гости в то же время не отмахивались от дыма. Пришедших ждал чайник с четырьмя чашками. Две молоденькие девушки выжидающе стояли у дверей, держа в руках стопки одежды; все вещи были с тем же цветастым красно-желтым узором, который носили сама Найфунь и ее ученики.
– Устраивайтесь поудобнее, но ненадолго. За завтраком у меня переговоры по поводу одного убийства, а потом, за порцией дим сам, продажа плана лауканских морских укреплений шуланьскому шпиону.
– Ты говорила, что удалилась от дел, – напомнила Бхазани.
– Иногда хочется развлечься, – ответила Найфунь. – К сожалению, я мастер своего дела, и работа сама меня находит.
– Какая работа, заваривать чай? – уточнил Гачи.
– Да, сынок, – ответила Найфунь. – Я подаю удивительный чай.
За дальней стеной появился чей-то силуэт; дверь отъехала в сторону, и возник Сонь. Он расплылся в улыбке – как всегда, когда ему не везло.
– Хорошо, что ты здесь, Тайши. У нас возникли небольшие затруднения. Не сомневаюсь, ты справишься…
Тайши потянулась за мечом.
Найфунь слегка обеспокоилась.
– В моем заведении не позволяется обнажать оружие. Я думала, отец еще в детстве выбил из тебя грубость.
Тайши, нахмурившись, с громким стуком вернула Танец Ласточки в ножны.
Сонь, у которого от страха глаза полезли на лоб, немного расслабился.
– Я рад, что ты все понимаешь. Давай теперь погово…
Разноцветный чайник был ближайшим пригодным для метания предметом в пределах досягаемости Тайши. Она шевельнула запястьем, и он сорвался со стола, как будто им выстрелили из баллисты. Сонь, как и ожидалось, с легкостью отразил удар, подставив руку. Мастер Немеркнущего Яркого Света владел завидной техникой защиты.
Тайши запустила в него солонкой, небольшой фарфоровой тарелкой, хлебным ножом и, наконец, пирогом. Пирог угодил Соню в лицо.
– Тебе поручили одно-единственное дело. Одну. Простейшую. Обязанность. И ты с ней не справился! Я поджарю твои куриные мозги, как соленую дыню! Одно-единственое поручение! Что, это так сложно? И ты, тухлое яйцо, смеешь тут стоять?
– Ну, ну, Тайши, – Сонь виновато вскинул руки. – Всякое бывает. Я признаю свою ошибку. Сейчас нам нужно объединиться и найти Цзяня…
– «Всякое бывает»?!
Тайши, схватив палочки для еды, устремилась к нему, как мстительный дух, и прижала кончики к незащищенному горлу Соня.
– Думаешь, что-то изменится, если ты признаешь свои недостатки, никчемный пес?
Мастер Немеркнущего Яркого Света даже не дрогнул. Он всегда был скорее храбр, чем умен. Сонь кончиком пальца отодвинул палочки в сторону.
– У тебя слишком мало друзей, чтобы их убивать. Кроме того, я тебе пригожусь, чтобы спасти Цзяня.
Не умен, но хитер.
– Ладно. Пока живи. Но учти, я просто хочу, чтобы ты помучился перед смертью.
Сонь просветлел.
– Прекрасно! Я на это и не рассчитывал. Я был уверен, что ты проткнешь меня своим синим клинком насквозь, как только увидишь. Ты становишься мягче, Тайши.
Ну или она просто отчаялась. Тайши не сводила взгляда с мастера Немеркнущего Яркого Света.
Найфунь встала между ними.
– Я пришлю тебе счет, Тайши. Теперь, когда эта детская ссора окончена, позвольте напомнить, что у меня почтенное заведение, а не дом свиданий. Еще один скандал – и чайный дом откажет вам в приеме. Понятно? Сюда уже несут «Белую жемчужину». Я не потерплю грубости за столом. Ясно?
– Мне некогда распивать чай, Найфунь, – сказала Тайши. – Цзянь похищен.
Чайный мастер усмехнулась.
– Ты полночи провела в дороге и можешь позволить себе десять минут, чтобы передохнуть и оправиться, прежде чем проведешь вторые полночи в драке.
– Ну, Тайши. Когда мы в последний раз пили двойной белый чай за счет заведения? – спросил Сонь. – Потом скажи хоть слово – и я пойду туда, куда ты укажешь.
Он был прав, прав во всем. Не стоило отказываться от его помощи.
– Ладно.
Тайши слегка поклонилась Найфунь.
– Простите мою вспышку, чайный мастер.
– Ты не нуждаешься в моем великодушии, – любезно произнесла Найфунь и искоса взглянула на Соня, который усаживался рядом с Тайши. – В отличие от этого собачьего хрена.
Сонь явно был уязвлен.
– Чайный мастер, я думал, мы договорились, что это останется между нами.
Все споры затихли, когда принесли «Белую жемчужину». Этот сорт, известный также как «нектар полубогов», был редким и очень дорогим; его пила исключительно знать, и то нечасто. Он славился тем, что придавал ясность мысли, увеличивал половую силу и на несколько месяцев избавлял от паразитов, стоило выпить чашечку. Молочный сладковатый чай стоил на вес золота. Тайши пробовала его всего несколько раз. Интересно, как Найфунь раздобыла «Белую жемчужину» в этом отдаленном уголке света? Другие чайные мастера, видимо, высоко ценили Черную Ночь Син.
– Что мы знаем о храме, в котором Цзяня видели в последний раз? – спросила Тайши.
