавку набилось не меньше восьми Праведных Разбойников, а ему запрещалось демонстрировать боевые искусства на публике.
«Пусть лучше тебя побьют», – не раз повторяла Тайши.
Унизительно было думать, что эти мерзкие типы его отлупят. Но постойте-ка… Если Цзяню не позволялось драться, он хотя бы мог побежать!
Он притворился, что бросается вправо, а затем метнулся к двери, послав вперед поток воздуха, чтобы оттолкнуть в разные стороны двух стоящих на пороге разбойников. Цзянь выскочил из булочной и побежал, петляя в толпе среди людей и повозок. Несколько раз он поскользнулся в грязи и чуть не угодил под копыта.
Разбойники не отставали. Когда из булочной выбежал Тухань, вся компания бросилась к нему. Он указал соратникам на Цзяня, и за юношей погналось сразу человек двадцать. События развивались вовсе не так, как рассчитывал Цзянь. Хуже уже некуда! Тайши точно его убьет.
Цзянь чувствовал, что его настигают. Крики недругов становились всё громче. Где же стража? Зачем вообще нужны стражники в уродливых шляпах, если они не способны защитить человека, с которым случилась беда?
Цзянь так увлекся, что врезался в Лао, который стоял на своем обычном месте перед храмом.
Лао протянул руки навстречу.
– Гиро, что случилось? Ты совсем запыхался.