Последовала быстрая вереница новых нападений. Райдан перескочил слева направо и принялся атаковать короткими взмахами, прежде чем направить серпы на незащищенные лодыжки. Сали получила еще несколько порезов – кровь выступила на руках, на бедре, на правом плече и левом колене. У нее чуть не подогнулась нога, когда она попыталась ответить, но запоздала, и острие пронзило воздух.
Райдан вновь возник с другой стороны. Сали не успела спохватиться и, получив удар правой ногой, опрокинулась на спину.
С озадаченным видом Райдан обошел противницу по кругу.
– Кто ты такая? Ты не Сальминдэ Бросок Гадюки. Та никогда не была так медлительна и сдержанна.
Он протянул руку.
Сали с ворчанием оттолкнула ее. Она не хотела, чтобы Райдан почувствовал, как она дрожит.
– Тебе повезло. Ты встретил меня в неудачный день.
Он покачал головой.
– Годы немилосердны к тебе, сестра по набегам.
– Хотела бы я сказать о тебе то же самое. – Сали поднялась, взяла кнут, превратила его в копье и повернулась к Райдану. – Давай покончим с этим.
Ловец Бури вновь на нее набросился. На сей раз, оставив Водоворот за спиной, он сражался руками. Результат был тем же самым. Сали слегка запаздывала отбиваться, и в конце концов Райдан проник сквозь ее защиту. От удара, казалось, у нее лопнула селезенка. Тело накренилось, и Сали не удержалась на ногах. Она грянулась о мостовую с такой силой, что расщепила несколько досок. Сали чуть не лишилась чувств, но огромным усилием воли заставила себя удержаться в сознании. Застонав, она уперлась ладонями и привстала.
– Та Сальминдэ, которую я знал, – продолжал Райдан, помахивая изящными кистями, – когда-то в одиночку подстерегла и перебила целый отряд чжунцев, чтобы выручить свою лошадь. Кстати, как ее звали?
Сали собрала остатки сил и поднялась на одно колено. Потом пришлось передохнуть. Она улыбнулась.
– Безобразная Бурая Кобыла.
– Точно, – сказал Райдан. – Безобразнее я не видал. Но ты любила эту тварь.
– Да.
Сали вновь попыталась встать, но тщетно.
– Хватит болтать. Будем драться.
Ловец Бури вскинул руку.
– Не торопись, Сальминдэ. Ты явно нуждаешься в передышке, – он широко улыбнулся. – Прежде чем продолжить, давай поговорим по-дружески. Что с тобой, сестра по набегам? Что случилось?
В груди у Сали все сжалось, и ей пришлось собрать все силы, чтобы устоять. Она испустила долгий дрожащий вздох и выплюнула кровь. Еще одного удара она не выдержит. Как унизительно.
– Благословение Хана, вот что. Оно стало отравой, как и все, к чему прикасаются шаманы. Оттого что во мне часть души Цзяминя, мое тело гниет. Оно разлагается изнутри.
На лице Райдана вспыхнул гнев.
– Ты сама и виновата! Ты должна была принести себя в жертву, как остальные члены Священного Отряда. Шаманы предупредили нас о том, что ты предалась ереси. Я в это не верил, пока не увидел тебя.
Вид у Райдана был скорбный. Он оправил свои развевающиеся темно-синие одеяния, похожие на облака.
– Я чувствую себя ограбленным оттого, что не могу сразиться с настоящей Сальминдэ Броском Гадюки. Обещаю помнить тебя такой, какой ты была раньше, а не этой жалкой развалиной.
Его жалость лишь подкрепила гнев Сали, но поделать она все равно ничего не могла. Она лихорадочно принялась соображать. Драться с Райданом значило проиграть. В лучшие дни они были достойны друг друга, а сегодня день был явно не лучший. И дрался Райдан превосходно. Сали с неохотой признала, что вряд ли справилась бы с ним и до болезни. Впрочем, какая разница. Теперь она точно его не одолела бы.
– Ну же. Обещаю, что ты не утратишь достоинства. Сохранишь остатки чести, – Райдан приблизился, уже не прибегая к «полету молнии».
Сали не могла даже спасаться бегством. Она лежала на спине посреди дороги. Ловцу Бури ничего не стоило ее схватить.
Но…
Сали подобрала кнут и нарочито слабо метнула конец в Райдана. Тот не долетел и безобидно приземлился у ног Ловца. Райдан наступил на него.
– Твой кнут – прекрасное и грозное оружие. Им трудно овладеть, но в опытных руках он не знает себе равных. Я почту за честь добавить его в свою коллекцию трофеев как напоминание о моей благородной подруге Сальминдэ Броске Гадюки, какой она была, пока не отвернулась от своих сородичей и не пошла темным путем.
– Ты слишком болтлив.
Сали дернула кнут, превратив «язык» в копье; древко спружинило и перебросило ее через всю набережную. Она успела свернуть кнут в кольцо и крепко схватила его, когда погрузилась в бурлящие разноцветные воды Солнца под Лагуной.
Глава 37. После полуночи случаются только неприятности
На следующий день Порлы не было в комнате служанок. Смотрительница Хари сообщила Рули, что с девушкой произошел несчастный случай в башне наложниц. К большой досаде Цисами, Рули обвинила ее в том, что она не помогла девчонке.
