– С каких это пор, безжалостная тень?
– С тех пор как я начала проводить с ними целые дни, – ответила Цисами. – Но это неважно. Дочерей Аки я убивать не стану.
Министр по Важнейшим вопросам гневно уставилась на Цисами, а та на нее.
– Даром тебе это не пройдет, тень-убийца.
– Я не стану убивать детей, сука!
– Очень жаль.
К счастью, экипаж вовремя остановился у Великой Башни Благословенного Служения. Цисами вышла и захлопнула дверь. Экипаж отъехал, скрипя деревянными колесами по камням. От этого разговора весь восторг как рукой сняло. Теперь Цисами ощущала только горечь во рту.
Глава 44. Бой на корабле
Капитану Ти Муну понадобилось пятнадцать минут, чтобы поднять команду «Скользкого пескаря». Четверть часа на реке – это много. Либо капитан был плох, либо тянул время, надеясь сдать Тайши береговой страже. Зря дожидался. Еще четверть часа ушло на то, чтобы поднять якоря и отчалить, но вскоре они уже удалялись от бантунской гавани, отстав от «Белого корабля шесть два» – судна монахов Тяньди, увозившего Цзяня, – на полчаса.
К счастью, «Пескарь» оказался проворным суденышком, предназначенным для быстрого плавания. Он должен был ловко рассекать бурные воды и нагнать массивную пузатую джонку. Если, конечно, «Пескарь» соответствовал уверениям капитана. Если судить по тому, как неторопливо матросы заняли свои места, Тайши ждали неприятности.
Вскоре она убедилась, что капитан вовсе не пускает пыль в глаза. «Скользкий пескарь» действительно несся по Юканю быстро. Темнота беззвездной ночи и густой туман, висевший в долине, не смущали Ти Муна. Ну конечно. Контрабандисты привыкли действовать в потемках. Они их даже предпочитали.
Река поднесла их к подножью Пятого Уродливого Брата, прежде чем они наконец заметили вдалеке огни «Белого корабля шесть два». Монашеское судно осторожно двигалось по последнему отрезку великой реки; дальше Юкань покидал Облачные Столпы и тек по долине, которая тянулась на юго-восток и разделяла Шулань и Лаукан. Выбравшись из Столпов, «Белый корабль шесть два» ускользнул бы от них. В лабиринте проливов, кишевших лауканскими патрулями, заставами и шлюзами, «Пескарь» ни за что не нагнал бы корабль лотосовой секты. Алебастровая Армада сцапала бы их через час. Но…
– Мы не настигнем их, хозяйка, – капитан Ти Мун, видимо, угадал ее мысли. – Прежде чем выйдем на равнины, я подведу корабль на выстрел из баллисты, но не ближе. Погоне конец. На равнинах я погублю корабль. Туда я не пойду.
– Плыви, пока я не скажу, – ответила Тайши. – Не забывай, это приказ князя.
– Какого именно?
– Делай свое дело, капитан, – огрызнулась та.
Чем дальше они плыли, впрочем, тем яснее становилось, что Ти Мун не врет. Они действительно не успели бы настичь «Белый корабль шесть два». Вскоре должен был взойти Король. Как только станет светло, застать врага врасплох не удастся. Тяжело вооруженный корабль Лотоса потопит их раньше, чем они приблизятся.
Тайши стояла на носу, под ледяными брызгами. Здравый смысл приказывал ей прекратить погоню. Не гонись за тем, что не можешь поймать. Отступи и обдумай следующий шаг. Это благоразумно. Но сердце Тайши не желало слушать. До выхода на равнину они успеют сблизиться на длину десяти корпусов. Можно и рискнуть. Тайши с шипением выдохнула сквозь сжатые зубы. Если бы только она отправилась в гавань сразу, без чаепития. Если бы взяла Цзяня с собой в Далех. Если бы не одряхлела…
«Белый корабль шесть два» уже собирался миновать последнюю развилку, когда справа возникло нечто массивное и устремилось через реку, к лотосовому судну.
– Что это? – спросила Бхазани, выходя на палубу.
– Еще один корабль? – предположил Фаузан.
– Да, но какой-то странной формы, – Тайши прищурилась и покачала головой. – Похоже на… дом. Ну да, плавучий дом.
– Кто-то пытается остановить корабль, за которым гонимся мы? – Сонь фыркнул. – Как неучтиво!
Бхазани задумалась.
– Вряд ли это совпадение. Сколько человек знает о сегодняшних планах?
К общему изумлению, суда столкнулись. Они ожидали, что приближавшийся корабль попытается утопить джонку или взять ее на абордаж. Но хозяин баржи явно был настоящим безумцем: его судно врезалось в борт джонки, взметнув тучу щепок. Корабль Лотоса начал клониться на поврежденный борт вместе с остатками атакующего судна, крепко засевшими у него в корпусе. Два корабля закружились, как танцоры.
Тайши схватила капитана за рукав и подтащила к себе.
– Ты все еще можешь заслужить прибавку, которую я тебе обещала. В следующий раз постарайся не вешать нос заранее, капитан. Ты ничего не добьешься, если будешь упрямо твердить «нет».
– Вы не понимаете! – крикнул капитан. – Прямо сейчас уж точно не стоит к нему подходить! Это и дураку ясно! Команда всполошилась, судно потеряло управление, нас непременно увидят, а в столкновении всегда винят ближайший корабль. Я совсем не хочу ссориться с монахами!
– Просто скажи им, что кораблем командовала я, а ты ввязался против воли, – ответила Тайши.
– Так и сделаю!
– Правда, тогда я тебе не заплачу.
– Но позвольте!
– Вот и договорились. Подойди ближе к кораблю. Давай!
Ти Мун наклонил голову набок.
– Напомните, кто из князей возместит мне ущерб?
«Скользкий пескарь» приближался к разбитым кораблям, все еще слившимся в смертельном объятии. Главная мачта «Белого корабля шесть два» переломилась с громким треском и шумно плюхнулась за борт. Вода продолжала литься в пробоину, которую проделал плавучий дом Казы, – теперь Тайши отчетливо видела обрывки его парусов, трепещущие на ветру.
Медлить было некогда. Следовало подождать, пока «Скользкий пескарь» приблизится шагов на пятьдесят, однако Тайши ступила на поток воздуха и понеслась вперед. Она чуть не сорвалась. Ветер дул со всех сторон, и сразу стало ясно, что перепрыгнуть с корабля на корабль не удастся. В лучшем случае Тайши на полной скорости врежется в корпус и переломает кости, еще оставшиеся целыми. К счастью, отчаяние ее подхлестнуло, и Тайши на чистой силе воли достигла палубы «Белого корабля шесть два». И то едва не промахнулась. Она приземлилась на борт и спрыгнула на палубу.
Положив одну руку на рукоять Танца Ласточки, она приготовилась драться с численно превосходящим противником. Тайши надеялась, что остальные не станут медлить. Победить целую команду сложно. Она справится, но потом упадет от усталости. Однако, к удивлению Тайши, никто на нее даже не взглянул. Матросы и одетые в белое монахи толпились на носу, там, где была пробоина. Несколько человек явно ждали своей очереди спрыгнуть на судно, которое протаранило «Белый корабль шесть два». Никто не обращал внимания на военного искусника, который стоял на палубе с обнаженным мечом.
Тайши увидела Казу, стоявшего на крыше своего плавучего дома и отбивавшегося от монахов, которые наводнили палубу. Старик представлял собой внушительное зрелище. Неудивительно, что преследователям оказалось так легко подобраться вплотную и проникнуть на борт. Каза протаранил баржей монашескую джонку не только для того, чтобы остановить «Белый корабль», но и чтобы отвлечь противников от Тайши и дать ей время на поиски Цзяня.
Даже несмотря на его преклонный возраст, мало кто из военных искусников владел боевым посохом так ловко, как мастер Хуту. Его движения были чистой поэзией, а длинный сверкающий посох казался не только продолжением тела, но и любимым партнером в жестоком танце. Этот посох под названием Летняя Радуга блестел как солнце, описывая длинные круги, вычерчивая восьмерки и крутясь, словно цветочные лепестки на ветру. Легендарное оружие сгибалось и пружинило, точно разящая змея; оно мелькало в воздухе вокруг мастера Хуту, как будто подзадоривая противников подойти ближе. Когда же они отступали слишком далеко, Каза сгибал Летнюю Радугу, превращая ее в лук, и осыпал их ливнем стрел.
Старый мастер уже получил несколько ран – грубая рыбацкая одежда была окровавлена и липла к телу. На голове тоже виднелась кровь. Тайши не знала, пострадал ли он от столкновения или в бою. Казу окружили, и вряд ли он бы смог еще долго удерживать наседающих монахов.
Тайши не позволила бы другу пасть в одиночку. Она схватила Танец Ласточки, сделала шаг, другой, а затем понеслась, как стрела, выпущенная из лука. Танец Ласточки с шипением покинул ножны, когда она обрушилась на кучку монахов с яростью Паланты Со – богини странных курьезных побед. Ну или с яростью встревоженного и разгневанного мастера.
Большинство толкавшихся на палубе людей были юные послушники, слишком наивные и несведущие, чтобы погибнуть, как воины, а остальные – просто ревностные дуралеи. Танец Ласточки начал расшвыривать монахов. Тайши держала клинок плашмя и щадила противников. В любом случае Фаузан был прав. Убить дурного монаха не считалось недопустимым, но в целом на это смотрели неодобрительно. Уничтожение целой команды легло бы неизгладимым пятном на ее бессмертную душу.
И потом, даже если Тайши не рубила лезвием, это не значило, что ее удары не причиняли боли. Уже пять человек упали без сознания. Столько же свалилось с палубы или было сброшено в темные воды порывом ветра. Погибли они или выжили, Тайши не знала и не беспокоилась. Пусть себе тонут. Ее милосердие простиралось лишь на то, чтобы не наносить смертельных ран.
И она вовсе не относилась милосердно к тем, кто на нее нападал. Тайши отступила в сторону, чтобы избежать размашистого удара лопатой, и отсекла одному из монахов руку по локоть. Она продолжала двигаться, уклоняясь, пригибаясь и изворачиваясь, к носу корабля, как вода, которая течет с горы в низину.
Большинство противников были вооружены лунными лопатами – короткими, тяжелыми, в умелых руках смертельно опасными, но по большей части нелепыми. В далеком прошлом лотосовая секта захотела завести особое оружие, и их тщеславие породило эту глупую штуковину. Тайши никогда не понимала, почему лунной лопате придали именно такую форму. Изогнутый силуэт без нужды утяжелял оружие, ограничивая е