От сегодняшней встречи ждали многого. Впрочем, все это не имело для Цисами особого значения. Она могла лишь выполнять свою задачу, то есть любой ценой защищать Сунри до завершения переговоров.
Поскольку детей, нуждавшихся в присмотре, у Цисами больше не было, Хари отрядила ее на переговоры подавальщицей. Утром она подносила напитки гияньским советникам, которые сидели на одном из балконов над ареной. Прислуживать на княжеских переговорах было тяжело. Они могли тянуться целый день, а значит, служанки не присаживались. Отдыхать им позволялось, только когда князья делали перерыв. Даже для хорошо тренированной тени-убийцы это было утомительно.
Обихаживать знатных павлинов Цисами не нравилось. Заняв свое место, она ждала распоряжений, пока трое правителей беседовали за круглым столом в середине арены.
– Может, поменяешься со мной местами? У меня мурашки по коже от этой работенки, – с тревогой шепнула Хилао, которую тоже назначили помогать. – Господин Мубаан пялится на меня с самого прихода.
Старший казначей, носивший шляпу в форме обезглавленного туловища, пытался затащить в постель и Цисами, становясь все настойчивей с каждой встречей. Рано или поздно он решил бы силой добиться благосклонности одной из служанок, как нередко делали вельможи.
– Конечно. Давай поменяемся.
Цисами никогда раньше не убивала казначеев. Почему бы не попробовать?
Прозвонил гонг, возвещая пятиминутную готовность. По амфитеатру раскатилось гулкое эхо.
Все, от советников до слуг, бросились по местам. Стражники выровняли ряды и вытянулись в струнку. Таков был распорядок дворцовой жизни. Каждый прекрасно знал, когда всеми силами изображать служебное рвение, а когда можно сделать передышку.
Прозвучал второй гонг, повыше тоном. Минута до начала.
Словно по безмолвному уговору, все заняли свои места и застыли. Время как будто остановилось. Шли мгновения. Наконец на арене показались трое правителей, которые дружелюбно болтали, точно старые друзья. Точнее, как члены семьи. В самом деле, их ветви отходили от одного ствола. Правителей Просвещенных государств объединяло общее прошлое.
Заседание продолжалось до вечера. Цисами час за часом выполняла дурацкие приказы чиновников и советников и с нетерпением ждала перерыва. Как только прозвонил гонг, амфитеатр ожил: советники, запоминатели и слуги заспешили прочь.
Цисами все еще стояла на верхнем балконе и наблюдала за людьми, когда почувствовала терпкий, слегка отдающий женьшенем запах. Она поморщилась, а затем повернулась и поклонилась.
– Казначей Мубаан, я надеялась увидеть вас.
– Какая неожиданная встреча, девушка, – господин Мубаан изобразил удивление, и у него сделался такой вид, словно он страдал от кишечных колик. – Мне со вчерашнего дня не терпится продолжить нашу увлекательную беседу.
Накануне он битый час раздевал Цисами глазами и докучал ей болтовней. Цисами едва удавалось вставить словечко в поток его похвальбы. Она кое-как ускользнула, но Мубаан отыскал ее за работой и пристал опять. Она слышала, как он хвастал друзьям, что воспользовался ей, не заплатив по счету. Слуги довели это до сведения Цисами, заботливо намекая, что в присутствии Мубаана следует быть осторожнее. Впрочем, у Цисами выдались несколько нелегких дней, в течение которых приходилось лавировать между подлинной и мнимой службой. Она не отказалась бы немного сбросить пар. Более того, утром она выяснила, что Мубаан был всего лишь младшим помощником казначея, даже не настоящим чиновником.
Тем не менее она поклонилась, даже ниже необходимого. Мубаан, вероятно, решил, что ему льстят, однако Цисами воспользовалась поклоном, чтобы поискать глазами возможных свидетелей. Никого в пределах видимости не было, кроме стоявшего в дверях стражника. Поймав взгляд Цисами, он кивнул и вышел.
Выпрямившись, она внезапно увидела лицо казначея совсем рядом. От запаха женьшеня ее замутило.
– Я всю ночь о тебе думал, – промурлыкал Мубаан. – Давай…
Цисами решила обойтись без тонкостей. Она с ловкостью бывалой шлюхи сунула руку под многочисленные слои одежды и нашла именно то, что искала. Ухватив одно из яичек большим и указательным пальцами, Цисами слегка нажала.
– Что… – Мубаан охнул и замер.
– Ты меня хорошо слышишь? – спросила Цисами. – Шш… Молчи, младший помощник казначея Мубаан Сой, третий сын мелкого деревенского землевладельца. – Она немного усилила хватку. – Ты перестанешь тянуть свои мерзкие лапы к девушкам из поместья доброго князя Янсо. Понятно тебе? Если нет, то знай, что любой напиток, который ты подносишь к губам, и любой кусочек пищи можно приправить крысиным ядом.
Он согнулся от боли.
– Ты смеешь угрожать…
Цисами сжала пальцы. Сой взвыл и мешком свалился на пол.
– Сука! Я истекаю кровью!
– Я велела тебе молчать. Тронешь еще хоть одну девушку – оторву второе яйцо, ты понял?
Он промолчал, и Цисами пинком сломала ему ребро.
– Понял?
– Да, да, умоляю, пощади! Клянусь! Не бей меня! Я… – Сой скорчился на полу. – Лекаря сюда! Помогите, помогите!
Цисами хотелось врезать ему еще раз, просто забавы ради, но надо было поскорей уносить ноги. Она вышла, разминувшись в дверях со стражником. Цисами скромно опустила глаза и произнесла:
– Господин случайно поранился. Ему нужен лекарь.
Стражник кивнул.
– Сейчас отправлю посыльного в лазарет.
Между стражей и дворцовой прислугой царило полное взаимопонимание. Обе стороны помогали друг другу. Цисами уже дошла до половины коридора, когда до нее донеслось восклицание стражника:
– Во имя мозаики Тяньди, что случилось, господин?
Напасть на вельможу было тяжким преступлением, но Цисами это не беспокоило. Большинство господ не знали слуг в лицо, считая их чем-то вроде мебели. Семейство Мубаана не имело особого влияния, а сам он был младшим сыном. Соя выставили бы на посмешище при дворе, если бы он попросил князя наказать служанку, с которой не сумел справиться. В последнее время вельможи придавали слишком много значения своим мужским органам. Признать увечье было равносильно тому, чтобы объявить себя лишь наполовину мужчиной. А обвинить в этом преступлении служанку значило стать мишенью для нескончаемых насмешек.
Цисами, прибавив шагу, направилась по коридору для слуг. Хотя беспокоиться было не о чем, медлить не стоило. Она спустилась по лестнице и покинула амфитеатр с черного хода. Когда она пересекала маленький двор, уставленный фигурами для игры в «осаду», рядом остановилась неприметная черная военная повозка. Дверь открылась.
– Залезай, – велел голос из темноты.
Цисами не боялась садиться в незнакомые экипажи. Чаще всего она шла напролом, не думая, что будет дальше. Она узнала голос, залезла внутрь и уселась напротив княгини.
– Ваша светлость…
– Мне кое-что нужно, Цисами.
Сунри была бледна, вокруг глаз у нее залегли темные круги.
– Я только узнала, что Янсо посылает Саану какое-то предложение. Ты должна перехватить посыльную и занять ее место. Выслушай все, о чем будут говорить в шатре, и сообщи мне. Останови посыльную любым способом. За тобой приберут. Только ухни.
– Ухнуть? Как сова?
Сунри кивнула. Она посмотрела в окно, когда экипаж остановился.
– Наши соглядатаи сообщают, что посыльная идет по широкой дуге, через северный коридор для прислуги, стараясь не вызывать подозрений. Скоро она приблизится к дворцовой кухне.
Ответ вылетел у Цисами сам собой.
– Да, ваша светлость. Я вас не подведу.
– Ты моя сестра, Цисами. Когда мы одни, не называй меня иначе.
И Сунри, княгиня Каобу, обняла ее.
Цисами хлопнула глазами. На сей раз ей пришлось побороть внезапный прилив чувств.
– Хорошо, сестра. Я тебя не подведу. Клянусь.
Она вышла из повозки и обнаружила, что вход на кухню прямо напротив, через проулок. Именно там, где нужно устроить засаду.
– Почему меня предупреждают в последний момент? – пробормотала Цисами.
А если бы она отказалась? Нет, конечно, она бы этого не сделала. Сестра не скажет «нет».
Цисами миновала кухню, где трудился старший повар, покрикивая на многочисленных поварят. Вдоль одной стены гудели плиты, вдоль другой дымились печи. Под огромными стальными котлами горел огонь. Принимать князей всегда было непросто и очень затратно. Только очень богатый вельможа мог вступить во внутренний круг князя.
Повара не обращали на Цисами никакого внимания. Дворцовая прислуга имела прочные связи не только со стражей, но и с теми, кто трудился на кухне. Цисами прошла через кухню и заспешила по спиральному спуску, который вел на нижний ярус в северной части амфитеатра. Было трудно подыскать более удобное место для тени-убийцы. Слуги называли эти тусклые, узкие, извилистые коридоры катакомбами. Цисами они напоминали подземные лабиринты их школы в Манчжине, где отсеивались слабейшие.
Цисами огляделась и крадучись двинулась дальше. Она скрылась в ближайшем пятне тени и вышла в противоположном углу, под потолком. Как только сила тяжести потянула ее вниз, Цисами приложила ладонь к потолку и легонько оперлась ногами на примыкающую стену. Этого хватило, чтобы удержаться. Сквозь стены амфитеатра до нее доносились приглушенные разговоры; но голоса сливались, и она ничего не могла разобрать.
Прошло несколько минут. Цисами вовсе не скучала. Предвкушение убийства напоминало любовную игру. Внизу, прямо под ней, прошли двое одетых в белое стражников, дружески болтая. Один держал огромный щит, другой нес на плече длинную пику. Стражники держались за руки. Как мило. Адские Близнецы – так называлась эта классическая гияньская школа, исправно поставлявшая солдат в армию. Тесные рабочие отношения нередко превращались в любовные. Затем мимо пробежали два мальчишки-посыльных и одна служанка с метлой. В другую сторону бодро прошагали трое вельмож, болтая о предстоящей пирушке. Возможно, ходившие о Янсо слухи содержали в себе долю истины.
Вскоре появилась и посыльная; шла она тихо и держалась робко. Подземными туннелями она явно пользовалась не без причины. Это была молодая женщина, миловидная, хоть и слегка растерянная, в обычном платье придворной служанки несколькими ступенями выше Цисами. Та, как ни странно, не узнала ее в лицо. Проведя полгода во дворце, она перезнакомилась с большей частью прислуги. Вероятно, эта девица входила в личный штат Янсо. Цисами только обрадовалась. Она предпочитала нападать на тех, кого не знала.