– Зря ты не пошла с ней, Кики, – недовольно сказала она. – Недавно ты и сама была такой, как она. Ты ведь знаешь, как эти смазливые стервы обращаются с новенькими. Ты бы за нее заступилась!
– Ты была для Порлы все равно что старшая сестра! – сердито добавила другая служанка.
Кто-то даже посмел ткнуть Цисами в плечо.
– Мы должны заботиться друг о друге, милочка.
С какой стати все на нее напали? Впрочем, Цисами ничего не оставалось, кроме как терпеть попреки. Если бы они только знали, что произошло на самом деле! Однако она принимала замечания и смиренно извинялась за то, что должна была сделать, тогда как в действительности сделала нечто гораздо худшее. В этом была своя прелесть. Цисами ненавидела муки совести. Она сама не знала, отчего чувствует себя виноватой, но почему-то ей было стыдно, и все тут. И это ее бесило.
Вечером, закончив возиться с дочками господина Аки, Цисами встретилась с Чифаной в кладовой, чтобы передать ей сумку с бумагами.
– Все прошло гладко? – спросила Чифана.
Цисами кивнула.
– Как всегда.
– Гонец мертв?
Цисами изо всех сил постаралась избежать прямого ответа.
– Вам об этом больше беспокоиться не придется. В следующий раз предупредите меня пораньше. Я не могу демонстрировать высший класс, если вы не даете мне время приготовиться.
– Тебя известят, когда понадобится, – отрезала Чифана. – Кстати, мы обсуждаем твой перевод в штат прислуги, которая будет работать во время переговоров. Готовься.
– Что?! Да я только что поступила в дом Аки! – выпалила Цисами. – Нельзя же вечно меня переводить! Все начнут подозревать неладное. Что будет с моей репутацией?
– Неужели тебя заботит твоя репутация служанки? – с издевкой спросила министр.
Цисами это тоже поразило. В самом деле, неужели?
– Мне пора, – сказала Чифана. – Княгиня, полагаю, уже отужинала с Янсо.
– Они правда намерены пожениться? – спросила Цисами.
Министр по Важнейшим вопросам искоса посмотрела на нее и вышла.
– Видимо, нет, – буркнула Цисами.
Она подождала пять минут после ухода Чифаны, а затем осторожно вышла из погреба. Стояли сумерки, но повсюду еще сновали слуги. Под платьем у Цисами на сей раз был наряд тени-убийцы. Она предпочла бы, чтобы в это время суток ее не видели в обличье Кики. На территории поместья действовали суровые правила отбоя для слуг. Главным образом для их же безопасности. Молодые вельможи часто допоздна пили и кутили целыми компаниями и могли доставить массу неприятностей простолюдинам, особенно женщинам.
Цисами покинула Четвертый дворец через окно на втором этаже, прямо над кладовой. Восточное крыло выходило в ненужную ей сторону, зато это была самая безлюдная его часть. Цисами приземлилась рядом с вымощенной камнем площадкой, где стояли столы и скамьи, и спряталась за статуей философа Горама, которая от времени слегка позеленела. Она прислушалась, а потом побежала прочь, перемахивая от тени к тени, пока не достигла наружной стены. Быстрый прыжок на стену, еще один – на изогнутый край низко спускающегося карниза, и вот Цисами уже на гребне крыши.
Свесившись на одной руке с крутой черепичной кровли – слишком легко попасться кому-нибудь на глаза, если бежишь по самому коньку, – Цисами полюбовалась окрестным видом. Только Королева и Принц были в небе, заливая окрестности мягким бирюзовым светом; над головой во множестве мерцали звезды. Ночь была спокойная.
Цисами задумалась, оправится ли Порла. Слуги рассказывали, что девчонка страшно перепугалась и от страха отказывалась покидать лазарет. Цисами шумно вздохнула. Она не чувствовала никакой ответственности за страдания Порлы. Более того, она спасла ей жизнь! Просто служба, ничего личного. Виновата клиентка – в данном случае министр по Важнейшим вопросам Чифана. Так всегда считалось при лунном дворе. Тем не менее Цисами было немножко стыдно. Лучше бы она, используя свои связи, добилась перевода Порлы в какое-нибудь сельское поместье князя или на одну из его многочисленных цветочных плантаций.
– Это все Старшая Жена виновата, – проворчала Цисами.
Она подумала, что стоит назначить эту бабу мишенью. Это было бы невероятно дерзко и себялюбиво, не говоря уж о том, что опасно. Цисами, впрочем, еще не встречала гордыни, которой не могла бы превзойти.
Она уже поняла, что не желает работать на проклятую Чифану, да и на княгиню Сунри тоже. Влезая по уши в политику, получаешь одни неприятности – пусть даже Цисами сделала это от отчаяния. Если бы она просто занималась своим делом и убивала обычных богачей, она не утратила бы алмазного ранга.
«Я не могу довести задание до конца».
Честно говоря, она и не хотела.
«Ты слишком увлеклась, глупая девчонка. Надо было все бросить и исчезнуть вместе с отрядом».
Эта была приятная мысль, хоть она и не развеяла гнев Цисами, не умерила чувство потери, не исцелила рану, нанесенную виной.
Она встала, с легкостью удерживая равновесие на боку крутой кровли, и вспомнила слова любимого наставника в тренировочной школе (хоть Цисами и не помнила его имени): хорошая работа требует не только расчета, но и души. Если то и другое не оправдывает ожиданий – бросай.