– Монах приехал сюда в прошлом цикле, – сказала Найфунь. – Он прибыл вместе с оценщиком и занял помещение лавки, где раньше продавали свиное сало. Спустя неделю-другую открылся храм.
– И тебя не смутило, что он вот так взял и приехал?
– А что такого? Это Шулань. Здесь нельзя бросить камень, не угодив в верующего. Храм ничуть не хуже любого другого заведения, лишь бы вовремя вносили арендную плату. Лично я надеялась, что там откроются книжная лавка и магазинчик любовных средств, но это оказался храм. Ничего не поделаешь.
– Там нет ничего странного? – поинтересовался Фаузан.
– Я не присматривалась, – призналась Найфунь. – Все решили, что честолюбивый молодой монах хочет застолбить ничейную территорию. Он красив, насколько это можно сказать про монаха. Широкоплечий, любезный… в общем, девушкам есть на что посмотреть. Он всегда был вежлив и в основном держался наособицу. Я и не думала за ним следить или интересоваться его прошлым.
Тайши все еще не могла оправиться от изумления: похитителем Цзяня оказался адепт Тяньди! До сих пор она не сомневалась, что юношу похитили охотники за наградой или, хуже того, один из князей. С ними можно было торговаться; можно было заключить сделку. А настоятели Яшмовой Башни Бдительного Духа не внимали доводам рассудка и деловым предложениям. Вера значительно сужает взгляд на вещи.
Найфунь закрыла глаза и некоторое время обращала их то вниз, то вбок. Не поднимая веки, она сделала глоток чаю.
– Одна из моих лазутчиц пошла за неприметной повозкой, которая отъехала от храма и направилась в гавань. Она следовала за повозкой вплоть до корабля, который прибыл незадолго до закрытия ворот на ночь. Хозяин причала у меня в кармане. Начальник гавани – один из моих осведомителей, и лазутчица раздобыла у него все сведения об этом корабле. Капитан утверждает, что корабль торговый, но списка товаров он не предъявил. К тому же судно слишком хорошо вооружено. Лазутчица полагает, что оно принадлежит лотосовой секте Тяньди. Вряд ли это простое совпадение.
– Которая из лотосовых сект? Их, кажется, три, – уточнила Тайши. – И у них дурацкие названия, как в плохом любовном романе. Небесная Лотосовая секта, Лунная Лотосовая секта и Облачная Лотосовая секта. А на флагах – одинаковые изображения горы и месяца, только повернутые в разные стороны. Никакой фантазии.
Фаузан покачал головой.
– Лотос – это скверно. Не хочу с ними связываться. Попасть в их покаянный список – удовольствие ниже среднего. Ну, знаешь, в больших городах монахи публично оглашают его на площади и призывают сплотиться против грешников. Это настоящая клевета, вот что.
– Лотосовых сект вообще-то четыре, и да, все это скверно, – сказала Найфунь. – Последняя секта, Лотосовая Лотосовая, взяла себе перевернутое вверх ногами изображение – гора над полумесяцем. Она считается побочным течением и не играет серьезной роли в их внутренних делах.
Сонь фыркнул.
– Лотосовая Лотосовая секта?
Бхазани подняла бровь.
– Ваш семейный стиль называется Немеркнущий Яркий Свет.
– И что? Отличное название.
– Да, в самый раз для пятилетнего ребенка.
Найфунь усмехнулась.
– Члены лотосовых сект – фанатики и не отличаются творческим подходом, но не говорите им этого, они обидчивы. И опасны. Надеюсь, вы, старички, не утратили навыков и не раскисли. – Она потыкала длинными палочками внушительное брюшко Фаузана. – Ты вряд ли.
– Ха, – Палец-Бич похлопал себя по животу. – В годы расцвета я был еще толще!
Название действительно было нелепым. Но Фаузан говорил правду. Если в округе действовала лотосовая секта, это сулило большие неприятности. Лотосовые секты в иерархии Тяньди находились на самом верху. Их сила почти могла сравниться с силой Ханьсу, однако лотосы были гораздо более многочисленны и влиятельны. Ханьсу назывались Щитом Тяньди, а лотосы – Молотом.
– Как они узнали про Цзяня? – спросила Бхазани.
– А где другие ребята? – подхватила Тайши. – Кайю и Сонайя целы? Я послала с птицей весточку Казе, но он, вероятно, получит ее только утром.
– После похищения юноши мои лазутчики собрали остальных, – сказала Найфунь. – Впрочем, нашлись только двое. Ученица Погруженного Кулака тоже куда-то делась.
Бхазани шумно вздохнула.
– Это не значит, что она в опасности, – продолжала Найфунь. – Все они просто разошлись по своим делам. Что касается юного Кайю, он спит на чердаке. Он измучился, разыскивая Цзяня, и я подумала, что ему надо отдохнуть.
Тайши заметила чью-то тень, маячившую за бумажным экраном. Она шевельнула пальцем и рассекла бумагу; за ней оказался наследник Хуту. Он испуганно вздрогнул и съежился. У юноши был такой вид, словно он не спал несколько дней.
Найфунь отпила чаю.
– Теряешь хватку, Тайши. Я услышала мальчика, едва он встал с постели.
– Мы, в отличие от тебя, не шпионы, – отрезала та и поманила Кайю. – Не надо прятаться, мальчик. Поди сюда.
Тот, с донельзя мрачным видом, вышел из-за ширмы. Едва волоча ноги и глядя в пол, Кайю промямлил: